Ознакомительная версия.
– Мы ведем наш репортаж с десантного объекта, который…
– Заткнись, парень! Ты на линии связи – не ори!..
Рудинштейн потряс головой и, как показалось Лефлеру, понял, в чем дело.
Между тем телескопический манипулятор вытолкнул внутрь «Фринсуорда» осколочный фугас, и тот громко рванул, предупреждая сопротивление защитников судна.
– Кислород!.. – крикнул Рино в микрофон, и это означало, что следует открыть клапан запасного резервуара. Внутри атакованного судна могло быть задымление или защитная токсическая среда, поэтому десантники пользовались герметичными скафандрами.
Створки носового выхода разошлись в стороны, и Лефлер на всякий случай полоснул по темному пространству длинной очередью. Ответа не последовало, и Рино первым ступил на территорию «Фринсуорда».
Следом за ним, обгоняя всех остальных, выпрыгнул газоаналитик, и спустя пять секунд его голос известил о чистоте атмосферы.
Лефлер поднял забрало и осторожно потянул носом воздух. Воняло горелым железом, но это было нестрашно. Самое главное – нос торпеды плотно увяз в борту судна и никаких утечек воздуха не наблюдалось.
– Пошли вперед! – крикнул Рино, и из расколотого надвое носа капсулы стали выпрыгивать вооруженные люди.
В стены ударил сноп яркого света, в котором вдруг появился пришедший в себя репортер:
– Мы ведем наш репортаж с атакованного объекта, который прошел через все подконтрольное правительству пространство!.. Полиция уверяет нас, что это судно, напоминаю, что оно называется «Фринсуорд», перевозит похищенных людей! И во всем этом, повторяю – во всем этом обвиняются служащие Единой службы обороны. Из слов сотрудников специального департамента следует: ЕСО вообще не люди!.. И что именно они воруют людей, чтобы потом сожрать в замороженном виде!..
– Эй, что ты несешь?! – воскликнул Рино и попытался схватить Хому Рудинштейна за руку, но тот ловко увернулся, и, повинуясь его знаку, камеру и свет направили на Лефлера.
– Как раз сейчас, – продолжал Рудинштейн, – вы видите руководителя штурма – лейтенанта Рино Лефлера. Именно он будет сокрушать преступные замыслы ЕСО и сорвет покрывала с их каннибальской сущности!..
На секунду Лефлер растерялся. Сначала он хотел просто дать репортеру в морду, но потом до него до– шло, что, во-первых, это прямой эфир и обо всем происходящем получают информацию миллиарды слушателей, а во-вторых, этих людей специально взяли с собой, чтобы никто не сумел упрекнуть команду Смайли в подтасовке фактов.
– Пару слов о сложившейся ситуации, лейтенант! – Хома сунул тонкий микрофон прямо Рино под нос, однако тот по старой полицейской привычке промолвил:
– Без комментариев, – и, подняв автомат, выстрелил в замок запертой двери.
В новом помещении группа встретила ожесточенное сопротивление. Вооруженных людей было мало – только персонал судна, – однако дрались они яростно, и в основном это была рукопашная схватка.
В ход шли куски арматуры, медные стержни от реакторов, разводные ключи и ремонтные дрели, которыми защищавшиеся размахивали, ухватившись за электрические шнуры.
О шлем Лефлера дважды разбивали какие-то приборы, но он упорно пробивался вперед, экономно стреляя из автомата и не позволяя схватить себя за горло.
– Докладывает Зинзивер! Дошли до стойки с теплообменниками!.. – сообщил командир второй группы, который шел этажом выше.
– Молодцы, – похвалил Рино и тут же получил по голове с такой силой, что на секунду увидел Туссено, родной Гринстоун и свой полицейский участок.
«Да где же я на самом деле?» – подумал он, но тут же услышал истошный вопль Хомы Рудинштейна:
– Лейтенант Лефлер уронил автомат!.. Что же будет, дорогие телезрители, убьет ли его этот здоровяк, или мы станем свидетелями невиданного подвига героического полицейского?!
«Вот сволочь», – подумал Рино и только сейчас понял, что он лежит на спине, а какой-то человек с выпученными глазами пытается просунуть под его шлем кусок заостренной проволоки.
Лефлер не успел даже толком разобрать, что произошло, однако моторная память тела сработала как отлаженный механизм. Солдатский нож оказался в его руке, и Рино ударил сидевшего на нем человека в левый бок. Несчастный опрокинулся на пол, и Рино, поменявшись с ним местами, добил его двумя ударами. Затем подхватил свой автомат и снова услышал восторженные крики репортера:
– Такого видеть нам еще не приходилось, дорогие друзья!.. Лейтенант Лефлер буквально изрезал на куски этого монстра! Вот она – схватка двух идеологий!.. Вот оно – торжество правого дела!..
Тем временем разгоряченные схваткой бойцы уже взламывали следующую дверь.
Замок поддался легко, но в дверной проем сразу полетели пули, и один из десантников был сражен на месте. Бронебойная пуля прошла навылет через его кирасу, и тело павшего немедленно стало объектом интереса репортера.
Гроу швырнул в проем гранату и после взрыва первым рванулся вперед. Рино последовал за ним, услышав напоследок комментарии Рудинштейна:
– Это первая потеря, дамы и господа! Пуля настигла героя в тот момент, когда…
«Настоящие сволочи», – снова подумал Рино, падая на живот, чтобы укрыться за телами двух защитников корабля – за выступавшей из стены конструкцией прятался стрелок. Едва кто-то высовывался из-за двери, он стрелял, и стрелял довольно метко.
Сам Рино, Гроу и еще несколько бойцов пытались достать этого парня, но вскоре ему на помощь пришел пулеметчик, который занял выгодную позицию в самом конце коридора.
«Ну все – кранты нам», – подумал Лефлер, когда одна из пуль щелкнула по его шлему, заставив увидеть разноцветных птичек. Рядом упал тяжело раненный боец, и только тогда Лефлер вспомнил про свой пистолет.
«Байлот» никуда не девался, он ждал своего часа в кожаной, пропахшей маслом кобуре. И едва Рино поднял его, нацелив в пространство, время замерло и враги покорно подставили свои головы.
И снова Лефлер нажимал на курок, и его пули сами находили противника, кроша его на анатомические элементы и провозглашая силу и избранность своего хозяина.
– Нет, ну вы только поглядите, какая изумительная стрельба, дамы и господа!.. Напоминаю вам, что вы смотрите прямой репортаж с атакованного судна! Для тех, кто подошел позже, представляю лейтенанта Лефлера – все это время он бессменно руководит операцией и демонстрирует отличное владение ножом, штурмовым автоматом и пистолетом. А вон тот человек с простреленной головой – в конце коридора – это жертва лейтенанта Лефлера!.. Пять выстрелов, и все в голову – это, я вам скажу, просто показательно!
Рино отупело обернулся и увидел лежавшего неподалеку репортера. Тот увлеченно описывал происходящие события, а оператор с небольшой камерой в руках снимал все, о чем кричал Рудинштейн. Лефлер заметил, что эту роль теперь выполнял другой человек, а первый оператор лежал возле самой двери в большой луже крови.
Ознакомительная версия.
