Александр Лукьянов - S.T.A.L.K.E.R. ...чего же ещё?

Через некоторое время замечет за собой сверхъестественное везение. Ну, например, проскальзывает по таким нетоптанным дорожкам, на которых даже сверхосторожная химера вляпывается в ловушки. На него не нападают монстры, он не попадает под огонь солдат, его не замечают бандиты. Всё бы замечательно, да вот только те, с кем водится везунчик, начинают ни с того, ни с сего дохнуть на ровном и безопасном месте. Опытные сталкерюги, идущие с ним в связке, влетают в аномалии там, где раньше зелёный молодняк кишел толпами. Торговцы, купившие у него хабар, умирают, поперхнувшись рюмкой водки или упав виском на угол сейфа. Увешанного до мохнатых ушей оружием бойца, который повздорил с ним в баре «100 рентген», заваливает одинокая полудохлая слепая собака. Дьявол-хранитель необъяснимым манером перекачивает своему носителю от окружающих отпущенный тем ресурс удачливости. Понятно, что носителя Дьявола-хранителя все обходят за пушечный выстрел. А посягать на его жизнь его и вовсе нет идиотов: случалось, что у засевшего в засаде наёмного киллера при нажатии спуска разрывало в руках гранатомёт или прилетала за километр точно в середину лба шальная пуля из случайной перестрелки на свалке.

Только вот насладиться своим преимуществом носитель Дьявола-хранителя ну никак не может. Вытащит он особо редкостный хабар из совершенно неприступного места, ну, и что с того – ведь продать потом некому! Кто же купит у него добычу, зная, что вскоре после этого сыграет в ящик?! Так что у осёдланного Дьяволом-хранителем один выход – ствол в рот и…

(Законспектировано по диссертации Василия Орехова «Сталкерские легенды. Зона Поражения»).

Пчеловод размышлял. Тягостными, надо признаться, были эти размышления.

Дважды ему удалось при помощи хитроумных комбинаций перевести заработанное жене и дочери в Николаев. Но все последующие попытки отправить домой три тысячи евро не удавались. В последний раз он пришёл на Кордон и подбросил в подвал торговца Сидоровича пакет с деньгами, письмом и просьбой оформить почтовый перевод. В качестве комиссионных предлагал четыреста евро. Сидоровичу ещё крупно повезло – он не успел притронуться к пакету и отделался потрясением: на пороге его подвала образовалась аномалия электра и бушевала, не впуская и не выпуская никого, до тех пор, пока Пчеловод не забрал «подкидыша».

О том, чтобы самому вернуться к семье в Николаев, сталкер даже не помышлял. Тут одно из двух. Либо Хранитель, поселившийся в нём, просто не позволит покинуть Зону и прикончит Пчеловода где-нибудь на выходе, либо последует за ним, как тень. Умирать не хотелось. Притаскивать Хранителя в семью – еще больше. Что же, он родным – лютый враг? Вот и получалось, что выхода нет.

Хотя…

– «Безвыходных положений не существует в принципе» – сказал ему три дня назад поздно вечером седой сталкер в черном комбинезоне. Он вынырнул из темноты к его костерку, попросил разрешения отдохнуть. Тепла и света не жалко, конечно, но Пчеловод честно предупредил пришельца о возможных последствиях общения с ним. «Мне уже давно не страшно.» – странно усмехнулся сталкер, от растворимого кофе отказался с той же непонятной улыбкой: «Здоровье берегу», внимательно выслушал историю Пчеловода. А, уходя, посоветовал: «Не пори, дружок, горячку, подумай хорошенько. Возможно, кто-нибудь сможет тебе помочь. Или, на худой конец, что-нибудь».

На следующий день Пчеловод проснулся на чердаке большого дома, что в центре Хутора. Рано проснулся, без десяти шесть, когда ему показалось, что кто-то рядом внятно сказал: – «Болотный Доктор». Сталкер некоторое время лежал с закрытыми глазами, вслушиваясь в стрекотание сверчка. Потом выбрался из-под древнего ломкого брезента, которым укрывался от ночной прохлады, зябко поёжился, посмотрел вниз, в пролом между потолочными балками. Костёр, конечно, давно погас, несмотря на сунутую в него гнилушку, тления которой должно было хватить до утра.

– Доброго утра. – пожелал себе сталкер, осторожно опустил вниз рюкзак и спрыгнул с чердака. Еще вчера он проверил бочку с водой на радиоактивность и химическое заражение – всё было вполне чисто. Умываясь, сталкер обдумывал утренний сон. Или – не сон? Он разжёг костёр, поставил у огня раскрытые банки с тушёнкой. Болотный Доктор, значит… А, собственно, почему нет? Конечно, в сказаниях Зоны больше вранья, чем правды, но даже если десятая доля чудес, приписываемых Доктору, имела место, то стоило попробовать. Вдруг получится?

Пчеловод запил тушёнку подогретым вчерашним чаем, спрятал кружку и ложку в рюкзак. Закинул вещмешок за спину, взял автомат наперевес. Ну вот, готов к рейду. До Болот – рукой подать, можно добраться быстро.

Внезапно сталкер понял, что никуда он сейчас не пойдёт. Более того, нестерпимо захотелось как можно надёжнее укрыться. Когда? Немедленно. Где? Ну, это как раз не проблема: при любом доме хозяева всегда сооружали подвал, а вот и он – вход. Зачем? И тут долго задумываться не пришлось: небо начало зеленеть, как обычно бывает перед выбросом. Пчеловод торопливо разгрёб мусор у потрескавшихся створок, распахнул их, спустился вниз и тщательно закрыл за собой. В подвале всё было давным-давно разграблено мародёрами. Скорее всего, еще после первой катастрофы, когда эвакуированным жителям ничего не разрешали брать с собой. Но отсидеться было вполне можно. Сталкер выключил фонарик – зачем впустую разряжать батарейку, и так все будет видно, когда мерцающий багровый свет пробьётся снаружи.

Пол и стены заходили ходуном, небо снаружи стало, как полагается, мертвенно-зеленым, с полосами падающего сверху чёрного дождя. Где-то там, за Припятью, вырвался на волю исполинский фонтан энергии, от южного до северного рубежа Зону, вытесняя предвыбросную зелень, залило малиновое свечение.

Пчеловод сжался в клубок, зажав ладонями уши. Конечно, убежищу лучше было бы оказаться более надёжным. В глазах двоилось, расплывалось, но сталкер не опускал век, не отрывал взгляда от створок погребной двери, в каждую щель которой било пурпурное сияние. Ухх! Снаружи вздохнул великан, невообразимого роста. Вздрогнули потрескавшиеся кирпичные стены, посыпались последние хлопья побелки тридцатилетней давности. Воздух загустел, трудно дышать киселём…

Тупой удар изнутри сотряс мозг. Пчеловод поднялся, опираясь на сырую стену на ноги, все еще плохо соображая, глотая воздух искривленным судорогой ртом. Грр! А вот это уже обычный раскат грома, значит выброс подходит к концу. Действительно, как всегда внезапно, всё закончилось. Пахнуло озоновым запахом грозы, зашелестел ливень.