– Спасибо вам, – повторил Джейсон. – Я думал, вы останетесь на корабле.
– Нет, я отправлю с кораблем Данаю и Рейчел, – сказал Эдмунд. – Но я буду держать с вами связь через Джоанну."
– Мы уйдем далеко, – предупредил Герцер. – Дракону будет трудно до них добраться. А если ей придется еще и плыть, толку от нее будет и вовсе немного.
– Знаю, – усмехнулся Эдмунд. – Я думаю, пришло время выяснить, умеешь ли ты ездить на драконе без седла.
– Эван, у нас проблема, – сказала Даная, входя вместе с Рейчел в тесную каюту инженера.
– На судне есть женщины, – смутившись, ответил он. – А в судовой аптеке есть все, что вам…
– У нас не та проблема, – вздохнула Даная. Этот инженер, блестяще справляющийся со своими профессиональными обязанностями, обладал тем не менее светскостью носорога. Что, в свою очередь, также создавало проблему. – Эдмунд уверен, что на судне находится шпион.
Эван открыл было рот, собираясь возразить, но тут же его закрыл.
– Да, нас находят как-то подозрительно точно, – подтвердил он.
– Когда мы добрались до Островов, они уже и об этом знали. Шпионом может быть любой из нас…
– Например, я, – ответил инженер, подозрительно глядя на Данаю. – Или вы. Нет, не вы. Вас не было на корабле, когда нас обнаружили.
– Прости, Эван, – улыбнулась Даная, – но я не думаю, что тебе удастся самому обезвредить шпиона.
– Пожалуй, вы правы, – усмехнулся в ответ инженер.
– Но ты мог бы его вычислить, – сказала Даная. – Эдмунд велел рассказать тебе о «следах аватары», только я сама не знаю, что это такое.
– Хм, – нахмурившись, инженер кивнул. – Когда аватара, то есть некое проявление энергии Сети, где-то возникает, она излучает едва ощутимое электромагнитное поле, которое появляется в результате не совсем точного обмена данными между приборами или полями. Тогда появляются прямые проекции, и поскольку это проекции квантового поля, энергия в местах их образования очень велика. В местах, где эти проекции проходят через металл или другие проводящие материалы, возникает область статического заряда, по своей природе напоминающего огни святого Эльма…
– Хорошо, хорошо, – прервала его Даная. – Давайте так: вы не будете читать мне лекции по физике, а я не стану рассказывать вам о взаимодействии молекул ДНК.
– Так вы специалист по генной инженерии? – просияв, спросил Эван.
– Нет, – ответила Даная. – Просто до Спада мне пришлось исправлять ошибки их экспериментов. Но я хочу сказать, что если он, то есть шпион, использует передатчик или общается с аватарой, то должен оставлять какие-то следы.
– Ну… да, – сказал Эван. – Но их очень сложно обнаружить. Не знаю, как… – Инженер немного подумал. – Возможно, если я…
– Займитесь этим, – сказала Даная, похлопав инженера по колену. – Только пусть этот разговор останется между нами. Если что-то обнаружите, сообщите мне или Рейчел. И больше никому. Вы меня поняли?
– Даже командиру корабля? – спросил Эван.
– Даже ему. – Даная помолчала. – Не знаю, как у них это получается, но они всегда знают, где мы находимся. И если на нашем судне где-то не установлен локационный датчик, значит, у них есть доступ к нашим навигационным картам. Сколько членов экипажа имеют на это разрешение?
– Ох.
Работы закончились только к полуночи, когда весь скарб ихтиан был погружен на судно и собственные спины. С поверхности воды раздались пожелания счастливого пути. Наконец все было готово к отплытию. Подростки, которые уже могли свободно плавать, несмотря на их яростные протесты, также были взяты на борт. Подняли якорь, ветер надул паруса, и корабль вышел в море.
– «А лица женщин в окнах не прихватишь на борт»[2]… – пробормотал Герцер.
– Что? – спросил Джейсон. – Все женщины на борту.
– Это «Марш Хищных птиц», – пояснил Герцер. – Вас решительно нужно познакомить с творчеством Киплинга. – Он посмотрел туда, где находились виверны. – Нет, вот это подходит больше. – И он запел:
– О Дэнни, бой, зовет труба в дорогу В леса и долы, где ручьи журчат, Потухли розы, осень у порога – Пора тебе идти, а мне скучать. Так возвращайся – летом ли, зимою, Когда устанет мир под снегом спать. В густой тени или в палящем зное – О, как тебя мне будет не хватать…
Герцер пел, и ему вторили плывшие вокруг корабля стаи дельфино, удивительно точно попадая в такт, и над темными водами океана долго неслась эта песня сирены, пока не затихли ее последние аккорды.
– Это чертовски печальная песня, – сказал Джейсон. – Что-то не хочется начинать с этого наше путешествие.
– Так и путешествие тоже чертовски печальное, – заметил Герцер, занимая свое место среди расположившихся полукругом вооруженных людей.
План был таков: Джоанна и виверны будут находиться с четырех сторон судна, а в центре, под защитой копьеносцев, поплывут женщины и несколько пожилых мужчин. Их не нужно было охранять, просто виверны и сухопутные жители нуждались в пресной воде, и бочонки с ней плыли своим ходом рядом с судном, нужно было лишь крепко держать их на веревке, что и было поручено старикам. Впереди в качестве разведчиков плыли дельфино, однако в случае тревоги им было приказано немедленно уходить; они не смогли бы справиться ни с китонами, ни с иксчитлями. Не говоря уже о пресловутом кракене.
– И много ты знаешь таких песен? – спросил Джейсон, когда все заняли свои места.
Я очень люблю воевать, – честно признался Герцер. – Война, конечно, тяжелое занятие, но она единственное, в чем я преуспел. А если любишь войну, значит, должен знать и ее лицо, и все, что с ней связано, – и плохое, и хорошее, и страшное, в общем все ее три лица Война обладает какой-то странной притягательностью, когда становится неважно, выигрываешь ты или проигрываешь. В древности один генерал сказал: «Хорошо, что война так ужасна, иначе ее бы слишком любили». Музыка для войны – это то же, что еда для секса, она создает нужный настрой. Так что да, я действительно знаю уйму песен и стихов о войне. А еще я умею отлично готовить, – со смехом добавил он.
– Ты странный, Герцер.
– Мне уже об этом говорили, – сказал лейтенант. – С другой стороны, есть люди не такие мрачные, как я. Когда-то Ирландию называли страной печальных военных песен и победных войн. Но Севам стал землей печальных или, во всяком случае, навязанных войн и веселых военных песен. Сейчас я вас научу одной из них.
И над волнами океана вновь раздался мотив, подхваченный дельфино, когда Герцер начал учить воинов песне «Марш в Кэмбред».
Иксчитли напали на рассвете.
Рассветало, с севера дул порывистый ветер. Покачиваясь на волнах, клипер под полными парусами быстро шел на юг со скоростью почти сорок миль в час.
