Ознакомительная версия.
113
Старый холодильник «Агриппа-12» только внешне выглядел как обычный грузовик, но по сути, как и все детища Смайли, являлся базой-трансформером, напичканной сложной бортовой аппаратурой, шахтами для десантных аппаратов и мини-ангарами для перехватчиков – излюбленной поддержки во всех его акциях.
– Для дяди Пифа сообщаю: обмен состоялся… – прозвучал в эфире голос с едва заметным акцентом. Это означало, что транспорт «Фринсуорд» пересек «зеленую линию» и сопровождавшие его «Штюсы» пошли обратно. Однако вместо них охрану взяли на себя гонкуровские «OSRы», тяжелые машины, обладавшие необыкновенной огневой мощью.
– Поняли – отдыхаем… – уверенным голосом произнес Джеф, король радиоперехвата, который, как и во время предыдущей операции, сидел за кодировочным пультом.
Произнеся одну лишь фразу, он потянулся за платком и вытер со лба крупные капли пота. Внешнее спокойствие давалось ему нелегко – ведь любая ошибка могла стоить жизни всему судну. Мощный враг был совсем рядом, и ему было достаточно только повода, чтобы стереть «Агриппу» в порошок.
– Ничего-ничего, – поддержал Джефа Смайли, тайком вытирая о брюки вспотевшие ладони. – Сейчас саваттеры завяжут драку, и мы пойдем вперед… Пронин, наверное, уже заждался.
Джеф кивнул и вымученно улыбнулся.
– Все в порядке? – робко спросил парень, высунувшийся из генераторного отсека. Его звали Бокач, и он прибыл на замену предателя Рони.
Смайли только кивнул, и Бокач, тяжело вздохнув, исчез.
– Ну что, я включаю радар? – спросил Джеф.
– Да, думаю, теперь уже можно. Надеюсь, они не обратят на нас внимания.
Джеф поспешно защелкал тумблерами, на широком экране стала все отчетливее проявляться картина начинавшейся баталии. С обеих сторон в ней принимало участие около пятисот судов.
По обычным человеческим меркам, это было большое боестолкновение, но для войны саваттеров и гонкуров – только легкая стычка двух разведотрядов.
– Ну вот и началось, – сказал Смайли, затем взял микрофон и произнес: – Мистер Скизи, мы идем на перехват «Фринсуорда»!
– Есть, сэр, – отозвался капитан «Агриппы», и судно начало ускоряться, одновременно корректируя свой курс. Теперь толстая «Агриппа» впервые за свою долгую карьеру играла роль охотника.
Пронзительно пискнул зуммер охранного комплекса, и автоматически включился сканер.
– Мамочки, да они нас заметили!.. – вскрикнул Джеф, увидев тупую морду одного «OSRа», мчавшегося прямо к «Агриппе».
Увеличения сканера вполне хватало, чтобы разглядеть калибр плазменных пушек, которыми располагал этот пожиратель железных туш.
– Делать нечего – действуем экспромтом, – промолвил Смайли и, включив волну пилотов, произнес: – Майор, возникли осложнения, ваш выход произойдет раньше!..
– Всегда готов, сэр, – отозвался Пронин. – Кто на это раз?
– Одинокий «OSR».
Наружные крышки смотровых люков распахнулись, и оттуда вместо раскладных проверочных столов вывалились пять «Штюсов», на ходу отрабатывая маневровыми соплами.
«OSR» тут же сделал прицельный залп, и истребитель лейтенанта Лайма разлетелся искрящейся пылью.
– Ну почему вы нас так не любите?! – в отчаянии закричал Пронин. Только час назад они с Лаймом играли в шашки, и вот…
Оставшиеся «Штюсы» бросились в стороны и, следуя приказу Пронина, стали «держаться подальше». Сам же майор направил машину за выполнявшим разворот «OSRом». Одержав с ходу такую блистательную победу, вражеский пилот ликовал. Он уже забыл, что собирался атаковать большое судно, и теперь искал славы в бою с юркими машинами архидоксов.
Не давая противнику закончить маневр, Пронин приблизился на максимально возможное расстояние и дал очередь по кабине.
Синие искры и желтые лучи срикошетировавших снарядов говорили о том, что «OSR» почти неуязвим. Пронин пошел дальше и в упор сделал залп четырьмя ракетами.
Машина противника выскочила из огненных разрывов и, казалось, осталась той же, что и прежде. Но только на первый взгляд. Майор видел, что вражеский аппарат рыскает из стороны в сторону и наверняка уже вызывает подмогу.
И действительно, из темной бездны космоса, из хаоса ярких вспышек и блестевших, как конфетти, обломков вырулили еще два тупомордых монстра и понеслись на выручку своему товарищу. Пущенные ими плазменные заряды пронеслись, как солнечные протуберанцы.
– Маз-зилы, – прокомментировал Пронин и, встав на крыло, принялся рубить из пушек одну из плоскостей отяжелевшего «OSRа».
Заметив движение державшихся поодаль «Штюсов», он тут же крикнул:
– Держаться подальше! Ваше дело – маяки на «Фринсуорде»!..
Затем «Штюс» Пронина спрятался за корпусом «OSRа» и стал упорно долбить его бок, пока бедняга не стал терять куски фасеточной брони.
Между тем вслед за «OSRами» увязалась двойка «Ли Джордан» – штатных истребителей армии саваттеров. Вскоре они нагнали своих излюбленных врагов, и у них началась потасовка – с точки зрения Пронина, похожая на бодание свиней. Мощные машины расходились в стороны, а затем неслись навстречу друг другу, молотя из всех пушек.
Пока их танковая броня держала удар, все шло как нельзя лучше, но, когда заряд плазмы пробивал контур генератора, происходил такой взрыв, что на мгновение все оптические системы «Штюсов» напрочь отказывали.
«Придурки», – в который раз повторил Пронин, методично долбая неуклюжего противника.
«Это тебе за Лайма, сволочь, за Лайма! За Лайма!» – сопровождал Пронин каждый удачный снаряд.
Вскоре его подопечный потерял управление и полетел, как тяжелая колода, медленно, но верно двигаясь к своему концу.
Только одному ему ведомым способом Пронин развернул свой «Штюс» и, поставив его перпендикулярно корпусу «OSRа», сумел увидеть пилота вражеского судна. Тот отчаянно дергал за рычаги и вертел головой, упрятанной в уродливый шлем. Он видел пушки перехватчика практически перед самым носом, ну и, конечно, натурально делал в штаны.
Пронин недолго испытывал его терпение и сделал залп. Фонарь кабины разлетелся кусками бронестекла, и в кресле остался незащищенный враг, прикрытый только тонким пластиком штатного скафандра.
Сейчас он не думал ни о чем – Пронин знал это по себе. Он был готов умереть, и он умер – в следующую секунду. Его тело брызнуло словно арбуз, и Пронин посчитал Лайма отомщенным.
Стремительный полет капсул-торпед был едва ощутим, а затем последовал жесткий толчок. Впрочем, Рино ожидал, что будет намного хуже.
На задних рядах не выдержал страховочный ремень, и один из журналистов – известный репортер Хома Рудинштейн пролетел вдоль салона и упал в проем между скамейками. Придя в себя, он поднял голову и, взглянув на Рино сумасшедшими глазами, заорал:
Ознакомительная версия.
