Ознакомительная версия.
Мясо просушите бумажной салфеткой и отложите в сторону. Теперь сделайте несколько вещей. Включите духовку на двести тридцать градусов, пусть разогревается. Поставьте на пяток минут отвариваться нарезанную грудинку. И приготовьте большую сковороду. А, да. Обязательно нужна глубокая чугунная посудина кассероль. Ее работа станет основной.
Грудинка отварена? Прекрасно. Включайте огонь под сковородой, ждите, пока раскалится полностью. Добавляем масла, а разогреется оно сразу, и пуляем первый заход. Грудинку. Обжариваем до корочки, достаем и равномерно ее по дну кассероли. И тут же на сковороду, не меняя масла, овощи. Тоже на немного. А, чувствуете запах? То-то же, а то грудинка, сало, лук, морква…
Достаем – и сверху, на первый слой в нашей чугунятине. Да живее, масло уже аж шкворчит. Мясо, мясо, до той же самой корочки… фух, сделали. Разложили по овощам? Молодцы. Убираем к чертовой матери сковороду, жесть как жарко.
Поперчить, посолить. Полагаете, теперь тушить? Ни фига.
Да, забыл, еще нужна мука – присыпать сверху нашу красоту перед отправкой в духовку. Хорошо присыпать, чтоб закрыло симпатичнейшие обжаренные куски. Встряхнуть, распределяя муку, и не накрывать крышкой. И вот теперь в разогретую духовку. На пять-семь минут, не больше. Достаем, на плиту, и убавляем духовку до ста шестидесяти. Зачем? За надом.
Берем граненый православный стакан, наливаем вина и в кассероль, прямо на подсохшую и потемневшую муку. Отхлебнуть? Из бутылки отхлебнете и позже. Потом бульон, закройте мясо где-то на сантиметр. Ложку томатного пюре, две головки чеснока и несколько веточек тимьяна. И на огонь. Закипело? Вот только теперь берем крышку, накрываем и убираем в уже остывшую до нужной температуры духовку. На три с половиной – четыре часа. Я ж говорил, что все будет непросто. Оно того стоит, поверьте.
Следим, чтобы чуть кипело и не выкипало. Достаем вовремя. Открываем и наслаждаемся запахом полностью, а не то, что до этого плавало по кухне и заставляло нервно глотать слюну соседей, вынуждая их приходить за солью или яйцами. Процеживаем соус и добавляем обратно. Садимся, выкладываем на тарелку и вооружаемся вилкой и хлебом. Да, именно так. Такой соус грех не съесть. Приятного аппетита.
Я посмотрел на кашу и вздохнул. Ничего, Хэт, все будет. Включая ирландское правильное рагу. Только выберись отсюда.
Мара залетела внутрь, порядком меня удивив.
– Пожарные? Аномальный фронт? Восставший из мертвых здоровяк или его неутешные и жаждущие мести родственники?
Она села и улыбнулась.
– За нами прилетел волшебник на голубом вертолете ООН?
– Лучше.
– Что может быть лучше волшебника?
– «Оса». С половиной бака и полным бэ-ка стрелкового комплекса. – Мара помрачнела. – Только в ящиках там скальпы и жетоны. Десять штук.
Я присвистнул.
– А вот теперь по порядку, пожалуйста.
Еще бы не по порядку. При такой удаче-то.
Разведывательный вездеходный байк «Оса» с шарнирно-закрепленной рамой. Что это? Ну, честно, вы даете. Водительская часть поворачивается независимо от пассажирско-транспортной. Порой удобно, порой не особо, но выбирать нам не приходилось. Три места, пассажирское трансформируется для перевозки раненых либо грузов. Стрелковый комплекс на основе единого пулемета «Сармат» и барабанного гранатомета «Гном» на шесть зарядов. Встроенные детекторы аномалий и поисковая радарно-локационная станция. И…
Да это просто счастье какое-то. Хотя, если вдуматься, для кого-то выпало наоборот. Десять жетонов и десять скальпов? Уж не те ли военные, что заходили вместе с нами? А «Оса» припаркована здесь, и следы оставлены характерные.
– Блед? – посмотрела на меня Мара. – Да?
Я пожал плечами. Да, скорее всего, что так. Да-а-а, точно. Лорд ушел в Зону со спецназом. И пропал. Десять военных уходят через пару дней в Зону. Поисковая команда, что, на свое несчастье, по его следам добралась куда-то неподалеку. И на них, скорее всего ночью, натолкнулся изменившийся и свихнувшийся Блед. Вряд ли он взял бы их днем и всех сразу. Ну, парни, косвенно мы отомстили за вас. Откуда «Оса»? Да наплевать.
– Жетоны забрала?
Мара кивнула.
Это правильно. Жетоны мы отдадим. Мы ж тоже люди и все понимаем.
– А вообще как?
Мара пожала плечами. Ну, ясно. С другой стороны – как еще там может быть? Было бы опасно, так мы бы уже знали. Ну и хорошо. Поедим, и поехали. Раз уж есть такая возможность. Если повезет, то сможем воспользоваться бортовым ПК вездехода или, чем черт не шутит, выстроенным по ГЛОНАСС маршруту со срезками и относительно безопасными участками. С ветерком, так сказать, промчимся.
Да-а-а… кашка оказалась вполне себе ничего так. Залетела на «ура». Даже добавки хотелось. Ну, спасибо этому дому, пойдем к своему. Вернее, поедем.
Цеплять шлем на голову, забинтованную в капустный кочан, не особо удобно. Если бы не гибкие пластины внутри, вообще стремно. А так – сойдет. Ноги держат, голова работает, сознания не теряю, и в глазах все не крутится. Сотрясения, значит, нету. Прекрасно, просто прекрасно. И вот теперь-то очередь стимулятора, сохраненного на такой случай. Ну, для уверенной дороги назад. Улучшим себя, так сказать, а почки? Ну а почки, как и девушки, потом.
Где моя любимая черноперая жирная и наглая спутница? А, вон она.
– Мара?
– Что?
– Ты вон ту ворону видишь?
Она посмотрела в сторону ската цеховой кровли.
– Нет там вороны.
Ясно. Совершенно ясно. Ну и ладно. Выпишем себе пилюли, помогут, глядишь.
– Чего стоишь? – Мара повернулась ко мне. – Пошли.
Сейчас иду. Сейчас.
Странное дело. Где-то внутри меня, хотя это чушь, четко екнуло: прощайся. Это последний день. В Зоне или вообще? Непонятно. Но последний. Прощайся…
Серое небо, серое настолько, что представить его другим и не выйдет. Ветер, постоянно снующий взад-вперед, носящий с собой разное и такое знакомое. Карканье, далекий вой и чей-то басовитый лай-рев, треск приползших за ночь «микроволновок» у цеха. Прощаться с этим чертовым местом? Да с удовольствием, чего здесь не видел?
Мара, дошедшая до угла здания, нетерпеливо помахала рукой. Иду, вот теперь иду точно. Где наш пластиково-стальной Росинант с карбоновыми вставками? О, вот же он. Красавец, ой, простите меня, леди. Конечно же, красавица. С хитрым цифровым камуфляжем защитно-серо-черных тонов, хищно выгнутая и основательно цепляющаяся всеми шестью рубчатыми покрышками в землю. С ветровым стеклом из бронепластика, матово-серым, с вытянутыми линзами фар и ребристыми плавными воздухозаборниками. Черт, я завидую сам себе.
– Садись за эску, – Мара оседлала сиденье, щелкала чем-то механическим и одновременно включила бортовой ПК, – удобная штука.
Ознакомительная версия.
