взлетит в цене. А теперь можно и отдохнуть. Телефон я раздобуду завтра — вполне законными методами. Просто куплю в магазине. Я быстро заснул. Снились мне Василина и сыновья. Проснулся я от того, что в глаза мне бил яркий свет. Поморщившись, я помотал головой. Ни мамы, ни деда в палате не было. Интересно, сколько я спал?
Перед глазами всплыла надпись:
«Время сна заняло восемнадцать часов, сорок три минуты и двадцать одну секунду. Из-за ускоренной регенерации организму требуется большее количество сна. Сейчас ориентировочно пять часов вечера. Женщина с рыжими волосами заходила к вам около восьми утра, но после телефонного звонка почти сразу же ушла. Старик не возвращался».
Я порылся в памяти. Во сколько заканчивается матч? Нет, такие подробности я точно не смогу вспомнить, слишком давно это было. Ну ничего — пойму по радостной дедовой физиономии, когда он прискачет в больницу с хорошими вестями.
— В-верни п-полную ч-чувствительность, — приказал я Гидре-помощнику.
Размяв плечи, я сполз с кровати и направился к раковине. Никогда не любил грязь. Кожа была потной и липкой, ощущение — будто я не мылся несколько лет. Хотелось смыть грязь хотя бы с лица, раз уж душа здесь нет. Я открыл кран, набрал воды в ладони и плеснул ею в лицо. Какое наслаждение!
Краем уха я услышал скрип двери. А потом раздался злобный пьяный рык:
— Всё-таки нае… наколол деда!
Я крутанулся на пятках. На пороге стоял дедок, размахивая руками, в одной из которых он держал длинную хворостину. Он едва держался на ногах, пошатываясь в разные стороны. Краснющие глаза, мутный взгляд, синеватый, как слива, нос. Кровавая Преисподняя! За шумом воды я не услышал, как дедок подошёл к палате. Вся легенда летит к псу под хвост.
— Что случилось? — спросил я.
— Португалия выиграла! Я все деньги поставил на наших!
— И ты собираешься бить больного внука? — уточнил я.
— Ну, как видно не такой уж ты и больной, — дедок несколько раз медленно моргнул. — Стоишь на ногах ровно, не заикаешься. Пока в кровати лежал, никто тебя не воспитывал. Ну так… Дед я или кто? Сейчас ка-а-а-а-а-ак отхожу! — он хлестнул хворостиной по кровати и пьяно пробулькал: — Штаны спускай, жопой вверх!
— Ага, бегу и падаю, — усмехнулся я. Мда, алкоголь из людей делает животных. Поняв, что я не собираюсь слушаться, дедок рванул ко мне, замахнувшись хворостиной. Сперва я хотел скрутить его в бараний рог, но потом просто поднырнул под его руку и перекатился к кровати. Побоялся случайно прибить дедка. Что я маме-то скажу?
— Отец! Что ты творишь⁈ — в палату забежала мама.
«Все процессы в организме замедлены, в том числе мозговая активность. Речь заторможена, чувствительность и подвижность конечностей снижены, пульс уменьшен. Регенерация и физическая сила снижены до обычных человеческих показателей. Состояние организма в целом характерно для человека, который только что вышел из длительной комы», — моментально сообщил Гидра-помощник.
— Мы не смогли его остановить! Простите, охранника вызвали на другой этаж, там наркоман буянит… — за спиной мамы маячила взволнованная медсестра.
— А здесь — алкоголик! Ты что творишь⁈ — закричала мама и схватила дедка за грудки.
— Он врёт! Он может ходить! — дедок ткнул в меня пальцем. — И говорит нормально!
— Н-не м-могу, — возразил я, демонстративно попытался подняться и обессиленно рухнул на пол.
Мама и медсестра перевели взгляд с меня на дедка. Ну, понятно, какая картина предстала перед их глазами: пьяный в дрова старик окончательно свихнулся и напал на больного ребёнка. Скоро вообще за чертями начнёт гоняться.
— Белая горячка, — заключила медсестра. — У нас при больнице есть реабилитационное отделение. Могу определить туда на пару дней, чтобы его прокапали.
— Сколько стоит? — устало поинтересовалась мама. — У меня лишних денег нет. Если дорого, то лучше вызовите полицию. Пусть его в вытрезвитель заберут.
— По медицинскому полису — бесплатно, — медсестра сочувственно поджала губы и вдруг радостно улыбнулась, посмотрев куда-то направо по коридору. — Евгений Петрович, наконец-то вы подошли! Как-то вы не очень спешили! Нас уже десять раз могли поубивать! Проходите, забирайте клиента!
Невысокий охранник с небольшой проплешиной быстро скрутил дедка и вывел его из палаты. Мама несколько часов порхала вокруг меня — и явно не желала отходить от меня ни на шаг. День потерян зря. Половину я нагло прохрапел, а теперь — не могу заняться делом, потому что рискую окончательно спалиться. Денег не заработал. Но это была лишь вершина айсберга. Главное — другое. Если выиграла Португалия, то события изменились… Я не смогу использовать свои знания о прошлой жизни!
— Супчику? — мама склонилась надо мной с обеспокоенным лицом.
— Н-нет, с-спасибо.
— Тебе не холодно?
— Н-нет.
— Может, телевизор из дома принести?
— Н-не надо.
Кажется, она твёрдо намерена задушить меня заботой. Как называется это чувство, когда ты одновременно и благодарен человеку, и хочешь его задушить? Благо, допрос был прерван телефонным звонком. Мама даже не взяла трубку — просто посмотрела на номер, скривилась и сказала:
— Опять по работе. Прости, сегодня не смогу остаться. Ты справишься? Если что, сразу же зови медсестру.
— Х-хорошо.
Она ушла. Я выждал для верности двадцать минут, вернул телу чувствительность и переоделся в спортивный костюм, который на всякий случай принесла мама. Он был великоват, но в целом выглядел нормально. Непримечательно. Самое то для воришки.
Пока мы ездили к Аделине, я незаметно оценил обстановку в больнице. В коридорах камеры были на этаже с ВИП-палатами. А здесь — только рядом с ресепшеном. Значит, нужно «позаимствовать» мобильник у кого-нибудь из пациентов. Я выскользнул из палаты. Медсестра на ресепшене даже не посмотрела в мою сторону. Отлично. А сейчас самое сложное — как понять, спят ли пациенты в палатах? Мне нельзя привлекать внимания.
— Гидра, ты можешь усилить слух? — прошептал я.
«Спящая магия Демона усилила
