Постепенно узкое пространство решетчатой шахты, внутри которой располагалась лестница, начало расширяться и вскоре закончилось широкой площадкой, расположенной в центре гигантского подземного этажа, заполненного непонятными механизмами.
Внешне кожухи этих механизмов напоминали гигантских стальных улиток, притаившихся здесь в ожидании своего часа «X», когда неведомый оператор запустит для каких-то своих неведомых целей всю эту стальную мощь, величина которой с трудом укладывалась в сознании потрясенного Ротанова. Ровные ряды механизмов уходили во все стороны, насколько хватал глаз, а усилившийся гул и вибрация подтвердили его предположение о том, что часть этих стальных гигантов работала, несмотря на покрывавший их кожухи толстый слой пыли, свидетельствовавший о том, что хозяева этих механизмов давно не навещали своих детищ.
Колоссальность этого подземного сооружения подавляла. Человеческое воображение не могло представить существ, способных создать подобное творение технического гения на планете, на которой не было даже намека на существование развитой технологической цивилизации. Это место насчитывало сотни, если не тысячи, лет.
Возможно, подземелье было ровесником древней башни, чьи развалины заметали пески пустыни над его головой. Но кто и каким образом смог доставить сюда все эти механизмы? Где находятся заводы, их создавшие, и откуда, черт возьми, берется прорва энергии, необходимой для их работы?
Существовал и еще один, возможно, самый главный лично для него вопрос: почему он здесь оказался?
Что-то не сработало в тот момент, когда он открыл дверь, или проклятый карлик решил напоследок преподнести ему еще одну гнусную шутку и в самом деле исполнил его невыполнимое желание увидеть создателя этого мира?
По какой-то причине его забросило в механическое чрево планеты, где не было места ничему живому. И вместо ответа на свои вопросы он получил новую загадку. Кому и для чего понадобилось создавать это гигантское сооружение на заброшенной отдаленной планете, лишенной органической жизни? Какое отношение имели эти механические монстры к трагедии, постигшей аромскую колонию?
Он стоял, растерянный и совершенно раздавленный размерами творения чужого инженерного гения.
Иногда между однообразными рядами устройств, уходившими в темноту подземелья на многие километры, вспыхивали синие сполохи электрических разрядов, и тогда в месте вспышки к потолку взлетали непонятные огненные пузыри, напоминавшие своим видом шаровые молнии.
Минут пять после каждого разряда эти странные электрические создания продолжали жить своей собственной жизнью, наперегонки гоняясь друг за другом под потолком зала, словно радуясь полученной свободе, а затем бесследно исчезали.
Попасть в зону линейного разряда, то и дело перечеркивавшего сполохами пространство между рядами механизмов, наверняка было смертельно опасно, но, несмотря на это, ему придется пересечь зал, в попытке найти выход из механического лабиринта, окружавшего его со всех сторон. От простого случая будет зависеть, останется ли он в живых после такого перехода.
Неожиданно в голову Ротанова вновь пришла мысль о том, что он оказался здесь не случайно, и вовсе не поломка механизма телепортации, и не гнусная шутка стража причины того, что он теперь стоит в подземном зале.
Что-то его здесь ждало. Что-то или кто-то. И если это так, то разряды ему не страшны. Не стоило городить такой сложный огород для того, чтобы покончить с ним ударом молнии. У них были десятки других, более простых и надежных способов от него избавиться.
В конце концов, Ротанов решился и двинулся вперед, все еще очень медленно и осторожно оглядываясь по сторонам. Одно дело теоретические рассуждения, и совсем другое практический результат, от которого зависит твоя собственная жизнь.
Казалось, за каждым механизмом таилось нечто опасное и враждебное для него. Усилием воли он заставил себя успокоиться. Если здесь действительно должна состояться некая встреча, то к ней нужно быть готовым. Ему понадобится все его хладнокровие и спокойствие.
Подошвы тяжелых походных ботинок Ротанова издавали слишком громкие звуки, соприкасаясь с металлическими плитами пола, и, как он ни старался идти тише, из этого ничего не получалось.
В одном месте он споткнулся о металлическую фиговину, торчавшую из пола прямо посреди дороги и почти полностью скрытую под слоем пыли. Легкое сотрясение, которое вызвала его неловкость, немедленно привело к целому водопаду пыли, устремившемуся на пол со всех соседних механизмов.
К счастью, наполненный электричеством воздух и электростатические заряды не позволили пыли разлететься по помещению. Вся она тут же вновь прилипла к кожухам ближайших механизмов.
В обстановке зала ничего не изменялось, хотя он шел по нему уже больше часа. Должно быть, бесконечный ряд механизмов тянулся под землей на десятки километров. Какое-то время инспектор еще старался понять, для чего предназначены эти механизмы, переваривавшие в своем нутре колоссальные мощности, но потом оставил это бессмысленное занятие.
Казалось, вместе с пылью здесь спрессованы целые тысячелетия. Он чувствовал тот особый, ни с чем не сравнимый запах древности, который бывает только в египетских пирамидах и в развалинах давно покинутых храмов.
Ему не давал покоя вопрос, почему на пороге этого технического чуда сидел карлик в нелепом балахоне рядом с бутафорским палачом? Интуитивно он чувствовал, что эта нелепость содержит в себе ответ на многие вопросы, но четкого представления о том, что все это могло означать, ему так и не удалось получить.
«Шуточки шутим, господа инопланетяне?!» — Он произнес эту фразу вслух, скорее всего, просто для того, чтобы подбодрить себя, но его голос раздался неожиданно громко и, отраженный эхом от невидимых стен, пошел гулять по помещению, вызывая к жизни треск новых электрических разрядов.
Огненные шары под потолком беспокойно заметались, словно старались поймать пролетающие мимо них звуки человеческого голоса.
Этого эксперимента оказалось достаточно, чтобы надолго отбить у Ротанова охоту производить здесь какой бы то ни было шум.
Любая дорога рано или поздно приводит туда, куда она была проложена, нужно лишь идти все время в одном направлении, никуда не сворачивая. Эта простая истина помогла Ротанову, в конце концов, достигнуть центра зала, где механизмы отступили к стенам, освободив большую пустую площадку, на которой расположилось какое-то устройство, резко отличающееся своими очертаниями от однообразных механизмов, заполнявших весь остальной зал.
