Поэтому я внезапно вырвался и быстро побежал вперед. Воин закричал, приказывая остановиться, потом пустился за мной следом. Я домчался до площади, сделал вид, что повернул за угол, где меня не было видно, и оказался на площади.
Сердце у меня выскакивало из груди: а вдруг я остался по-прежнему видимым?! Но все мои сомнения рассеялись, когда тело мое исчезло. Незабываемое ощущение!
Я пересек площадь и взобрался на крышу города. Откуда-то снизу доносился голос воина, которого очень озадачило мое внезапное исчезновение. Я побежал по крыше к площади, на которой меня ждал Птор Фак и где я должен был в полночь встретиться с Ройас. Мне нужно было торопиться; часы вот-вот должны были пробить полночь. Я без труда нашел нужную, свистнул. Птор Фак тут же отозвался. Я спрыгнул вниз, ощупью нашел его.
— Ты прекрасно выглядишь, — сказал он, и мы оба рассмеялись. — Но тебе для расправы с Мотусом понадобилось больше времени, чем я ожидал.
— Я тянул его, чтобы пилюли успели подействовать.
— А что теперь?
Я ощупью притянул к себе его голову и прошептал на ухо:
— Когда появится Ройас, мы по крыше перейдем в квартал рабынь и заберем Лану. А ты пока заберешься на дерево и будешь нас ждать.
— Свистни, когда вернетесь, — сказал он и исчез.
В новом качестве мне было как-то неуютно: я не видел своего тела, от меня как будто остался только голос. Я не мог определить присутствия врагов, так как двигались они бесшумно. Поэтому, ожидая Ройас, я принял возможные меры предосторожности: застыл в неподвижности, чтобы не наткнуться на кого-нибудь. Но этим я никак не мог исключить того, что кто-нибудь наткнется на меня. Так и случилось. Чьи-то руки вдруг обхватили меня, и низкий голос спросил:
— Кто ты?
Что предпринять? Я сомневался, что удастся выдать себя за горожанина. Я знал о них слишком мало, чтобы моя попытка увенчалась успехом. Поэтому я сказал первое, что пришло мне в голову:
— Я дух Мотуса, и пришел покарать того, кто убил его! Но этого человека здесь нет!
Руки отпустили меня, и человек кинулся прочь. Но тут я услышал другой голос:
— Какой дух! Это тот самый раб! Я узнал его голос! Хватайте его!
Я прыгнул в сторону, но тут же угодил в цепкие руки:
— Я поймал его! Кто тебе открыл секрет невидимости?
Левой рукой я осторожно нащупал рукоять меча воина и выхватил его.
— Ты сделал ошибку, — сказал я ему, и меч пронзил его сердце.
Раздался предсмертный крик, и я оказался свободным. Держа меч перед собой, я кинулся к дереву, по которому Птор Фак взобрался на крышу. По пути я сбил кого-то с ног.
Вскарабкавшись на дерево, я услышал свист. Ройас! Худшего времени она не могла выбрать! Я не ответил ей, чтобы не выдавать себя, но Птор Фак, думавший, что это я, издал ответный свист.
— Он на крыше! Быстрее, к дереву!
Единственное, что мне оставалось делать, чтобы меня не схватили — перебраться на крышу, что я и сделал с молниеносной быстротой.
Я не сделал и десяти шагов, как с кем-то столкнулся.
— Зоданга, — тихо прошептал я, так как не хотел называть имя Птор Фака.
— Да, — тоже шепотом отозвался он.
— Найди флайер и оставайся возле него, пока я не приду, — он пожал мою руку и исчез.
Я видел, как дерево сотрясается от того, что по нему на крышу карабкаются воины. Одно было неясно: как они собираются ловить меня. Довольно глупая ситуация: на крыше уже толпилось человек пятнадцать и столько же суетилось внизу, на площади. Где-то там меня поджидала Ройас, однако и крыша, и площадь выглядели пустыми. Никого не было видно, слышались только голоса.
— Видимо, он пошел к городской стене. Идемте туда.
— Глупо все это. Если он стал невидимым, нам никогда не найти его.
— А мне кажется, что это вовсе не раб, а дух Мотуса, ведь раб не мог стать невидимым.
Голоса постепенно удалялись, и вскоре я решил, что могу спрыгнуть вниз. Я стоял на площади, сконцентрировавшись на том, чтобы определить присутствие кого-нибудь здесь. Но мне это не удавалось. Тогда я принял решение и свистнул. Тут же услышал ответный свист. Я подождал, и когда свист прозвучал поближе, ответил. Еще мгновение и нежное тело Ройас прильнуло ко мне. Она вся дрожала, но не от страха, а от еле сдерживаемой страсти. Не девушка, а вулкан. Я уже начал сомневаться, стоит ли мне брать ее с собой.
Я промолчал, чтобы не привлекать к себе внимания воинов, повел ее к дереву и помог взобраться на крышу.
— Где флайер? — спросил я.
Она взяла меня за руку и куда-то повела. Мы шли держась за руки, чтобы не потерять друг друга.
Вскоре я увидел флайер, и у меня отлегло от сердца.
— Где-то поблизости и квартал рабынь? — спросил я.
— Прямо здесь.
Мы встали на краю крыши и посмотрели вниз, на площадь.
— Ты передала Лане таблетку?
— Да. И к этому времени она должна подействовать, — Ройас снова прижалась ко мне. — Ты дрался великолепно, — прошептала она. — Все понимали, что ты можешь убить Мотуса в любой момент, и только я знала, почему ты тянешь время. Птантус в ярости. Он отдал приказ убить тебя.
— Ройас, — сказал я, — может, ты передумаешь и не поедешь со мной? — Я начинал опасаться ее бешеного темперамента. — Все твои родные и друзья в Инваке. В моей стране ты можешь стать одинокой и несчастливой.
— Я буду счастлива с тобой и не могу дождаться того момента, когда войду в твой дом. Если ты не возьмешь меня с собой, я убью себя.
Итак, я оказался вовлеченным в треугольник, разрушить который будет чрезвычайно сложно. Все может закончиться трагедией. Мне было жаль Ройас, ну а моя роль во всем этом вовсе не выглядела привлекательной.
Однако у меня не было другого выхода. Мне нужно было выбирать между счастьем Ройас, с одной стороны, и жизнями Ланы, Птор Фака, да и моей собственной, с другой. Я знал, что поступил правильно, хотя легче от этого мне не было.
Я обшарил глазами площадь, стараясь отыскать Лану, совершенно забыв, что она невидима. Потом я свистнул. Снизу послышался ответный свист, и я спрыгнул с ветвей. Мы быстро нашли друг друга: казалось, что мы одни на площади, ведь нас никто не окликнул.
— Я думала, что ты уже не придешь. Ройас рассказала мне о предстоящей дуэли. Я не сомневалась в твоей победе, но ведь бывают и случайности… Но наконец ты здесь. Очень странно не видеть ни тебя ни себя. Я очень испугалась, когда вышла на площадь и обнаружила, что тебя нет.
— Невидимость должна спасти нас, — сказал я. — А сейчас нам нужно на крышу.
