Сил на то, чтобы отбить «длинную руку», у Турнова не было.
Переступив через дымящийся мотор холодильника, на кухню прошел широкоплечий мощный мужчина с тяжелыми надбровными дугами над темными глазами и шишками на голом сером черепе.
В дом Ардиэля явился Борис Зорин, старший командор языка «чувствующих».
Глаза его пылали злобой, а кулаки были сжаты, будто плечистый Наблюдатель собирался драться.
– Вот и встретились, – сказал он, не отпуская Олега и меряя Дмитрия презрительным взглядом. – Ты сделал так, чтобы… я рухнул. Я сделаю так, чтобы… ты умер…
«Бесцветный»-ренегат приподнял голову, и «призрачный клинок» прянул от его лба с такой скоростью, что Олег не увидел движения. Заметил лишь голубоватый блик и то, как дернулся Борис. Взметнулась его рука, отражая удар, и от ладони полетели белые искры, точно от бенгальского огня.
– Зря стараешься, – проговорил Борис. – Не знаю, чем… ты занимался, но ты истощен. Сейчас ты только… жертва. И что это за штуковина валяется? – Взгляд его обратился на хрустальное яйцо. – Удивительно. Эй, Владислав, иди сюда! Тут… есть на что поглядеть!
Зазвучали осторожные, мягкие шаги, и на кухне появился еще один Наблюдатель – маленький, полный, в длинном пальто. Этот спрятал ауру, но Олег почувствовал в толстячке скрытую силу.
– На что глядеть? – спросил тот, кого назвали Владиславом, и подозрительно осмотрелся. – Ты уверен, что у них больше нет козыря в рукаве? Мы и так разменяли двоих на одного…
Олег понял, что дейвона погиб, но захватил с собой и кого-то из нападавших.
– Какие… козыри? – хмыкнул Борис. – Вот они. Было трое, как Сергей и говорил. Одного мы… убили. Двое перед тобой. Слабые и беспомощные, точно кутята. И сейчас… они тоже сдохнут!
Последнюю фразу старший командор прорычал, его лицо перекосилось от бешенства.
– Тогда поспешим, – сказал Владислав. – Не стоит тратить время на болтовню.
– Само… собой. Умри, предатель! – Борис медленно поднял правую руку, улыбнулся.
Прямо за его спиной из воздуха проявился нечеткий силуэт Глазастого. Альв повел кистью, и тонкая ледяная игла вошла старшему командору в затылок. Глаза того налились кровью, он покачнулся и принялся разворачиваться.
Олег почувствовал, как ослаб незримый захват на его руке, и навел пистолет на ошеломленно моргавшего Владислава. Нажал на спусковой крючок. Громыхнуло, багровая дыра возникла во лбу толстячка, и он рухнул на мотор от холодильника, разбрызгивая вокруг себя кровь.
– Ты-ы? – с ненавистью просипел Борис, глядя на альва.
Он шатался, но упрямо стоял и не спешил умирать, хотя кончик ледяной иглы торчал у него из горла, а основание выпирало из затылка. Кровь стекала в ложбинку между ключиц, в груди старшего командора клокотало.
– И я! – Дмитрий поднялся с колен и вновь атаковал «призрачным клинком», но на этот раз – успешно.
Возникшее из ничего голубоватое лезвие воткнулось Борису в спину, пробило тело насквозь. Старший командор языка «чувствующих» ордена Желтого Ока захрипел и упал вперед.
Альв едва успел отскочить в сторону.
– Последний, – тупо сказал Олег, глядя на тела.
– Кто? – спросил Дмитрий.
– Патрон последний. – Олег дернул спусковой крючок, давая понять, что обойма опустела.
– А, вот что… – Наблюдатель вздохнул, покачал головой. – Я о другом подумал… Хотя что там кричал этот здоровяк насчет собственного падения? Кажется мне, что в ордене кое-что изменилось…
– Не до ордена сейчас! – воскликнул Глазастый. – У нас очень мало времени!
Неведомо как уцелевшие во всей этой кутерьме настенные часы показывали два ноль пять. До того момента, как на площади Лядова начнется «цепная реакция», оставалось менее часа.
– Да… – Дмитрий осекся, потому что у него в кармане зазвонил телефон. Поспешно вытащил трубку. – Да. Еще не сделали. Нам помешали, хе-хе. Мои сородичи. Да, я понимаю, и мы поспешим. А у вас там что? Не получается? Хорошо, хорошо, немедленно.
Звонил, судя по всему, Ардиэль, и дела у элохим шли не самым лучшим образом.
– За дело, – сказал Дмитрий, убрав сотовый. – Крылатые не справляются, но это понятно – чтобы сладить с толпой зомби, нужен «черный», а не толпа «белых». Так что на нас вся надежда.
Олег положил разряженный пистолет на диван, схватил за руку труп Бориса, чтобы утащить на задний двор, где мертвые Наблюдатели из первой «партии» наверняка превратились в серую вонючую слизь. Дмитрий поволок следом тело толстячка, а Глазастый принялся откидывать мусор с магического чертежа.
Труп в коридоре решили пока не трогать – не мешает, и ладно.
На то, чтобы смести в сторону начавшие таять пельмени, убрать сладко пахнущие ляпушки, недавно бывшие кусками торта, и избавиться от бурого месива, в которое превратилось лечо, понадобилось десять минут. Затем восстановили стершиеся линии, и еще пять Дмитрий потратил на исправление ошибочной надписи и проверку остальных.
Глазастый нервно ежился и поглядывал на часы, а Олег просто ждал.
Он слишком устал и вымотался, для того чтобы переживать или бояться – все просто, либо они преуспеют, и тогда все будет хорошо, либо нет, и тогда вскоре погибнут вместе с остальным городом.
– Ну вот, – сказал Наблюдатель, поднимаясь с колен. – Самое время попробовать еще раз.
На настенных часах было два двадцать пять.
Вернувшись домой, Сергей Жарков сел за компьютер и принялся за дело.
Собранный за последние дни материал просился «на бумагу», мысли теснились в голове, и репортер газеты «Нижегородский городовой» работал истово, не отвлекаясь и не глядя по сторонам.
Он «переформатировал» интервью, описал собственную попытку проникнуть в офис «Аргуса». Изложил биографию Ярослава Шишкина и всюду натыкал вопросов: неужели в нашем городе действует тайная масонская ложа? Насколько велика ее сила? Что планируют предпринять власти?
Материал выходил знатный, солидный, и Сергей улыбался, предвкушая, какое впечатление он произведет на читателей, как газету будут разметать из киосков, а его собственные карманы значительно потяжелеют…
Удастся или нет вывести на чистую воду Шишкина, Жаркова интересовало мало.
– Замечательно, – промурлыкал он, закончив черновик статьи, и принялся просматривать фотографии.
Отобрал с пяток наиболее удачных, на его взгляд, и только после этого обратил внимание на время: цифры в правом нижнем углу экрана сообщали, что дело подходит к двум ночи.
– Заработался, – сказал Сергей и потянулся так, что в спине хрустнуло. – Спать?
Осталось выпить чаю, сжевать что-нибудь, чтобы заглушить голодное бульканье в желудке, и отправиться на боковую. А завтра с утра позвонить в редакцию и сообщить, что у него есть сенсационный материал, и пусть готовят место на первой полосе вторничного номера…
