Я надел шлем, становясь таким же, как и все: безликим гонщиком на бело-синем хатане — цвета присваивались гонщикам случайным выбором, — и оставалось только гадать, кто из разноцветной когорты является асом, кто новичком, а кто — весьма нехорошим охотником. Шлемы разрешалось снять только в конце гонки или при схождении с трассы, чтобы поддержать интригу. Зрителям предоставлялась лишь возможность болеть за понравившегося им гонщика с определенным цветом и пытаться по стилю вождения определить известных и любимых спортсменов. Ничего не могу сказать, в таких правилах была некоторая доля благородной честности, но и коварство тоже присутствовало: невозможно было определить охотника, даже если знаешь их всех в лицо.
— Вот и пусть охотятся друг на друга, — пробормотал я на межмировом, убеждаясь, что шлем неподвижно сидит на голове, как бы составляя с ней и компенсирующим нагрузки костюмом единое целое. — А нам желательно сохранить все кости целыми.
— Что ты сказал? — встрепенулся уже в обоих ушах Нэко — связь переключилась на акустику шлема.
— Так, размышления вслух…
— Давай выбирайся наружу и не спеши, слышишь? Пусть тебе достанутся крайние стойла — не страшно. Главное: не дай себя сбить в начале гонки, а там пойдет охота за лидерами, и тебе будет полегче… до первых препятствий.
— Утешил.
Я плавно тронул «метлу» с места, миновал ворота ангара и ухнул вниз, спускаясь к находящимся в сотне метров стойлам, которые практически все уже были заняты гонщиками.
— Руку, руку к груди прижми! — рявкнул в шлеме голос Нэко. — Приветствуй правительство и судей!
Я прижал руку к области сердца в жесте полупоклона, чуть было не налетев на идущего рядом на ярко-алом хатане гонщика. Тот мягким, неуловимым движением избежал столкновения и исчез в одном из незанятых стойл, представлявших собой узкие коридорчики без потолка. Таких стойл на старте было ровно пятьдесят шесть. Не знаю, почему именно такое количество участников предусматривали шебекские правила, но меня это сейчас не очень волновало. Важнее было то, что я наяву ощутил свою некомпетентность по сравнению с другими участниками гонок.
Я довольно неплохо провел «метлу» в узкий коридорчик стойла, поднял голову и натолкнулся взглядом как минимум на четыре камеры, футбольными мячами зависшими надо мной.
— Ты привлекаешь внимание, — проговорил Нэко. — Зачем тебе было бросать вызов гонщику в красном?
Только этого не хватало!
— Какой вызов?! — возопил я. — Я просто от волнения с управлением не справился, вот и шарахнулся в сторону этого красного!
— Да? Что ж, со стороны это выглядело как нарочное действие, и твой вызов уже прокомментирован и обсуждается многими миллионами болельщиков. Даже ставки на тебя начали расти.
Я с ужасом представил, как шебекцы сейчас тычут пальцами в голографические мониторы, комментируя свои действия: «О, я на этого бело-синего поставлю, кажется, смелый парень!» — а кто-то уже усмотрел в моей посадке на «метле» знакомую позу известного спортсмена…
Мне внезапно стало весело, словно кто-то выдернул в моей пятке пробку и весь страх вытек оттуда без остатка, оставив чувство общего облегчения и какой-то веселой бесшабашной злости. Что ж, дорогие шебекчане, вы хотите зрелища? Вы его получите! И пусть я не являюсь умелым гонщиком, но русские так просто не сдаются! Правда, какой я русский: крови во мне намешано всякой немало, хотя в паспорте русским и числюсь. Ладно, изменим немного тезис: «Славяне так просто не сдаются!» — тоже неплохо звучит.
— Не высовывайся, — надоедал Нэко. — Не подставляйся под внимание охотников, иначе вылетишь сразу. Пошел отсчет до начала гонки, только не стартуй сразу, первым, подожди секунды две или три! Это много тебе даст, поверь!
— Ага, — ответил я. — Верю, отчего же не верить!
На забрале моего шлема ярко-желтые символы отсчитывали последние секунды до старта. Через шлем донеслись завывающие звуки форсируемых двигателей хатанов: гонщики, используя противотягу как тормоз, увеличивали мощность силовых полей, должных выстрелить машины из стойл на трассу, как только упадут закрывающие путь перегородки. Напряжение нарастало. Мое веселое настроение — тоже.
Что-то звонко блямкнуло: загородка перед носом машины упала вниз, забрало осветилось на мгновение красным, и я чуть было не рванул «метлу» с места. Крик Нэко «Стой!!!» остановил меня вовремя, и я, добавив еще тяги на двигатель, почувствовал, что «метла» ползет, сотрясаясь от высвобождающейся мощи двигателей, несмотря на тормозные, противодействующие основной тяге. Что-то ударило меня по плечу, и я с удивлением обнаружил, что задняя часть стойла просто рвется энергетическим полем, засыпая окрестности ошметками.
— Давай! — оглушил меня Нэко. — И сразу — влево!
Если бы компенсационный костюм не фиксировался к седлу «метлы» какими-то контактными присосками, я остался бы в стойле — с такой необузданной силой рванулась вперед машина, наконец-то освобожденная от сдерживающей силы силовых тормозов. «Метла» просто выстрелилась из стойла, затуманив на миг мое сознание перегрузкой. Впрочем, костюм неплохо погасил это действие инерции, и я даже успел повернуть влево, как мне советовал Нэко, чтобы не влететь в жуткую кашу из людей и хатанов, образовавшуюся в нескольких десятках метров от стойл.
«Прав, прав Нэко был насчет бойни возле стойл! — мелькнула лихорадочная мысль в голове, пока руки судорожно рвали рукояти управления, швыряя „метлу“ по все сужающимся коридорам трассы. — Вот если бы хоть чуть-чуть еще продержаться!»
В этот момент в меня кто-то врезался. Перед глазами мелькнуло что-то красное, потом — обшарпанная бетонная стена, по которой я прочертил «метлой» несколько десятков метров, срывая куски обшивки и едва успев поднять на седло ногу, чтобы ее не растерло в кисель между машиной и стеной. Блин, это тот, «красный»!
Я панически завертел головой, пытаясь вычленить из всеобщего мелькания своего нежеланного соперника, и чуть не влетел в другого гонщика, что непонятным виражом вылетел на противоположную стену, сделал сальто вокруг оси и снова вышел на трассу метрах в десяти впереди меня. В шлеме бился рев толпы: какой-то умник добавлял в букет звуков внутри шлемов гонщиков шум, издаваемый болельщиками, — этакий акустический стимулятор, чтоб их всех…
Трасса резко расширилась, широким изгибом плавно уводя вправо, позволяя этим примерно пяти гонщикам обогнать меня как стоячего. По-видимому, они были из тех, кого задержала куча-мала в начале гонки, и мне оставалось надеяться только на то, что между ними не было охотников, стремящихся сбить беззащитную, неповоротливую мишень, которую я собой представлял. Я попытался прибавить тяги, но метлу начало сносить в сторону центробежной силой, а я никак не хотел рисковать, выскакивая на боковую стену трассы по причине простого неумения это делать.
