– Что им мешает сделать то же самое сейчас? – проговорила сирианка. – Вы взяли под контроль боевые спутники?
– Увы, – эстерианец развел руками. – Храбровы унесли тайну в могилу. Но существует другой вариант. Он ничуть не хуже. Мы заставим дворян склонить головы. Мы сломим их сопротивление.
– Вы два раза сказали слово «мы», – произнесла Октавия. – Если не секрет, о ком идет речь?
– Разумеется, о нас с вами, – ответил Берд. – Поверьте, мой план безупречен…
Плайдец и аланка подошли к маленькой тенистой беседке. На несколько секунд диалог прервался. Женщина села в удобное мягкое кресло, внимательно посмотрела на Видога и сказала:
– А теперь, пожалуйста, поподробнее. Я хочу знать все детали.
– Конечно, – проговорил эстерианец, устраиваясь напротив Торнвил. – По странному стечению обстоятельств за семнадцать лет ни одна страна не победила в войне и не поглотила соседа. Вывод очевиден – силы враждующих сторон примерно равны. Если кто-то получает перевес, тут же создается временная коалиция, которая отбрасывает неприятеля на исходные позиции. Восстанавливается прежний баланс.
– Вы намереваетесь его нарушить, – догадалась сирианка. – Рискованный шаг.
– Нет никакого риска, – возразил Берд. – У нашего союза нет достойных противников. Мы в кратчайшие сроки захватим ближайшие планеты. Потенциал блока возрастет многократно. В страхе за свою жизнь бароны начнут присягать на верность. Среди них немало трусов и подхалимов.
– Герцог Делвил предпримет ответные меры, – задумчиво заметала аланка.
– Он уже ничего не изменит, – произнес плайдец. – Напрасные потуги. Натан не решится бросить Грайд на произвол судьбы, а потому в драку не кинется. Ему придется пойти на уступки.
– Делвил может объединить оставшиеся государства, – вымолвила аланка.
– Не удастся, – покачал головой Видог. – Яслогцам и комонцам мы преградим путь, а талатцы и розанцы опасности не представляют. Герцог окажется в изоляции.
– Вы забыли о Хоросе, – напомнила Торнвил. – Там сосредоточена большая часть имперского флота.
– Это действительно угроза, – согласился эстерианец. – Но обычно Саттон в чужие конфликты не вмешивается. Да и расстояние большое. Кораблям лететь не меньше трех месяцев.
– Что ж, перспективы интересные, – улыбнулась сирианка. – И какова моя доля?
– Равная, – проговорил Берд. – Я возьму Корзан, Тесту и Окру, а вы Цекру, Орту и Акву.
– Но у барона Китарского есть еще Эдан и Тхакен, – сказал Октавия.
– От торгов толку мало, – произнес плайдец. – А вот джози – лакомый кусок.
– Я не собираюсь подчинять мохнатых вымогателей, – заметила аланка. – С ними гораздо выгоднее сотрудничать.
– Дело ваше, – пожал плечами Видог. – Я взамен заберу сторрианцев и альконцев.
– Устроите кровавую бойню нечеловеческим расам? – спросила Торнвил.
– Я не испытываю чувства сострадания к мерзким уродам, – проговорил эстерианец. – Мне нужны рабы и солдаты. Если эти твари не выполнят мои условия, крейсера разрушат их города. Арифметика простая: или сто тысяч пленников, или сто миллионов покойников. Люди не должны жалеть убогих созданий. Я бы поквитался и с джози. Но мерзавцы чересчур умны и предусмотрительны. Тут же взорвут все заводы и доки. Глупо терять столь развитую инфраструктуру. Боевые корабли еще понадобятся.
– Насколько рассчитан данный план? – уточнила сирианка.
– Год-полтора, не больше, – сказал Берд. – Долго тянуть нельзя. Враги могут прийти в себя.
– Значит, к тому времени сохранят независимость два герцогства, три графства и одно баронство, – констатировала Октавия. – Негусто. Количество самостоятельных государств сократиться почти наполовину.
– Это при неблагоприятном развитии событий, – усмехнулся плайдец. – По ходу дела мы надавим на яслогцев и комонцев. Первые до ужаса боятся нового вторжения пришельцев, а вторые истощены недавней войной с розанцами. Останется сломить лишь упрямца Делвила. С Талатом и Хоросом разберемся позже.
– И что дальше? – напрямую спросила аланка. – Двум хищникам в одной клетке тесно.
– Браво, графиня, браво, – Видог пару раз хлопнул в ладоши. – Вы смотрите в корень проблемы. Однако сражаться друг с другом мы не станем. Зачем ослаблять звездный флот. Есть иное решение…
– Какое? – вымолвила Торнвил. – Признать вас правителем возрожденной страны?
– Ваша проницательность поразительна, – восхищенно проговорил эстерианец. – Да, я добиваюсь трона. И не скрываю этого. Моя главная цель – восстановить империю в прежних границах.
– Значит, рано или поздно, владыка потребует отдать ему боевые корабли, – констатировала сирианка.
– Несомненно, – подтвердил Берд. – Верные подданные будут находиться под защитой сюзерена.
– И под неусыпным контролем, – добавила Октавия. – Моя власть над захваченными планетами превратиться в иллюзию. Вы только что сами развенчали миф о разделе территории.
– Ничуть, – возразил плайдец. – Когда ведешь крупную игру, всегда надо иметь козырь в рукаве. Речь сейчас идет не о нас с вами. Мы лишь сделаем первый шаг к подлинному величию империи.
– Что-то я не улавливаю вашу мысль, – аланка в упор посмотрела на собеседника.
– Она очень проста, – сказал Видог. – Брачные узы детей крепче любых бумаг связывают дворянские семьи. Дейлу двадцать лет, Эвис восемнадцать. Пора молодым людям познакомиться поближе.
В глазах женщины сверкнули искры торжества. О таком союзе Торнвил не смела даже мечтать.
– Если я правильно поняла, ваш сын и моя дочь создадут новую династию? – произнесла сирианка.
– Совершенно верно, – вымолвил эстерианец. – Два самых сильных государства объединятся без войны. Наши наследники получат в свое распоряжение гигантский флот и многочисленную армию.
– Блестящий план, герцог, – Октавия откинулась на спинку кресла. – Я заинтригована. Но нужны серьезные гарантии. Жизнь научила меня не доверять словам. Вдруг вы в какой-то момент передумаете?
– Вполне обоснованное замечание, – кивнул головой Берд. – Я потому и взял с собой Дейла. Пусть юноша и девушка пообщаются. После официального приема мы можем объявить о помолвке.
– Не спросив их мнение? – уточнила аланка. – В таком деле симпатия или антипатия играют огромную роль.
– Ерунда, – проговорил плайдец. – Интересы страны превыше чувств. У детей правителей нет права выбора. Они обязаны выполнять волю родителей. Мой сын не посмеет мне перечить.
– Искренне завидую, – сказала Торнвил. – Эвис более строптива и упряма.
– Возникнут трудности? – произнес Видог, поправляя ворот рубашки.
