сына или внука в родную гавань, апеллируя к законам Империи.
Два стражника при Канцелярии принесли высокий белоснежный круглый столик. На него я водрузил кубок. На расстоянии около трех метров от нас образовался полукруг из зрителей, за спинами дер Вирго и сотника стояла пятерка гвардейцев и покупатели черноягодских поместий. Кстати, сама процедура передачи прав собственности заняла около десяти минут. Сегодня, при виде лэрга, чинуши едва не начинали летать, а пытавшийся ставить палки в колеса эрин, только копытом не бил, угадывая пожелания Турина до их озвучивания. Без всякого злорадства, а для использования в работе, отметил — почуяло крапивное семя, как зашатались под ними стулья, учитывая новую метлу.
Сам ритуал был довольно простым. Рез по ладони, передача ножа дер Ингертосу, повтор им процедуры, и наша кровь смешалась в крепком рукопожатии над кубком. Клятва принятия в Дом, если отбросить весь пафос и витиеватость речей обязывала меня блюсти по мере сил интересы дер Ингертоса, защищать его честь и имущество, позаботиться о семье, в случае гибели. И все остальное в таком духе. Маг в свою очередь, кроме перечисленного, обязан был «хранить верность Дому и главе Сумеречных», «беспрекословно выполнять» мои приказы, «приходить на выручку другим членам», «не проливать их кровь», «действовать только во благо», «преумножать славу, богатство и влияние» и прочее, прочее, прочее.
Подобные сентенции настораживали и давали простор для фантазии. Учитывая, что не только «благо», но и «интересы» каждый член мог понимать по-своему в силу специфики человеческого мышления. В результате, без точных формулировок все походило на принятие в скауты на западных территориях Альянса. Например, мне известно великое множество способов отправки пассажиров в царство Мары без всякого пролития крови, если же сюда присовокупить магию, алхимию, зельеварение и богов, то количество методов возрастало на порядок.
Мысли не мешали процедуре, и после строк: «и засвидетельствует наш договор истинная кровь», сначала маг погрузил в нее, ставшую почти черной, родовое кольцо, затем пришел мой черед, и в отличие от предшественника, вся жидкость мгновенно впиталась в печатку.
У меня же мгновенно закружилась голова так, что повело в сторону, с трудом поймал равновесие и устоял на месте, уцепившись руками за столик. А затем все чувства смело опустошение, из разряда тех, которые возникали после труднейших побед, когда выкладываешься на двести, где и на триста процентов, и совершенно не остается сил ни на что. И хочется не орать дебильно «йес» и прочую ерунду, а просто завалиться в кровать и проспать часов тридцать. И чтобы ни одна сука не потревожила.
Вокруг и без того серые краски сумрачного полудня поблекли, мир на несколько мгновений стал абсолютно черно-белым. Затем в течение минуты все вернулось в норму. В первую очередь бросилось в глаза изменившееся родовое кольцо. Оно теперь будто целиком было вырезано из темного рубина, где на печатке красовался антрацитовый герб Дома, а снизу него слова девиза без всяких лент и прочих украшательств.
Затем зазвучали слова полной клятвы, и вновь красные капли падали в кубок. Тут формулировки были гораздо точнее. И все сводилось к тому, что мы обязались не вредить друг другу ни действием, ни бездействием, помогать по мере сил, никогда не лгать, здесь у меня имелся люфт, так я мог не открывать правду и не отвечать на неудобные вопросы, просто промолчав. Маг же обязан отвечать, если его не связывали другие обязательства. Пусть люфт здесь имелся меньше, но тоже присутствовал.
Фактически дер Ингертос на себя в отношении меня наложил множество запретов и обязательств. Неужели настолько ему хотелось отомстить эргу Тризану из Дома Пасклей? Черт его знает. И, кстати, не следовало выбрасывать из уравнения понимание им термина «благородство». Может, он руководствовался им. Да, для меня изначально это пустой звук, но теперь огромное значение принимало мнение окружающих, учитывая выбранную стезю.
Второй ритуал завершился быстрее, но от него эффект был гораздо хуже для обоих участников. Казалось, кто-то незримый запустил в само нутро холодные пальцы, и вырвал кусок плоти. Боль была настолько сильной и неожиданной, что зубы стиснул до скрежета, сдерживая непроизвольный стон. Чуть искаженное лицо мэтра, говорило о схожих чувствах.
В конце не прозвучало ни салютов, ни поздравлений, присутствующие очень быстро разошлись, а мы с дер Ингертосом приложили кольца напротив своих имен в книге учета благородных Домов и их членов. Отметил, что Амелию, принятую вчера в род, сюда не внесли, и на странице, отданной на откуп мне, красовались две строки.
— Что теперь отметим? — весело спросил дер Вирго, когда с формальностями было покончено.
— Нет, — за меня ответил Турин, — Поедим, отдадим долю глэрду, а дальше у всех нас множество дел. Кстати, добрый совет, Райс, дворец Пасклей продавай.
А я разве против? Особенно после описания дер Ингертосом множества проблем с его содержанием. Да, денег на первый взгляд сейчас было очень много, после уплаты налога только с собой имелось больше тридцати тысяч, двадцать девять из них в векселях, а две тысячи сто в красном золоте, если сдавать восьмиугольные монеты по официальному курсу. Однако и трат предстояло немало. И не решена самая важная проблема — с артефактами.
Имелось куча украшений, магических амулетов, которые я реквизировал у бандита и жреца, но вставал вопрос легализации. Кристаллы похожие на алмазы, изъятые у ин Наороста, решил показать мэтру прежде, чем кому-то демонстрировать. Они светились в спектре Оринуса, при этом никак себя не проявляли в магическом зрении.
В сундуках лэрга Иллиана денег нашлось ровно столько, сколько он и говорил. Один из них был заполнен оружием и доспехами. Восемь коротких мечей без всякой колдовской составляющей, но из отличной стали. Столько же кольчуг двойного плетения. Наручи, наплечники и поножи. Моргенштерн величиной с кулак на длинной черной цепи — вот он светился желтым. Книги. Все больше жизнеописания различных деятелей, хотя имелись труды, которые сразу заинтересовали: «Возрождение Оринуса», «Позабытые, древние, старые и новые боги. Кто они?» собрание сочинений в десяти томах, и еще восемь фолиантов, где так или иначе в названиях присутствовало упоминание небожителей. А шестнадцать талмудов целиком и полностью посвящались описанию деяний представителей этого Дома.
Финансовый вопрос в целом решаем. Вечером хотел пройтись по местам захоронок Дангжана, затем он должен был показательно выступить, чтобы никто не забывал. А завтра… Если Иргус, действительно, обратил на меня внимание, то не стоило ли попытаться связаться с ним? Неясно. Но Волка требовалось растрясти в любом случае. Обезжирить. Неважно, Наполеон произнес фразу про войну и три необходимые вещи, как в сериалах, или же кто-то другой, о чем постоянно твердил дед, но лишая врага этого ценного ресурса, можно было полагать, что фокус его внимания сместится с иррационального — «невнятная и непонятная месть мальчишке неизвестно за что», на насущное — «где взять золото?». Учитывая смену власти в Демморунге, теперь его потребуется в разы больше для поиска подхода к новым королям жизни и к их свитам. А перетасовки не вызывали сомнений.
В таверне «Блеск Иратана» — одной из лучших поблизости, едва слюной не захлебнулся от запахов. Последние дни есть хотелось постоянно, едва только вылезал из-за стола. Но сегодня голод выходил на новые уровни, казалось, что желудок начнет переваривать сам себя. А ведь плотно поел совсем недавно. Не обращая внимания на спутников, заказал себе жаренные отбивные с кровью, лапшу с курицей, черную икру, которая стоила одинаково с красной. Конечно, хлеб, а на гарнир гречку. Сладости к чайнику прилла, нечто вроде инжира, не забыл и про чаки. Затем просто ел. Учитывая величину порций, думал лопну, однако сам не заметил, как встал вопрос: может, повторить?
Голод преобразился в легкий и ненавязчивый, поэтому решил позже.
Когда старшие товарищи наполнили кубки вином, а я свою кружку приллом, то над нами возникла сфера купола безмолвия, и судя по интенсивности свечения, отличающаяся по мощности в лучшую сторону от виденных мною ранее.
— Итак, теперь поговорим о твоей доле во вчерашних трофеях, глэрд, и, вообще, о вознаграждениях, — начал разговор Турин и положил перед собой небольшую пластину с рунами, в центре которой находился зеленый кристалл, обвитый нитями черного серебра, — Первое, вот это телепорт. Сейчас их уже не делают, а во времена Первой Империи они назывались, малыми индивидуальными
