Подбежав к стене дома, он отстранил Бера и первым заглянул в провал подъезда. Слышно было, что интенсивность огневого контакта нарастает.
— Доклад! — потребовал он от командиров групп. Внимательно выслушав, повернулся к Александру, чтобы сообщить, что группы столкнулись с ожесточенным и, как и предполагалось, организованным отпором, но потерь пока нет.
— Я слышал. — Бер постучал пальцем по своему наушнику. — Заходим.
Очутившись внутри, оба начальника быстро преодолели первый короткий пролет и оказались в компании двух бойцов, контролировавших этаж. Одним из них был бывший омоновец Вадим Ходько.
— Похоже, эти гады прорубили в стенах проходы, обеспечив себе оперативный простор. Они ждали нас, — констатировал Вадим.
Бер только кивнул в ответ. Все, как он и боялся. В голове промелькнула предательская мысль: «А не отступить ли?» Подавив пораженческие настроения, пока никто не заметил его колебаний, он спросил:
— Что на втором этаже?
И немедленно получил ответ — на лестничной площадке, прямо над их головами, взорвалась граната.
— Из подствольника, — предположил бывший омоновец.
Наверху что-то загудело, запахло паленым, и Александра обдало отголоском силы. Он часто ощущал подобное, когда ученики тренировались под его руководством, будто внутрь проникает легкий ветерок. Но такого напора чужой энергии никогда раньше он не встречал. По спине пробежали мурашки.
— Оставайтесь здесь, — приказал он. — Зачистите первый этаж.
— Ты куда? — попытался воспрепятствовать ему Никифоров.
— Я сказал, зачистить первый этаж, — твердо, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, кто здесь на самом деле командует, проговорил Александр. — Выполнять!
Не дожидаясь реакции подчиненных, он в три прыжка преодолел лестницу, ведущую на промежуточную площадку, и осторожно выглянул. Не увидев ни своих, ни чужих, уже медленнее, держа автомат наготове, стал подниматься дальше.
На втором этаже трещали короткие автоматные очереди, они то затихали на секунду, то вдруг снова взрывались, рождая в полупустых помещениях гулкое эхо. Александр прижал приклад к плечу и продолжил движение вперед. Зная о том, что бандиты проделали проходы между квартирами, он решил зайти сначала в квартиру слева. Так, на всякий случай — не хотелось ему, чтобы какой-нибудь недобиток оказался в тылу.
Он рывком преодолел расстояние до намеченного прохода и заглянул внутрь. Никого не обнаружив, быстро вошел, держа на прицеле короткий коридор. Чтобы осмотреть все комнаты, потребовалось меньше минуты. В спальне обнаружился труп бандита, пули бойцов клана разворотили тому череп. В стене, рядом с телом, находился один из проломов, о которых раннее докладывали штурмующие клановцы. Бер нажал кнопку радиостанции и требовательно сказал:
— Первая группа, не слышу доклада! Сообщите о потерях. — В том, что потери имеются, Александр не сомневался. Все пошло совсем не так, как они планировали. Оставалось надеяться, что потери будут лишь в виде ранений.
— Один ранен. Среди бандитов есть колдун… — Говоривший замялся. — Раненый сильно обгорел. Часть боевиков поднялась на этаж выше, они оставили заслон. Не можем пока пробиться.
Бер чертыхнулся. Теперь как бы не пришлось гоняться за ними по этажам. Это будет трудновато. На первоначальном плане операции можно ставить жирный крест.
— Я иду к вам. Уже почти рядом. — Александр переключился на другую волну и, продолжая двигаться, вызвал Никифорова: — Слава, как закончите, пусть отряд из поликлиники берет ноги в руки — и сюда. Снайперы остаются на месте.
— Что, придется наверх подниматься? — мгновенно уяснил ситуацию начальник службы безопасности.
Бер не ответил — и так все понятно.
— Принял. Мы тут быстро. — Словно подтверждая слова Никифорова, внизу раздался сдвоенный взрыв, за ним последовала длинная очередь, и наступила краткая тишина, которую прервал вызов от Вячеслава. — Все. На первом никого. Поднимаемся.
Пока Никифоров говорил, Александр успел достичь места расположения первой штурмовой группы. Не говоря ни слова, он сразу подошел к раненому. Около него валялся одноразовый шприц, видимо, уже вкололи обезболивающее — больше бойцы ничем не могли помочь товарищу. Бер сразу понял, что дело плохо, слишком обширные были ожоги. Вспомнилась смерть Михаила от удара молнии, и в душе зародился вихрь эмоций. Сначала возник страх, что не сможет ничего сделать и все закончится, как в прошлый раз. Но потом Александра обуяла злость на самого себя, и он положил раненому руки на грудь. Тот застонал от прикосновения.
— Потерпи чуток, скоро станет легче, — прошептал Бер, убеждая скорее самого себя, чем остальных. Он посмотрел на сидевшего неподалеку бойца и поинтересовался: — Чем это его?
— Если бы сам не видел, ни за что не поверил бы.
— Не тяни резину…
— Когда мы выбили этих козлов из квартиры, то сунулись было дальше, но тут в дверной проем влетел огненный шар — и прямиком в Геныча. И вот…. — не договорив, боец тяжело вздохнул и отвернулся.
«Огненные шары формировать умеем, значит, — пролетело в голове, — ну-ну, фаерболист… Мы еще посмотрим, кто кого». В следующую секунду Александр отбросил посторонние мысли и вплотную занялся раненым.
Он привычно ушел в себя. Сознание скользнуло внутрь тела бойца, и перед глазами замелькали образы, которые через несколько секунд выстроились в четкую картину. Вот сердце стучит быстрее, чем нужно. Пока не трогаем, дальше. Бер переместил свое внимание из глубины организма на поверхность, отметив про себя знакомое ощущение — будто поднимаешься вверх в толще воды. Энергетические каналы сужались, сосуды ветвились, превращаясь в капилляры. Все чаще попадались участки с неподвижными клетками, и, когда вокруг таких осталось большинство, Александр остановился.
Теперь поступим так… Бер пропустил через свои руки небольшую часть собственной энергии и направил ее на восстановление порванных каналов. У парня был достаточный запас собственной энергии, чтобы справиться даже с таким серьезным повреждением тканей, просто его организм не мог сейчас ею воспользоваться. Именно в этом и заключалась помощь, оказываемая Александром, — в восстановлении нормального тока энергии. Он, словно вихрь, пронесся по всем энергетическим каналам, заново подводя их к поверхности, к кожному покрову. Когда закончил с этим, быстро прошелся еще раз — не напортачил ли где? Ничего ужасного не заметив, приступил к следующему этапу. Теперь надо было заставить клетки делиться, чтобы «новорожденные» заменили собой погибших собратьев. Тут нужно соблюдать особую осторожность и не выпустить деление клеток из-под контроля, так и до рака недалеко. Бер понимал это с самого начала и уже неоднократно тренировался на собственных ранах. Однако в случае таких обширных ожогов все гораздо серьезнее, чем при порезе, например, когда достаточно дать организму толчок, и он сам излечит повреждение. При ожогах в мозг поступает такое количество тревожных сигналов, что защитная система не успевает реагировать, и при отсутствии притока энергии, так необходимой для регенерации, клетки долго не могут начать воспроизводиться…
