Подаренная бутылка переместилась из холодильника на стол, а пустая банка, посредством надругательства над ней кухонным ножом, превратилась в пепельницу. Артём собрался было уже закурить, но внезапно вспомнил, что его рюкзак по-прежнему стоит неразобранным в прихожей, что в свете пусть и аскетичного, но всё же порядка в его новом жилище, воспринималось кощунственно.
Вещей в нём было немного. Пара контейнеров для артефактов, аптечка, походный комплект из кружки, миски и прочих столовых приборов. Было ещё по мелочи разнообразной ерунды, подобранной им на объектах, которую не то что надо было отправить прямиком в мусорное ведро, но и вообще подбирать не стоило. Всё, что имело отношение к боезапасу, Артём сдал ещё при въезде в научный городок, и от его экипировки у него остались только бронекостюм, поскольку иначе Якушеву пришлось бы идти до склада практически нагишом, ужасая встречных прохожих видом неделю нестиранного нижнего белья, и комп, который теперь вообще никому не был нужен.
"Эх ты, железка, - Якушев нежно взял в руки устройство, лежавшее в комнате на подоконнике и перенёс его на кухню. - Ты сейчас в этой комнате, как я в этом городе. Оба не вписываемся в антураж".
Комп лежал на столе. Рядом с ним стояла початая бутылка, стопка, а над импровизированной пепельницей к потолку поднимался дымок, уходящий в как будто специально подвешенную над столом вытяжку. Невольно возникла мысль, что проектировалось это жилое здание с учётом специфики того контингента, для которого оно предназначалось. Вспомнилась встреча с иностранцами, пригласившими его на своё собрание, и Артёму подумалось, что эта великолепная пятёрка вполне может оказаться его соседями. Якушев включил комп, отмотал маршрут на момент выхода их отряда с Первой Базы и начал вспоминать все вехи пройденного им пути. Вот они упёрлись в только что не светящуюся от радиоактивного заражения колонну старой военной техники. Перед глазами снова встали вросшие в асфальт машины, чем-то похожие на брошенный хозяевам зоопарк, в котором звери остались в клетках, лишённые возможности из них вырваться. Артёму вспомнился тот странный ветер, в котором постоянно ощущалась скрытая угроза. Вот тут Удальцов подстрелил пси-собаку. Что почувствовали собаки, лишившись своего вожака? Наверное, то же самое, что и он, когда уходил с территории своей части, где до того, пусть и номинально, но считался главным. Тоску, покинутость, безнадёгу, ненужность, но самое главное, - полнейшую неопределённость дальнейшего своего бытия. Пансионат, Мёртвый город, лесная дорога... Сейчас кажется, что всё это было даже слишком просто - рядом знающие что к чему люди, хорошее вооружение, почти беспроигрышные тактики. Не высовывайся, не проявляй ненужной инициативы, и ты останешься в живых. Тебя не дадут в обиду, тебе дадут поиграться с такими вещами, которых не так давно ты даже представить себе не мог. Конечно, если бы ты вдруг ненароком обосрался - задницу подтирать и мыть пришлось бы самому, но в остальном можно было смело рассчитывать на поддержку тех, кто был рядом. Сафари, или туристическая поездка, - иначе не скажешь.
Да вот нифига. Шутки кончились тогда, когда в бронетранспортёре никого не осталось. Аномальные слишком долго тебя баловали, но поняв, что ещё немного и ты от них уйдёшь непомеченным... Слово-то какое... Захотели показать тебе напоследок своё истинное лицо. Ты уверен в себе, когда рядом есть поддержка. Останешься ли ты таким, если эту поддержку убрать? И по ту сторону брони на тебя тогда смотрела не ночь, а сами Аномальные. Вся эта пустота, наполненная твоим же страхом, перемешанным со всеми её извращённостью и противоестественностью. У неё нет глаз, нет ушей, но она всё видит и слышит. Каким ты видишься ей? Скорее всего, маленьким беззащитным существом, забившимся в угол игрушечного домика, стоящего внутри клетки. Можно даже с тобой поиграть, запустив в клетку кого-то более сильного, и посмотреть, кто из вас сумеет одолеть другого. Ты можешь выйти из домика, но клетку тебе покинуть не получится. И даже если ты, собрав в кулак всю свою волю, все свои способности и всё своё желание не только выжить, но и победить, повергнешь этого сильного, замок клетки не откроется.
Но что, если всё это на самом деле ещё проще? Что, если какой-то неведомый могущественный ребёнок, не имеющий представления ни о жизни, ни о смерти, просто играет в солдатики и куколки? Можно дать куклам иллюзию свободы выбора, но затем, когда они начнут считать себя действительно свободными, начать эту свободу отбирать. Не целиком, а по крупицам. Куклы пришли на игровое поле - подсунем им, для начала, слепых собак и зобатых кошек. Несколько кукол исчезнет с игровой доски, но остальные обзаведутся охотничьим оружием, и встретятся уже со "свинками" и пси-собаками. Это же так интересно, когда глупая кукла стреляет по бегущему на неё миражу и не может понять, почему тот не умирает. Можно пойти и дальше: что, если мёртвых кукол, ушедших с доски, вернуть обратно, но сделать их похожими на живых, а потом смотреть, как куклы начнут драться между собой? Куклы приносят автоматы и пулемёты - появляются кровососы и химеры. Куклы изобретают энергетическую винтовку - поприветствуйте псевдогигантов и "контролёров". Кто остановится и сдастся первым? Кто не выдержит и признает свой проигрыш?
Кукла не может быть свободной. Даже оборвав все те ниточки, за которые её дёргает неведомый кукловод, она всё равно останется просто куклой. Безусловно, может сложиться так, что ей выпадет возможность подёргать за ниточки других кукол, но самой собой от этого она быть не перестанет. Найдётся кто-то, кто привяжет ниточки назад, и тогда, в такт с движением его рук, множество кукол снова начнёт свой танец, стукаясь между собой и задевая друг друга. Некоторые из них, дерзкие и упрямые, даже найдут в себе смелость заявить, что нет на самом деле никакого кукловода, нет этих невидимых пальцев, управляющих чужими жизнями. Соберут в себе силы и отвяжут ниточки, покинув тех, кто дёргался с ними рядом. Уйдут куда-то, где якобы точно нет никаких кукловодов, и начнут считать себя познавшими правду, при этом не замечая, что ниточки-то снова на местах, только кукловод уже другой. Можно убежать от многого, но не от себя самого.
Реальности менялись местами, и с каждой выпитой стопкой теперь уже всё произошедшее на Аномальных начинало казаться странным бредовым сном, будто всё это происходило не с ним, а с кем-то другим. Артём положил потяжелевшую голову на стол и принялся рассматривать находящиеся на нём предметы в другом ракурсе. Прозрачный небольшой стаканчик, на дне которого ещё было немного терпкой благородной жидкости, почему-то напомнил ему о той ржавой кружке, раздавленной им на дороге. Тлеющая сигарета навеяла запахи костра, который удальцовские ребята развели по приезду в "деревне новичков", как её называл Коля. Комп почему-то и вовсе был похож на потрёпанную бронемашину. В голове шумело, глаза слипались. Артём встал, затушил окурок и, пошатываясь, отправился к кровати.
