Интуитивно он положил руки на холодную поверхность пульта, словно ее прохлада могла помочь ему найти ответ.
— Включить аппаратуру связи… Включить… Только, как, черт возьми, ее включить? Легкое покалывание в ладонях… Остатки статических зарядов или нечто большее?
Думать! — приказал он себе. — И четко повторять приказ! Машина может управляться мысленными командами, и если рэнитка могла разговаривать с ним на одном языке, то, возможно, этот язык будет понятен и ее машине…
Ротанов закрыл глаза и сосредоточился на одной-единственной мысли. На одном-единственном четком приказе: «Включить! Включить аппаратуру связи»! — повторял он раз за разом, не позволяя ни одной посторонней мысли проникнуть на поверхность его сознания.
Покалывание в ладонях усилилось. Постепенно мощность электрического потенциала, проходившего чрез его тело, увеличивалась, и ему стоило больших усилий не отдернуть руки от пульта.
Мышцы сводило, его трясло, как в лихорадке, словно к его рукам подключили провода высокого напряжения, — собственно, так оно, наверно, и было… С трудом подавляя боль, он мысленно повторял все тот же приказ:
— Включить! Включить аппаратуру связи! — И, когда, наконец, не в силах больше терпеть эту пытку, он открыл глаза, экран по-прежнему оставался безжизненно темным, но зато у него возникло странное чувство, будто холодный камень пульта втягивает его руки внутрь.
От неожиданности и неуправляемого страха он Дернулся и попытался оторвать руки от пульта, однако это ему не удалось. Казалось, руки намертво приросли к поверхности пультовой доски.
Медленно и неотвратимо он терял контроль над собственным телом. Вначале отказали руки, затем ледяной холод пополз от них к плечам, захватил область груди и стал медленно спускаться к ногам.
Ощущение было такое, словно в его тело вливали ледяную жидкость. Только голова оставалась ясной, и его мозг четко, хотя и несколько отстраненно, фиксировал происходящие с ним изменения.
Ледяная жидкость, заполнившая его тело, продолжала свою разрушительную работу.
Ему показалось, что она медленно и необратимо растворяет в себе все внутренние органы, превращая его тело в подобие молекулярной взвеси. Единственное, что его хоть как-то еще утешало, — так это сознание того, что тело, которое сейчас растворяла в себе неизвестная жидкость, всего лишь компьютерный слепок, а не настоящая его плоть, которая, скорее всего, осталась по ту сторону врат. Впрочем, в этом он не был до конца уверен, да и сама эта мысль не принесла никакого облегчения, потому что боль, которую он сейчас испытывал, была самой настоящей.
Когда процесс растворения захватил спинной мозг, боль исчезла. На какое-то время он вообще перестал ощущать собственное тело и лишь теперь заметил, что поверхность его кожи начинает светиться.
Затем ледяная жидкость, растворившая в себе его тело, начала обратное движение к пульту. Через руки, ставшие своеобразными трубопроводами, жидкость медленно уходила из него, унося с собой частицы его виртуального «Я».
Когда этот процесс захватил область головного мозга, сознание погасло. Но период затемнения продолжался, во всяком случае в его представлении, не более чем краткое мгновение.
Только что он стоял, объятый ужасом, у аппарата, словно огромная пиявка всосавшего его тело внутрь себя, и вот он уже очутился у такого же пульта, рядом со следящей за ним рэниткой.
— Извини. Я не смогла тебя предупредить о том, что переход вызывает неприятные ощущения. Ты все сделал правильно, и теперь мы можем поговорить.
— Поговорить? Что произошло со мной? Где я, черт возьми?
— Ты находишься внутри машины, моделирующей реальность. Мы называем ее моделятором.
— Моделятор! Прекрасно. Что произошло с моим телом?
— Ничего с ним не произошло. Моделятор снял электронную копию твоего организма. Твое тело в полном порядке осталось в прежней реальности. Сознание пришлось погасить, иначе у неподготовленных субъектов происходят серьезные психические нарушения. Что-то вроде раздвоения личности.
Только теперь он заметил, что в его новом положении имеются и свои плюсы. Он не чувствовал боли, в каждом движении ощущалась необыкновенная легкость, словно он находился в невесомости или во сне. Он чувствовал, что при желании сможет даже летать. Движение в этом новом мире не представляло никакой проблемы и зависело только от его желания.
Паника, охватившая его во время перехода, постепенно уступала место привычному любопытству.
Уникальность происшедших с ним перемен предоставляла неограниченную возможность для получения информации, теперь он был способен впитывать ее, словно губка, минуя языковой барьер.
Стоило мысленно задать вопрос, и ответ высвечивался в электронной копии его мозга с четкостью и последовательностью компьютерной логики — в этом не было ничего удивительного, поскольку он сам стал теперь частью этой логики.
Эмоции и обработка данных рецепторов его собственного организма, занимавшие в его прежнем состоянии львиную долю работы мозга, сейчас отсутствовали, и чувство небывалого раскрепощения сознания опьяняло.
Что-то все-таки сохранилось от прежнего восприятия. Например, зрительные образы по-прежнему вызывали в нем целый каскад ассоциаций и всплеск тех самых эмоций, которых, как он полагал, он полностью лишился во время перехода. В их наличии нетрудно было убедиться, переведя взгляд на рэнитку.
Сказать, что эта женщина была прекрасна яркой неземной красотой, — значило бы ничего не сказать. Непривычный внешний облик женщины вызывает в нас положительный отклик лишь в том случае, если эти изменения не переходят определенной грани, за которой, с нашей точки зрения, уже начинается уродство.
Рэнитка находилась на самом краю этой грани, но чем пристальней Ротанов вглядывался в ее лицо, тем прекрасней оно ему казалось.
Огромные, с человеческой точки зрения, глаза лишь украшали одухотворенные черты ее лица. Водопад роскошных волос выбивался из-под сверкающей диадемы, удерживавшей их буйство в необходимых для работы пределах.
Он так и не понял, была ли диадема украшением или неизвестным ему прибором управления странной машиной, перенесшей его в ее электрический нематериальный мир. Информация из этого мира вливалась в его мозг непрерывным потоком, но большая ее часть оставалась непонятной, по крайней мере в данный момент. И тогда он решил до конца использовать представившуюся ему уникальную возможность выяснить, что произошло на Ароме, что вызвало катастрофу в колонии. Даже сейчас, в своей новой электронной ипостаси, он по-прежнему оставался инспектором внешней безопасности Земной Федерации.
