— закончила за него девушка.
Она вздохнула, снова взяла бокал, отпила и взглянула на своего супруга.
— Знаешь, а Эльза мне всё рассказала, — произнесла она, уставившись на мужчину. — Всё...
— Эта потоскуха из торгового рода? И что она тебе наплела?
Гара горько усмехнулась.
— Всё. И про твои попойки, и про служанок, и про неё...
Кардинал открыл было рот, но убийца его оборвала.
— Знаешь, я... это я убила Галиндора. А ещё я теперь системный. Я убийца.
Слифус, до этого смотревший на девушку с ненавистью, начал меняться в лице.
— И Эльза тоже. Не поверишь — она лучница, — тихо рассмеялась девушка.
Девушка поставила на стол кубок и взяла кинжал.
— А ещё я встретила человека. Грубый мужлан. Лысый, с бородой, пьёт и сквернословит. Жутко и не по делу... Такой себе... кавалер. Не поверишь — влюбилась. Как девчонка, — улыбнулась Гара. — По-настоящему.
— У меня благословения пришла просить? — не спуская взгляда с кинжала, спросил кардинал.
— Какое уж тут благословение, — вздохнула Гара. — Я теперь тёмная. Настоящая «рядовая тёмная». И сюда я пришла, чтобы закончить... закончить всё.
Лицо Слифуса перекосилось. Он вскочил со стула и опрокинул стол на Гару, тут же рванув в сторону двери. Он сделал шаг, второй и оказался у неё, но тут спину пронзила боль. Убийца была уже у него за спиной.
Нож прошёл между углами лопаток, как раз между ребер. Вошёл на всю рукоять, пронзив легкие, средостение и войдя в сердце.
Кардинал замер с широко раскрытыми глазами и попытался оглянуться, но снова вздрогнул от того, что Гара, как учил Верша, с трудом провернула рукоятку кинжала в ране и вытащила его.
Супруг девушки покачнулся и медленно развернулся. Глядя обезумевшими от страха глазами на неё, он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут силы покинули его, и он повалился на пол лицом вверх.
Гара тут же запрыгнула на него и принялась со всей силы хлестать по щекам.
— Мразь! Ублюдок! Ненавижу! Ненавижу тебя!
Бросив оружие, молотя по щекам уже мертвое тело, она выплескивала всю злость, что была внутри.
— Больной кретин! Тварь! Тварь! Ненавижу!
Волосы, собранные на затылке, распустились и растрепались. Они начали заслонять ей обзор, прилипать к лицу, покрытому слезами, а Гара всё продолжала бить мёртвого кардинала.
— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Когда кисти от боли начали отниматься, девушка схватила кинжал и начала наносить удар за ударом в грудь Слифуса.
— Сдохни! Умри! Умри! Ненавижу тварь!
Кровь на руках по самые локти, волосы слиплись от брызг крови и слез. Двери рядом со следами крови от брызг. А девушка всё никак не могла остановиться.
Когда силы её окончательно покинули, и она едва могла поднять руки, то бросила кинжал.
Гара уже не могла проклинать и кричать. Она тихо выла.
Девушка с трудом поднялась, осмотрела дело рук своих и замерла. Несколько секунд она разглядывала кровавое месиво, в которое она превратила бывшего супруга, после чего прекратила подвывать и вытерла лицо, размазав на нём кровь.
Глубоко вздохнув, она подошла к телу и собрала кинжалы. Убрав их за пояс, она отправилась вниз.
На подгибающихся ногах она спустилась по лестнице, вышла во двор и взглянула на открывшуюся картину.
Верша стоял с топорами и окровавленной ногой. Паладин лежал на земле, превращенный в кровавое месиво. Над ним с большим двуручным мечом стоял чёрный тролль. Остальные члены тролльего отряда тащили в центр небольшого донжона трупы. Среди них были и взрослые мужчины, и женщины, и даже дети. Всех их складывали в одну кучу.
— Верша... — тихо произнесла Гара и направилась к нему.
— Блять, ты какого хера там устроила? Где кардинал?!! — рыкнул на неё берсерк.
Гара медленно подошла к нему, провела ладонью, по его щеке и медленно нежно обняла.
— Кардинал — всё, — прошептала она ему на ухо.
— В смысле, всё? — буркнул Верша, шкурой ощущая неладное.
— Совсем всё, — прошептала она, поглаживая его по затылку.
Слезы снова покатились из глаз, и она начала им хлюпать, всеми силами гася желание зарыдать.
Верша недоумевающе покосила на Мару, которая пыталась выдернуть стрелу из трупа.
Девушка выдернула стрелу и взглянула на берсеркера. Она выдержала его взгляд, а затем едва заметно кивнула.
Верша, не зная, что делать, вздохнул. Несколько секунд он молча стоял, затем бросил свои топорики и обнял девушку в ответ. Говорить он ничего не стал. Вместо этого берсерк принялся её поглаживать по спине, а та в ответ перестала сдерживаться и заплакала. Сначала тихо, без звука, только всхлипывая, а затем в голос, с завыванием.
— Хули сразу не сказала, дура? — произнес Верша, когда девушка немного успокоилась и перестала плакать в голос. — Давно бы его нашли бы и прирезали...
Девушка немного отстранилась, вытерла слезы и взглянула на него. Обхватив ладонями его лицо, она поцеловала его в губы, затем в лоб и, сглотнув, произнесла:
— Я тебя люблю, Верша.
Развернувшись, она отправилась к Маре, под пристальным взглядом берсеркера.
— Пап? — раздался голос Бэка совсем рядом. — Я с Шарой закончил. С троллихой тоже.
— Хорошо, Бэк... хорошо... — пробормотал воин, задумчиво глядя на девушку.
— Пап, а что такое любовь? Это когда сиськи показывают?
— Любовь — это когда... — тут Верша умолк, оторвал взгляд от убийцы, которая стояла в объятиях лучницы, и перевёл его на сына. — Я не знаю, Бэк... Я никогда не любил по-настоящему.
Верша поднял взгляд от очага в центре казарм и взглянул на сидевшего у стены чёрного тролля. Тот сидел с маленьким бочонком, с сосредоточенным видом совал в бочку мёда руку и старательно её потом вылизывал.
— Ты бы хоть ложку или поварёшку какую взял, — хмыкнул берсерк.
— Зачем ложка, если можно взять рукой? — пробасил Том, поднёс к лицу лапу и принялся её вылизывать.
— Ты решил целую бочку съесть? — спросила Шара, сидевшая рядом.
— Моя добыча, — деловито ответил Том. — Я нашёл пять бочка. Два воинам. Один самка. Один дети. Один мой.
Он снова засунул руку в бочку, вытащил её и пару секунд рассматривал, как по пальцам медленно и неторопливо стекал золотистый свежий мёд. После этого он слегка улыбнулся и принялся её вылизывать.
— Задница слипнется, — усмехнулся Верша