решили ценой миллионов жизней. Очень жаль, что ты меня не слышишь, урод.
Никакого пиетета к этой копии я не испытывал. Даже если он приложил руку к моему появлению в Лабиринте. И если он думает, что я помогу выбраться ублюдкам из своей тюрьмы, то сильно просчитался. Палец о палец не ударю. С другой стороны, не исключаю того, что Лабиринт и сам скоро прекратит своё существование, уж очень всё плохо было с Системой и её регулярно продолжало штормить.
— Думаю, я знаю, о чём ты сейчас думаешь, — сказала копия, опять криво усмехнувшись. — Но это и неважно. Ключевое то, что я уверен в твоём желании выбраться из своего заточения. Как и в желании других именованных это сделать. А ещё я уверен в том, что вы не понимаете, как функционирует привязка Лабиринта своих именованных. Вам не удастся выбраться, не уничтожая ядра Системы. Как только ваши тела окажутся за пределами действия Лабиринта, сработают закладки, которые вас тут же убьют. И единственная возможность избавиться от них, это уничтожение ядра, которое и является управляющим контуром закладок. И вот теперь мы возвращаемся к твоей личности, ну и немного к моей.
Копия отошла от меня. В тёмном пространстве появился стул, на который человек сел, посмотрев с каким-то независимым гордым видом вперёд.
— Меня зовут… — я не расслышал, что он сказал, словно бы кто-то взял и просто стёр его слова, замаскировав под кучей помех, но голос почти сразу вернулся к норме. — Я семнадцатый планетарный директор объединённого директората. Один из лучших магов-руников, мастеров магов и тот, кто предложил себя в качестве добровольной жертвы Лабиринту для исправления ситуации. К моменту моего ухода уже шесть наших миров превратились в проклятые руины, выжженные в ходе бесконечных войн и влияния энергии души.
— Как благородно, принёс жизнь и личность в жертву ради своего народа, который превратился в огромных пиявок, — хмыкнул я, но продолжил слушать.
— К сожалению, за несколько сотен лет с момента начала работы Лабиринта мы практически полностью потеряли связь с его управляющими контурами. Многое видели, но почти ничего не могли изменить. У нас было несколько вариантов решения проблемы и один из них, самый перспективный, это отправка в репозиторий душ кого-то с допуском директора. К сожалению, только с условием полного стирания личности и записью на пустышку искусственной памяти. Сложная процедура, но вполне осуществимая. Этим счастливчиком стал в том числе и ты. Из очевидных наших проблем стало ещё и то, что силу души вот так просто не скроешь. Это неизбежно приведёт к повышению внимания к такому именованному со стороны Системы, а также сильнейших сущностей вселенной. Так что мою душу раздробили на тысячи кусков, чтобы увеличить шансы.
Я сразу вспомнил, как Лабиринт подкидывал мне проблемы одну за другой, а чёртовы сильнейшие твари последнее время так и вились вокруг. Предлагали, сулили, торговались. И судя по тому куску пирога, что лежал за Лабиринтом, совсем не зря. К тому же не стоит списывать со счёта объёмы энергии душ самого Лабиринта, его репозитории и богатства. Ничего удивительного, что сущности из кожи вон лезли, чтобы получить это.
— То, что ты смог почувствовать печать на себе, говорит уже об очень многом. И прежде всего о том, что ты сможешь разобраться в управляющих контурах Лабиринта, когда доберёшься до его сердца. Единственный выход для всех именованных получить свободы и выбраться из своей тюрьмы — это отключение Системы. Сделать это можно единственным способом. Спуститься на технический этаж Лабиринта, найти управляющий зал, где скрыто сердце божества, питающее Систему, и выключит его. Остановить. В тебе есть специальная защитная руна, которую я установил на каждый осколок своей души, она настолько сильная, что способна справится даже с полноценным воплощением Планарного повелителя. И она поможет тебе спуститься и пройти через первый зал жатвы, где собирается энергия души с кандидатов, ставших слишком сильными.
Щелчок пальцами, и мы оказались в огромном зале из моих ведений. Того самого, где пол был в крови, а посередине билось огромное сердце. Вот только на этот раз не было украшательств. Пол оказался не в крови, а просто имел странное отливающее алым покрытие. Что же до Сердца, то это был скорее огромный кокон, в котором я сейчас отчётливо видел медленно высыхающего человека.
— Помни, что у тебя будет только один шанс. Из-за того, что Система постоянно наблюдает за своими именованными, а также проверят их досконально, печать сработает только один раз. Без неё добраться до технического этажа будет очень и очень сложно. Ты на время потеряешь возможность ощущать себя, а тело будет действовать на автомате, но вскоре всё вернётся, не пугайся. Для активации руны достаточно просто подумать о ней и сильно пожелать. Ничего сложного. И ещё, перед тем как спускаться, ты должен быть твёрдо уверен в своих возможностях в руническом плетении. Как раз в тех печатях, что я установил на твоей душе и теле скрываются все нужные секреты, разберись в них, и отключить Лабиринт не составит труда. Моя печать скроет тебя от протокола смерти Системы, как только ты войдёшь на технический этаж. Но её силы хватит лишь на двое суток, помни и не затягивай. Лабиринт автоматически сделает тебя врагом, как только ты спустишься к нему в гости.
Я пару секунд обдумывал то, что он сказал и вновь не удержался от ещё одного, немного нервного смешка. Это он про ту защитную руну, благодаря которой я смог отвесить пинка демон-принцу? Кажется, моя единственная защита полетела к чертям. Если буду спускаться, придётся рассчитывать только на себя.
Искусственное пространство вокруг начало медленно искажаться и бледнеть.
— Выполни своё предназначение, и тебя достойно наградят, именованный. Не верь сильным сущностям. Независимо от их происхождения, они всегда превращаются в чудовищ, когда переступают через определённый порог силы и становятся зависимыми от энергии душ. И если вначале они человечны, то с каждым прожитым годом, столетием, тысячелетием они всё больше превращаются в бездушных чудовищ. Для них даже самые сильные люди всего лишь муравьи, а как с такими говорить? Их можно только использовать.
— Пошёл ты, урод, — сказал ему в ответ. — Вы ничем не лучше всех этих ублюдков.
А в следующую секунду я вываливался в реальность, глубоко дыша. Никто меня не беспокоил, отряда занимался своими делами и, похоже, даже не заметил моего состояния. А сам я пытался привести мысли в порядок. Урод
