– Вы говорите, это случилось на Дао месяц назад? – тихо спросила Анжела.
– Да, около того, а что?
– Нет, ничего. – Она отвела взгляд.
– Вернемся к теме, – предложил Воротов. – Получается, сейчас ШНЦ необходимо тихо и мирно закончить третий этап? А не кажется ли вам, господин Ли, что Золотой Дракон становится помехой в этом деле? Нет ли здесь противоречия?
– Не могу ручаться за Дракона, но логика подсказывает, что трагедия развивается по стандартному сценарию. Модификанты все-таки люди и допускают те же ошибки, что и все остальные. От перспективных планов ШНЦ у Совета могли бы встать волосы дыбом: «на базе» модификанта, способного к воспроизводству естественным путем, Шанхай собирается создать мутанта нового поколения, с генетически закрепленными талантами и физическими кондициями принципиально нового типа, так называемого ксеноида. Этот модификант будет способен выживать и размножаться в любых условиях. А финалом этой авантюры должен стать «ксеноморф». Если не знать, на чьем генетическом материале сделано это чудовище, может показаться, что оно не имеет с человеком ничего общего. Фактически это универсальная форма жизни для обитания в любых минимально приемлемых условиях, исключая звезды и газовые планеты.
– Жутковато, – сказал Вальтер. – С такими бойцами Армии Освоения, конечно, можно переделать и заселить даже Ад, только... кто ими станет командовать?
– Золотой Дракон, кто же еще? – сказал Джейсон.
– Если бы так! – возразил Ли. – Дракону невыгодно доводить дело до создания «ксеноморфа». Даже до «ксеноида». Пока в его империи он самый главный и могучий. Но когда проект закончится, он станет всего-то одним из существ промежуточного звена, одним из «сверх» и все-таки, в сравнении с «ксеноморфом», «недолюдей».
– Потенциальный конфликт в стане врага – это выгодно, – заметил Вальтер.
– Только «потенция» отсроченная, – хмыкнул Джейсон. – Когда-а еще ШНЦ сделает своих «ксенонов»!
– Скажите, профессор, я правильно разгадал еще один секрет Шанхайского проекта, – спросил Грайс, – он рассчитан на генетическую модификацию исключительно желтой расы? То есть сверхлюдьми-модификантами станут только китайцы?
– Да, герр...
– Капитан Грайс.
– Ах да конечно, – Ли кивнул Анжеле. – Сходство очевидно. Вы почти угадали, герр Грайс.
– Почти?
– Да – почти. Модификантами могут стать исключительно люди желтой расы, однако нельзя сказать, что это будут только китайцы, ведь еще не все азиатские народы растворились в китайском большинстве. Пока довольно стойко держатся корейцы и японцы, но культурное и территориальное позиционирование от ханьжэнь их не спасет. Генетически они вполне доступны модификации, а значит, рано или поздно ей подвергнутся. Из чего следует, что на Земле и в колониях в скором времени останется только два варианта одного вида людей – ночные и дневные модификанты. Остальным, белым и черным «обычным» людям, будет практически невозможно с ними конкурировать.
– Я не понимаю, чем вам насолили белые и черные?
– Нам? – Профессор Ли взглянул на Вальтера немного укоризненно. – Не нам, герр Грайс, а разработчикам программы генетической модификации. Я принадлежу к «избранной» расе, но не разделяю убеждений шанхайских заговорщиков.
– И все-таки считаете себя избранным, – уцепился Грайс.
– Мне следовало обозначить кавычки жестом? – Ли вздохнул. – История знает немало «избранных» народов. Ни один не получил, чего хотел. Более того, все оставались ни с чем в течение жизни одного-двух поколений. Больше всего я боюсь именно этого.
– Поэтому вы спрятались на Форпосте? – спросила Анжела.
– Да, коллега. – Профессор указал на маленькие чашечки с зеленым чаем. – Угощайтесь, господа, это новый сорт. Никаких генетических хитростей, чистейший продукт.
– колониальные продукты, – засомневался Вальтер. – Говорят, они не могут не быть трансгенными. Ведь раньше на Форпосте чай не рос, чтобы вывести более-менее приличный местный сорт, вы должны были трудиться над ним лет сорок или применить ускорители роста.
– Или привезти его с собой, – закончил профессор. – Я ведь не говорил, что это местный сорт, я сказал – новый. Мой племянник выращивает его на своей плантации в провинции Юньнань. Я привез небольшую партию и сдал товар в несколько лавок. В эмиграции надо на что-то жить.
– И все-таки почему? – вернулся к теме Грайс. – Почему модификация доступна лишь одной расе?
– Вальтер, не форсируй, дай осмыслить то, что мы уже знаем. – Алекс пригубил чай. – Очень вкусно, профессор. Смею утверждать как большой любитель чая.
– Большой любитель – это почти профессионал. – Ли вежливо улыбнулся. – Но вы напрасно осаживаете офицера Грайса, он, как капитан полиции, имеет право знать все. Вот только, боюсь, у меня нет ответа на ваш вопрос, Лерр Вальтер.
– У меня есть, – самоуверенно заявил Джейсон. – Все очень просто. Заговорщики – китайцы и желают видеть желтую расу единственной расой на Земле и колониях.
Алекс и Грайс переглянулись, Анжела спрятала усмешку, Вакидзаси остался невозмутимым, как и на протяжении всей исповеди профессора.
– Что? – Чу обвел товарищей недоумевающим взглядом. – Что не так?
– Все не так, – снисходительно ответил Грайс.
– А когда тебя устраивали мои слова? Ты вечно недоволен!
– Сейчас речь не об этом, Джейсон, – вмешалась Анжела. – Вальтер имел в виду, что все не так просто, как кажется.
– Я имел в виду то, что сказал, – возразил Грайс.
– Угомонись! – Анжела строго взглянула на брата. – Модификация, с одной стороны, полезна, но с другой – это пока несовершенный процесс, Джейсон. Одно только сокращение продолжительности жизни «ночных» модификантов в три раза уже наводит на мысль, что заговорщики не очень-то дорожат «избранными». Они собираются лишь воспользоваться ими как расходным материалом, а затем списать.
– Списать? А кого прописать на их место?
– Как и сказал профессор – ксеноидов.
– А успеют? – Джейсон задумался. – Слишком далекие перспективы. Но даже если ШНЦ наштампует этих «ксенонов» досрочно, это не противоречит моей версии. У них будет желтая кожа и раскосые глаза.
– Или бурая шерсть и глаза по блюдцу, как в сказках Андерсена, – возразил Вальтер. – Вряд ли они вообще будут похожи на людей.
– Ты перебил! – Чу поднял руку. – А командовать ими будут нормальные люди. Кучка толстых мандаринов из Шанхая с самыми обычными человеческими способностями.
– Модификанты не машины, – вмешался Воротов. – Их нельзя запрограммировать на верность слабым хозяевам. Потеряв человеческий облик, они вовсе выйдут из-под контроля и начнут подчиняться сильнейшему из себе подобных. Нормальная логика выживания. Обманутые добровольцы-модификанты этого пока не понимают, но сами заговорщики отлично видят перспективу. И все-таки они уверенно держат курс на рифы. Почему?
