хорошо, что я еле мог двигаться. Во время нашего поединка я еще как-то держался, но сейчас каждое движение отдавалось мучительной болью.
Да еще как назло Крокер пришёл в себя и, встав на колени, осматривался ошалевшим взглядом. Вот он увидел меня и начал подниматься на ноги. Буквально из последних сил я поднял руку с кольцом ледяных копий и смог сделать всего один выстрел, на большее меня не хватило.
Но и одного копья оказалось достаточно. Крокер шатаясь встал, но только для того, чтобы получить попадание в грудь, которое его отбросило в сторону, и он снова замер неподвижной грудой на льду.
Спэрроу, к счастью, не двигался, и я еле-еле поехал к финишной зоне.
Наверное, это было самое медленное окончание гонки за всю историю «горячего льда». До финиша, каких-то полкилометра, но я добирался туда минуты три, не меньше. И последние метры прошел буквально на морально волевых. Они дались мне настолько тяжело что я даже толком не финишировал, а просто-напросто упал перед самым финишной чертой и потерял сознание.
Правда, падая я всё-таки пересек эту самую финишную черту и выиграл гонку. Выиграл у самой великой и ужасной, доселе непобедимой Алексы Лайонс.
* * *
Давненько Борис Волков не бывал в Константинополе. Сказать по правде князь не очень любил зимнюю столицу Империи. Всё тут вызывало у него отторжение. И Медведевский мост через Босфор, и запорные башни по обеим сторонам Дарданелл, построенные на деньги некогда богатых и могущественных Соболевых, и даже Святая София, восстановленная Орловыми после штурма города в далёком 1453 году.
В общем очень многое напоминало Борису о том, что в самый героический и трагический период истории этого великого города его семья жила в опале и запустении.
Но бизнес есть бизнес, как говорят предприимчивые американцы, и надо засунуть свои чувства куда подальше и делать дело. Вернее, дела, которых у Бориса накопилось много.
Одним из них была подготовка к очередной акции Богдана. Новый анимаг Волковых придумал очень изящную комбинацию против Алексея Соболева и его покровителей Медведевых, правда, для реализации этой комбинации требовалось личное присутствие князя Бориса в городе.
Всё было почти готово, и у старшего Волкова появилось свободное время. Которое он решил потратить на «горячий лёд». Всё-таки это самое громкое событие в жизни империи прямо сейчас, и человек его положения ну никак не может его пропустить.
И вот Борис сидел в самой дорогой из вип-лож, висевших над Константинополем, и злился. На Алексея Соболева, на Богдана, и больше всего на себя.
Князя злило что он ошибся, когда предложил Соболевым обмен. Тот, кто казался полным ничтожеством за очень короткое время заставил о себе говорить не только в МИМА, а вообще везде. В Москве, в Петербурге, в других крупных городах Империи и во всём мире.
Он стал настоящим любимцем публики, особенно после истории в Новом Орлеане. Да и как маг он оказался очень хорош, не понятно, что и как произошло, но вчерашний полный ноль стал умелым и сильным бойцом, который всё больше и больше набирается опыта, сил и смелости.
Только что князь Борис увидел очередное подтверждение этому. Ведь дураку понятно, что между Лайонс и Соболевым заключён какой-то уговор о поединке. И раз Соболев пошёл на него, значит он был уверен в своих силах против Алексы Лайонс.
А что такое Алекса Лайонс Борис Волков хорошо знал, она очень сильный маг и очень опасный боец. Пожалуй, что и против Гены она бы неплохо держалась, не говоря о Богдане, который хоть и стал анимагом и вообще прогрессирует семимильными шагами, но против главного ульфхеднара рода не выстоит и минуты.
А тут вчерашний ноль укладывает Алексу на лёд. Будет тут о чём задуматься.
«Я не я буду, если этот старый хрен Гришка не знал, что к чему», — подумал Борис вспомнив ту ночь в крипте, — «Богдан хорош, но становится всё более неуправляемым. А этот наверняка приносит бабки и влияние Соболевым в промышленных масштабах».
Но ладно, к чему сожалеть о содеянном. Прошлого не вернуть. Теперь самое главное, чтобы план Богдана сработал.
Я оказался прав, и это чертовски приятное чувство! Едва я пришёл в себя, в одной из частных клиник Константинополя, как тут же меня охватило знакомое ощущение. Я призвал своего соболя. И да! Он Держал в лапках миниатюрную саблю. Жалко конечно, что не молот, как у Алексы, или топор с мечом как у Гены Волкова и Матвея Медведева, но тоже ничего, осталось только научиться призывать эту саблю.
Я смог сделать это только один раз, а потом меня самым бессовестным образом прервали.
Дверь моей палаты открылась и в неё вошла, хотя это неправильное слово, в неё ворвалась Лера. Ногой она захлопнула дверь и впилась в мои губы поцелуем, неплохая альтернатива тренировкам нового навыка, на самом деле, и, надеюсь, что здесь хорошая звукоизоляция, потому что стонала моя девушка ну очень громко и очень страстно.
И чем мы занимались в палате не осталось секретом для персонала клиники, вон какие улыбочки у медсестер и врача который подписал бумаги на мою выписку, нам же было пофигу, пусть завидуют.
— Лайонс, как пришла в себя, уплыла на яхте на Ионические острова, — сказала мне Лера, когда мы сели в заказанное нами такси, маленький автоматический двухместный вертолёт. Он поднялся вверх над городом и полетел на восток.
— Вот как, не выдержала тонкая душа Алексы того что она теперь не непобедимая, — усмехнулся я.
— Наверное, до вашего следующего гоночного вечера две недели, вот она и отправилась в круиз.
— Понятно, а куда летим мы?
— Ну, — замялась Лера, — у нас в азиатской части города есть поместье, я подумала, что раз у вас пауза, и мы в Константинополе, то можно и задержаться там на пару дней.
— А меня ты, получается, спросить забыла? — нахмурившись спросил я Леру. Она хотела что-то мне ответить, но через секунду я рассмеялся, показывая что это всего лишь шутка, — Отличная идея, мне нравится.
Лера улыбнулась, и мы начали целоваться, но не более того. Все автоматические такси в Империи оснащены системой видеонаблюдения за пассажирским салоном и становиться героями местного аналога Youtube ни мне, ни ей не хотелось. Поэтому мы несколько минут целомудренно держались за руки и любовались отличными видами, открывающимися под нами.
Хоть Лера и сказала, что поместье её семьи в Константинополе, но это немного не так. Фактически мы летели в Никомедию, город
