Магия и врождённая устойчивость к боли не пропускали боль полностью, а ярость, которая уже била через края, не давала Дексу сдаться. Пока он вколачивал удары в непробиваемый череп тролля, Ларри удалось подняться, обхватив стальными лапищами торс неугомонного хобгоблина и со всё ещё зажатыми в челюстях пальцами. Он попытался было повернуть голову и выплюнуть мешавшие ему дышать пальцы, но наткнулся на ещё один удар. От пальцев не удалось избавиться, и тролль, подняв руки с зажатым в них противником, со всей силы обрушил его на ринг.
В моменту приземления спиной на ринг Декс ударил свободной ногой тролля в челюсть и почувствовал нестерпимую боль в левой руке. Если бы Декс не был тренированным адептом с хорошей природой, то мог бы потерять сознание. Его взгляд затмила кровавая вспышка, и Декс даже не почувствовал удара о ринг. Лишь то, что на него больше ничего не давит. Декс почти не видел перед собой согнувшегося пополам и закашлявшегося Ларри Медведя. Хобгоблин вообще почти ничего не видел и уже не отдавал себе отчёта в действиях. Трибуны и блики прожекторов слились в единое месиво. Ногами Декс оттолкнул от себя почти двухсот килограммовую тушу, отчего Ларри встал посреди ринга, всё ещё кашляя. Вскочив на ноги, Декс с разбега ударил тролля прямо в солнечное сплетение. Из глотки тролля выскочил зелёный палец, наполовину замотанный в белый бинт. Пытаясь ухватить ртом воздух, Ларри отшатнулся и сел спиной к клетке. Декс подлетел к нему и ударил. Левую руку снова пронзила боль. На ней были видно лишь белые бинты и лишь один надкушенный большой палец. Из руки со страшной силой била кровь.
Вид сверху показал по триду то, как Декс с одной кровоточащей рукой вколачивает удары в Ларри. Удар правой, локоть левой, правой, локоть левой, правой, локоть, правой, локоть… Удары были такими быстрыми, что почти сливались друг с другом. С лязгом металлическая голова тролля буквально на глазах меняла форму, пока по рингу медленно катились в разные стороны откусанные пальцы. Дрейк и Леон сидела с открытыми ртами.
Декса сбил с ног и оттащил от поверженного тролля рефери. Ослеплённый яростью, хобгоблин вывернулся, ударив гнома локтем под рёбра, и готов был снова приняться за Ларри, но в этот момент его снова придавило в ринг. На нём сидел коренастый гном, руки снова пытавшегося вырваться Декса держал ван дер Фриз, а два его охранника придавливали ноги бойца. Октагон стремительно заполнялся людьми.
— Это самое кровавое месиво, которое я видел за всю свою жизнь, — говорил приглушённый голос комментатора. В нём не осталось ничего от растянутой дикторской интонации. Теперь в нём было замешательство и даже нотки ужаса, будто лысый эльф жалел о том, что стал свидетелем такого зрелища. Его голос потонул в буре голосов, исходившей от трибун.
— Тебе ОЧЕНЬ, — Леон сделал ударение на этом слове, — повезло, что ты не подрался с этим типом.
Дрейк не ответил. Камера крупным планом показала то, во что превратился Ларри Медведь. От гематом на лице тролля не осталось ни единого живого места, а череп теперь явно имел вогнутую форму. Врачи полотенцами пытались убрать хлеставшую кровь, а маги читали заклинания и пытались привести тролля в чувство. Результатом их трудом стало лишь лёгкое шевеление. Ларри был жив, но у Дрейка не было уверенности удача ли это.
Декс перестал вырываться. Боль и усталость волной накатили на него. Он посмотрел на левую руку, которую обрабатывали штатные врач и заклинатель, потом на угол ринга, где столпилась куча народа. Сквозь плотный ряд спин он увидел всё так же сидящего привалившись спиной к клетке Ларри Медведя. Врач стёр с его лица кровь. На миг проступила левая щека. Можно было подумать, что в эту часть головы тролля попала разрывная пуля. Потом лицо тролля снова залило нескончаемым потоком крови.
Из-за большой кровопотери на Декса накатило чувство сонливости. «Пуля» — только и успел подумать он перед тем, как полностью отрубиться.
Глава 4. Большое интервью
Яркий свет направленных на него прожекторов заставлял Декса немного жмуриться. Он попытался разглядеть зрителей в студии, но свет яркой стеной отделял зал от сцены. Под прожекторами римской фалангой ощетинился ряд телевизионных камер. Намечалось большое интервью. Кресло, на котором сидел Декс, закинув ногу на ногу, было очень неудобным, поэтому хобгоблин постоянно ёрзал.
— Добрый вечер, дорогие зрители! — напротив Декса в таком же кресле сидел Мэтти Джонсон. Он выставил напоказ все свои белоснежные зубы, а светлы волосы эльфа были намертво зацементированы лаком в высокую модную причёску. Казалось, он не испытывал никакого дискомфорта. Возможно, задница ведущего уже привыкла к неудобствам в непростом деле шоу-бизнеса. Только Декса не покидала мысль о том, что в его кресло что-то специально засунули для того, чтобы на камере хобгоблин смотрелся как можно более невыгодно.
— Сегодня у нас в гостях, — продолжал ведущий, смотря в камеру, над которой в данный момент горела красная лампочка, — один из самых перспективных новичков на рингах Лос Анджелеса! Хобгоблин, сумевший победить тролля Ларри Медведя полным нокаутом в первом раунде! Новая звезда боевых искусств, сорвиголова, да и просто красавчик, — Мэтти лукаво подмигнул камере, — Пу-уля-я-я… Декс!
Его имя ведущий уронил, словно приговор. Декс почувствовал дежа вю. А ещё он понял, почему кресло было таким неудобным — из него убрали весь мягкий слой, и теперь хобгоблин сидел на твёрдой и немного холодной поверхности. Декс не стал терпеть неудобство. Он встал и пересел на подлокотник кресла, выпрямив ноги перед собой и уперев их в пол так, чтобы часть нагрузки приходилась на них. Стало удобнее, но не намного. Ощущение сидения на металлической поверхности всё ещё оставалось.
— Мистер Бренн, — сказал Мэтти, будто не замечая неудобств своего гостя, — расскажите нам о себе. Как вы пришли к такому успеху?
— Я всю жизнь учился держать удар и бить в ответ, — произнёс Декс заранее заготовленную фразу. Он частенько её повторял, и это выражение очень нравилось своему автору. В зале её, видимо, не оценили, так как реакцией были аплодисменты всего лишь одной пары рук. По характерному металлическому стуку, эти руки были явно кибернетическими. — Я родился человеком, и, по словам моей ма, мне уже через несколько месяцев поставили неутешительный диагноз — синдром Иценко-Кушинго.
— Это диагноз, при котором замедляется обмен веществ, приводя к быстрому набору веса и потере мышечной массы, правильно? — в зале кто-то ахнул. Возможно, это был всё тот же одинокий зритель, ранее хлопавший Дексу.
— Абсолютно верно, — Декс был удивлён узконаправленными познаниям ведущего ток-шоу в медицине. — Стандартные средства лечения не помогали, а на дорогостоящее магическое вмешательство у моей ма не было денег. Единственное, что оставалось — это занятие спортом.
— И вы выбрали боевые искусства?
— Для такого крупного парня, каким был я, другого выбора и не оставалось. Слишком подвижные виды спорта мне были недоступны, и я выбрал кикбоскинг.
— Именно тогда и проявились ваши магические способности?
— Да. Когда меня в первый раз поставили в спарринг.
— Сколько вам тогда было и сколько вы весили?
— Мне тогда было года четыре или пять. А весил я уже более пятидесяти килограмм. Для такого возраста это в два раза больше нормы.
В зале кто-то присвистнул.
— И это были ещё цветочки. С взрослением мой вес возрастал в геометрической прогрессии, отрываясь всё дальше и дальше от нормы. Но пробуждение магии перевернуло всё с ног на голову. Если раньше я был фриком, то теперь тренера прочили мне большое будущее в супер тяжёлом весе. Я развивал волю для магических способностей и тренировал тело ещё усерднее. Я кайфовал от такой жизни, пусть со здоровьем у меня и были проблемы. Но мне нравилось.
— Всё изменилось, когда вы превратились в монстра? — Мэтти сказал последнее слово так, будто хотел посочувствовать боли Декса.
