запивать энергетиком.
— Давай-ка, соберись, — подбадривала себя Чес. — Ты же супергероиня, да?
Комлинк пискнул — вход в защищенную линию связи.
«Детка, ты забыла включить стелс для своей игрушки. Подружки в офисе не поймут».
Ах, точно! Надо скрыть от посторонних глаз свой допотопный комлинк. Интерфейс. Пароль. Включить стелс-режим.
«Сделано, Рэд».
«Умница. Ты справишься».
«Я знаю».
У входа стояла парочка крепких ребят — явно военные, судя по форме из специализированного подразделения «Полис Корп». Решили усилить стандартную охрану в день приезда важной шишки?
«Вижу, все вижу, — отозвался Рэд, когда она озвучила это по комлинку. — Наша госпожа посол не частый гость в собственном офисе. Заседание уже прошло, тебе лучше торопиться, а то она опять свалит. Так. Все. Твой пропуск должен работать как надо. Подойди, приложи палец, сохраняй невозмутимый вид. Можешь улыбнуться, если парни симпатичные. А нет, лучше не надо. Не стоит им запоминаться».
Чес фыркнула, поднялась по стеклянной лестнице к пропускному пункту и приложила палец к мигающей панели. Пошло сканирование. Три, две, одна… есть.
«Сработало».
Рэд снова запел гимн. Краем глаза она заметила, что парни у входа продолжили болтать, так и не обратив на нее внимание.
«Теперь иди к лифту. Нет, не к правому, к левому. Дедуля, поднажми. Чес, не смотри в камеру. На всякий случай».
Комлинк зашипел. К их линии кто-то подключился. А потом в ухе заскрежетал старческий голос:
«Можешь глядеть, девочка. Они тебя уже не видят, хэ-хэ».
Чес шагнула в лифт, пара вылощенных сотрудников посольства вошли вместе с ней, загораживая вид на панель, где по очереди мигали номера этажей.
«Не пропусти свою остановочку», — пропел ей в ухо Рэд.
Чес прочистила горло и заговорила, надеясь, что голос прозвучит достаточно низко:
— Господа, позвольте даме пройти.
— О, да, конечно, мэм…
— Прошу прощения…
На пятом этаже она вышла и, как было уговорено, двинулась к лестнице.
«Камеры, клац-клац-клац, прикладывай пальчик, да, вот так… отлично! Поднимайся на седьмой, там наша заветная цель».
Снова шипение в комлинке:
«Мадам послица на низком старте. У нее последний звонок из офиса на сегодня».
«Шевели каблучками! — затараторил Рэд. — Быстро-быстро-быстро!»
Чес ускорилась, костеря на все лады скользкие стеклянные ступеньки и дурацкий офисный стиль. Здесь все было стеклянное, даже стены, все блестело и пахло почти также стерильно, как дома. У двери кабинета посла Шестерка ее тормознул:
«Сейчас, зайка… Дедушка, секретарь ушел?»
Шипение. Писк.
«Да, две минуты назад, вышел в туалет. Там одна камера, слежу».
«Хорошо… послушай, Чес. Сейчас мы разблокируем дверь. Ты войдешь. Мы ее снова заблокируем. У тебя будет время, не торопись, но и не тяни. Сделай все красиво, ты знаешь, как».
«Хорошо, — Чес отерла вспотевшие ладони о президентский пиджак. — Давай уже».
«Три, два… есть».
Дверь едва слышно пискнула и открылась, Чес шагнула внутрь и вход тут же заблокировали. Пара секунд на скан — Линда Мерсер, полноватая симпатичная блондинка средних лет, сидит за широким столом из натурального дерева, рука тянется к сумочке, в ее видео-мониторе на громкой связи звучит детский голос:
— Ма, я хочу шоколадное!
— Хорошо, цветочек, будет шоколадное… Цветочек, я перезвоню. — Отключение вызова. Заметила гостя. — Прошу прощения, мисс… вам назначено?
Чес усмехнулась и щелкнула пальцами.
Бросок кобры, оглушающий яд спам-атаки на первые слои защиты. Мерсер приглушенно взвыла, хватаясь за голову. Охренеть! Четвертый уровень.
— Черт-черт-черт… — Чес жалобно выругалась вслух.
«Что такое?» — тут же отозвался Рэд.
— У нее четверка. Будет сложно.
«На тебя вся надежда…»
— Заткнись и не мешай.
Итак, иголочка, лети. Лети, шей, прошивай ее защитный код, этот гребанный совершенный алгоритм! Чес почувствовала, как что-то теплое стекает по ее губам и капает на блузку. Рука сама собой потянулась к дипломату, где Рэд припрятал для нее флакон нейротина. Судорожно она заглотила горсть таблеток насухую.
— Лети, лети, иголочка… — Голос дрожал и звучал незнакомо. Голова гудела. Мерсер начинала переходить на крик. Нужно было заканчивать.
Где-то на задворках полупьяного сознания она услышала голос Рэда:
«Чес… надо поторапливаться… там помощник уже…»
Шипение.
«Я могу заблокировать дверь. Посидит в сортире, подумает над политической ситуацией в сраном Союзе».
«За Свободный Нью-Йорк, Дед. Давай!»
Еще немного, пара секунд, каких-то жалких секунд… Еще одна капля скатилась по подбородку… Есть! Интерфейс Мерсер загорелся зеленым. Снять критический режим. Чес выдохнула.
— Все, она моя.
Линда спокойно смотрела глазами пустой куклы, потерявшей контроль над телом и разумом. Грубая работа, Чес. Суть искусства настоящего псионика сделать так, чтобы твои мысли текли в чужую голову и становились там родными, а не делать человека овощем, пусть и временно… Ладно, в следующий раз она потренируется дольше.
Чес схватилась за вожжи. Линда Мерсер внезапно ожила, словно бы домашний ассистент после перезагрузки, протянула руку к видео-монитору и набрала студию «Йорк-Ньюз».
«Началось, да? — Рэд на том конце линии едва не плакал от счастья. — Попадем точно в прямой эфир вечерних новостей, Христовьи яички…»
Звонок принят. На обратной стороне голографического экрана появилось узнаваемое лицо Каролины Блейк — ведущей главного новостного канала страны:
— … Простите, дорогие йоркцы, важный звонок в студию, кажется сама госпожа посол Союза! Посол Мерсер, очень рады видеть! Неожиданно…
— Спасибо, Каролина. — Мерсер улыбнулась, сложив руки перед собой. И без прелюдий начала вещать: — Я Линда Мерсер, официальный представитель Трансатлантического Американского Союза в Суверенном Нью-Йорке. Я восхищаюсь вами, борцы за свободу! Вы показали всему миру, что даже Бессмертный Атлант может пасть. Сегодня я пришла к вам с заявлением. Йоркцы, вас предали. Суверенный Нью-Йорк никогда не был суверенным. Война десятилетней давности — совсем не то, чем кажется. Три дня террора, подрыв города — плата за сокрытие этой информации, но у некоторых людей все еще есть совесть, чтобы говорить об этом во всеуслышание. Администрация Нью-Йорка, ваш президент, блистательная Эшли Браун, ваша гордость и надежда, десять лет скрывают правду об ужасающей трагедии, но пришло время драматичного финала. Чтобы не быть голословной, я уже высылаю «Йорк-Ньюз» файлы, подтверждающие мои слова, пускай ваше свободное независимое СМИ решает публиковать ли их в прямом эфире. — Чес моргнула, и Линда Мерсер наклонилась поближе к своему монитору. На ее полноватом лице возникло до смешного грозное выражение. — Ну, мисс Браун? Что ты на это скажешь?
«Все-все, отключай ее, — отозвался Рэд. — Просто жара, детка, ты просто пламя моего сердца!»
Чес медленно отпустила вожжи, чувствуя, как голова едет кругом и пол превращается в лаву.
«Стой-стой-стой, малыш, не падай, держись. Давай-давай, выходи оттуда. Слышишь меня, Чес? Иди. Иди на мой голос. Иди домой, девочка».
Говорят,
