– Оно сводит с ума, – кивнул Зиро. – Как мило. Идеальное место для экстремального туризма в глубины собственной психики. Прямо курорт для психоаналитиков, – он нервно захихикал.
– Вроде того, – согласился мужчина. – Вы попали в зону ужаса, так я называю такие ловушки. Хорошо, что вы не успели далеко уйти. Чем дальше от цивилизации, тем становится все хуже и хуже.
– Болота бывают верховые, низинные и переходные. А бывают галлюциногенные, – покачала головой Инфинити. – Придется переписывать учебники. Почему же об этом никто не говорит?
– Ну, мало кто это пережил, – ответил незнакомец. – Чтобы выжить в болоте, надо обладать недюжинной внутренней силой. А выжившие избегают об этом говорить, считая, что это был их персональный кошмар. А кошмар-то как раз общий.
– Ну ведь должно же быть этому рациональное объяснение? – сказал Зиро.
– Рациональное? – мужчина приподнял густые брови. – За рациональным это ты по адресу обратился, – он почему-то усмехнулся. – Ну, хорошо – вот тебе максимально рациональное. Я считаю, что весь этот ужас из-за воркуйской геомагнитной аномалии. Точнее, из-за того, что в ней стоит наша Игла. До того как она заработала, ничего подобного здесь не наблюдалось. Из-за Иглы здесь все буквально пропитано информацией, уровень энтропии просто зашкаливает. И это как-то влияет на болото. Точнее, – он махнул рукой, перечеркивая свои слова, – не на болото. Болото это просто переувлажненная земля. Это влияет на людей в болоте. Понимаете, электромагнитные волны испускает не только электроника, их излучает и человеческий мозг. Думаю, их тоже затягивает в воронку, все это как-то смешивается и дает по мозгам. Явно существует зависимость – чем больше через Иглу прокачивается информации, тем выше, так сказать, уровень кошмарности болота. Ну как? Достаточно рационально?
Зиро пожал плечами.
– Вам крупно повезло, ребята, – подвел итог спаситель. – Но это неудивительно. Небо за вас. Вы заметили, что вам двоим в последнее время везет?
– Да как сказать… – устало произнес Зиро и прихлопнул комара на лбу.
– Везение в беде стоит гораздо дороже, чем просто везение.
– А вы кто такой? – наконец спросил Зиро.
– Ах, да. – Человек хлопнул себя по лбу, словно наказывая себя за неучтивость. – Иосиф Вайзман, – представился он и протянул Зиро руку. Застарелые мозоли на запястьях говорили, что Вайзман не чурался компьютеров.
Зиро пожал его крепкую ладонь.
– А я…
– Знаю, знаю, – перебил Вайзман. – Ты – Зиро. Я не знаю имени девушки, – он посмотрел на Инфинити.
– Инфинити, – ответила та.
– Инфинити? – Вайзман пожевал губу. – Зиро и Инфинити. Мда… Ладно, давайте вставайте, надо уходить отсюда. Чем меньше мы будем здесь находиться – тем лучше.
Вайзман повел их какими-то тайными, одному ему известными тропами. Они шли цепочкой – впереди Вайзман, за ним Зиро, Инфи замыкала процессию. На лице Вайзмана явственно читалось напряжение, как у сапера, идущего по минному полю. Иногда он, без видимых причин, замирал на месте и часто после этого резко менял направление, иногда на прямо противоположное. Зиро мог побиться об заклад – пару раз они прошли по одному и тому же месту.
Попутно Вайзман наставлял их о правилах болотной безопасности:
– Держитесь как можно ближе друг к другу. Лучше всего держаться за руки, тактильные ощущения помогают предотвратить галлюцинации. И не молчите! Говорите, постоянно говорите другом с другом, особенно если ночью. Кошмары начинаются, когда люди отдалены друг от друга, у одиночек в болоте практически нет никаких шансов. Думаю, поэтому в городе влияния воронки не чувствуется. Во всяком случае, такого влияния. Старайтесь не оставаться долго на одном месте. Избегайте заброшенных лагерей – там опасней всего. И осторожней с огнем – в болоте полно метана. А остальное вы школе проходили.
– А куда мы идем? – спросил Зиро.
– Да мы уже пришли, – отозвался Вайзман.
Вайзман жил в заброшенной биологической станции – непритязательная избушка на сваях, стены, по островерхую крышу, густо залиты побуревшей и оттого похожей на лягушачью икру теплоизоляционной строительной пеной. Зиро сначала показалось, что дом пустил корни в болото – это были толстые кабели, силовые и оптоволоконные, судя по их толщине и количеству, жилец этого болотного бунгало не хило потреблял как энергии, так и сетевого трафика.
На двери дома висело зеркало в восьмиугольной оправе с триграммами из Книги Перемен. Пока Вайзман возился с дверным замком, Инфинити хмуро рассматривала свое отражение в зеркале.
– Не надо смотреть в него, – Вайзман закрыл зеркало спиной. – Это особое зеркало. Оно отражает от дома плохую ци.
Он повернул ключ и открыл дверь.
– Прошу. – Вайзман пропустил их вперед.
Внутри дома, похоже, была одна просторная комната с небольшим закутком под кухню. Большую часть комнаты занимал компьютер, как на глаз определил Зиро, вполне приличной мощности. Комп, как и положено у спеца, был без кожуха; Зиро скользил взглядом по длинным стойкам с запараллеленными восьмипроцессорными материнскими платами, пока не наткнулся на неожиданное: старинный игровой автомат с игрой Пакман, наверное, самый древний из виденных Зиро. Автомат словно врос во все это модерновое компьютерное железо; весь увешан какими-то дополнительными апгрейдами, оброс лапшой шлейфов, которые терялись в недрах компьютерной системы. Остальное более-менее стандартно – система охлаждения, пленочный накопитель, мониторы в два ряда над рабочим столом, на котором царил идеальный порядок. На всех десктопах ухмылялся Пакман. Кроме компьютерного стола и кресла, из мебели в комнате присутствовал лишь матрас на полу, россыпь подушек, низкий восточный столик с чайными принадлежностями да книжный шкаф без дверей. Книги были большей частью на восточных языках. Стены дома, обшитые пожелтевшим от времени пластиком, густо завешаны таблицами, на всех гексаграммы из Книги Перемен. Круги из гексаграмм, квадраты, треугольники и другие, более заковыристые геометрические фигуры, в глазах рябило от всех этих черточек. Умиротворяюще пахло сандалом.
Зиро повернулся к хозяину всего этого и спросил:
– Вайзман, черт возьми, чем вы тут занимаетесь?
Мужчина вздохнул.
– Это долгая история.
История эта началась около четырех тысяч лет назад. Говорят, жил в те времена в Поднебесной великий человек по имени Фу Си. Он научил людей охоте и земледелию, научил готовить пищу на огне и многим другим полезным вещам. Фу Си первый увидел мир как систему противоположностей, он разделил все сущее на две основные силы, которые называл Инь и Ян, и первый создал восемь знаков из трех черт, которые стали зваться триграммами:
