***
Люди залегли неподалёку от древа. Все они дышали тяжело, задыхаясь. В противогазах было душно, но их снятие означало смерть.
Ядовитые пары здесь оказались особенными, не исчезающими под действием солнца.
Полковник осматривал местность черед бинокль, и та была страшной, сводящей с ума, и завораживающей.
Человечество и вправду не раз пыталось уничтожить колыбель богов. Для этого, оно оказываться применяло не только авиацию и ракеты, но и пехоту с танками.
Десятки вертолётов, танков, бронетранспортёров стояли здесь, обросшие древесиной и корой, ставшие вечной композицией поражения человечества.
Здесь были и люди. Они стали ступенями, ведущими к входу в древо, превратились в барельефы и горельефы огромных корней. Застывшие в мучительных корчах, криках и попытках спастись.
Вход в древо представлял собой трещину шириной в два метра и высотой в четыре. Над входом расположился корень, изогнувшийся в виде всем известного священного символа современной веры.
— Видно что-нибудь живое? — Спросил Егерь у полковника.
— Нет. — Ответил офицер кратко. — Персей, Лесогон, чувствуете что-нибудь?
— Там есть кто-то. Их много, и они скрываются. — Сказал Персей.
Полковник выругался.
— Можно взорвать бомбу здесь? — Предложил Напалм.
— Нельзя. Хрен знает это дерево. Может оно как-нибудь ядерный взрыв выдержит. Оно ведь как гора. Лучше всего внутри рвануть. — Сказал Полковник.
— Неужели ты до сих пор готов использовать бомбу? — Спросил Персей.
— А как же. Я уже озвучил тебе свою позицию насчёт парня. Спасибо конечно, что помогли, но на этом ваша роль в миссии заканчивается. — Грозно сказал офицер.
— Я тебе не позволю всё разрушить! — Крикнул Персей.
— Заткнись, идиот! Я не намерен слушать твой бред сейчас, понял?!
Старый волхв впервые ударил человека не удержав ярость.
Его схватили и скрутили, врезали в лицо.
Кирилл попытался защитить старика, но и с ним быстро справились. Пары ударов хватило охотнику для падения на земли.
Чаровница подняла оружие и крикнула:
— Всем стоять! Стоять!
И все замерли.
— Какого хуя вы творите, когда мы так близко? Воробей и Голем погибли не для того, чтобы вы поубивали друг друга сейчас. — Сказала Чаровница. — Вы будете работать слажено, понятно? Слажено… Я устала… Я хочу покончить с этим и сдохнуть спокойно. — Девушку буквально сгибало от душевной боли.
— Хорошо, Чаровница. Так и сделаем. — Сказал Егерь. — Только опусти оружие.
Чаровница чуть ли не бросила автомат и пошла к древу.
— Ты куда? — Спросил Егерь.
— Туда, — Чаровница указала на дерево, — куда же ещё. Вы же не собираетесь сидеть здесь целый день? Мы знаем, что на пути кто-то есть и они точно не собираются уходить.
Кирилл поднялся с помощью Лесогона. Персея не пришлось поднимать. Его помяли не так уж и сильно.
— Надо их остановить. — Сказал Персей Кириллу.
— Как? — Спросил охотник. — Мы в меньшинстве. И даже Егерь кажется уже не с нами.
— Не знаю, но я уверен, что в будущем будет решение. Идём. Пора всё это закончить.
Люди спустились с холма, к поляне, окружающей древо и медленно направились к входу.
Окружающая их композиция, угнетала, поражала прямо в сердца. В ней крылось истинное отчаяние того самого человечества: сильного, стойкого, могущественного. Она показывала с каким рвением и ужасом люди прошлого пытались спасти себя, построенную ими цивилизацию и их место в мире, как главенствующей силы.
Какие же толпы были отправлены сюда на смерть? Вся поляна состояла из ковра, сросшихся друг с другом и землёй человеческих фигур, хрустящих под ногами. Их пустые глазницы и одеревенелые лица больше сотни лет выражают страх.
— Где опасность? — Спросил полковник.
Персей не ответил, и Лесогон тоже.
— Где я спрашиваю?! — Разозлился офицер.
Волхв и мальчик продолжали молчать. Да их ответ уже и не требовался.
Послышались скрип и треск. Из-за одеревенелой техники вышли одеревенелые фигуры, покрытые корой, с головами, превратившимися в мясные бутоны. Из алых цветков, выплёскивался кровавый, едкий яд. Многорукие создания, тянулись к людям. У одних было три руки, у других по четыре, а то и попять, частично сросшиеся, скривленные, с огромными когтями.
— Огонь! Одиночными! — Приказал полковник.
Из-за пуль от тварей отлетали куски древесины и плоти. Раны обильно сочились ядом, но существа не кричали и не визжали, а просто бежали на людей в жутком безмолвии.
Бойцы быстро поняли куда нужно стрелять, чтобы монстры умирали максимально быстро. Грудь и бутон были их слабыми местами.
— Прорываемся! — Крикнул офицер.
Люди начали продвижение. Причём стремительное, напролом, сквозь всех врагов.
Вход пошли последние гранаты и силы.
Существа плевались ядовитыми комками алой желчи, царапались и пытались схватить.
Костюмы людей рвались и плавились, а боезапас таял.
Кирилл защищал Лесогона, прикрывал его собой и убивал каждую тварь, подошедшую слишком близко.
Мальчик не был бесполезен в этой битве. Он разумом отражал самые опасные атаки монстров и даже трижды спас жизни солдатам и друзьям. Но разумеется штурм прибежища богов не может обойтись без жертв.
Двоих бойцов утащили монстры, одного заплевали кислотой и тот упал, заживо распадаясь.
— Мы почти у лестниц! — Озвучил хорошую новость Егерь.
Солдату с перевязанным глазом разорвали противогаз и лицо. Ещё одного повалили на землю и окатили едкой дрянью.
Егерь был первым, чья нога ступила на лестницу. За ним бежали крохи, оставшиеся от экспедиции. Жалкая кучка людей, обречённых на смерть.
Монстры остались у подножия лестницы. Им запрещено подниматься к входу в древо. Они, как и люди, обречены, только не на смерть, а вечное существование и охрану самого священного места на земле.
Смертные, не сбавляя темпа, поднимались по лестнице, не оглядываясь назад. Цель, её близость и окончание слишком долгого пути, слишком манили их, чтобы они могли подумать, о чём-то другом.
Люди скрылись в тьме прохода и тот закрылся за их спинами.
***
Любые силы идти закончились. Кирилл сел на пол, а с ним и остальные.
Тёмное пространство коридора заполнилось, частым и громким дыханием.
У всех пересохло в глотках, но вода закончилась ещё на подходах к древу.
Противогазы люди сняли. К чёрту их. Воздухи и без них не хватает. Да и вроде он здесь нормальный, не ядовитый, что даже удивительно.
— Пере… перекличка. — Сказал полковник.
Отозвались восемь человек. И того с полковником, девять. Всего-то. Сюда летела армия, а дошёл маленький отряд, без еды, воды, патронов и сил.
Вдруг, впереди, на пару мгновений появился шипящий свет.
Люди перепугались и вскочили. Кто-то даже выстрелил.
Вспышка и шипение повторились, и быстро угасли.
— Что это было? — Спросил Лекарь.
— Хуй его знает. — Ответил Егерь и сделал пару шагов вперёд.
Снова появился свет и шипение. И вновь через пару секунд воцарилась тьма.
Люди включили фонарики и увидели под потолком нечто невероятное. Ебучий, плоский экран телевизора. Он включился, зашипел и выключился, и эти действия он всё повторял с одинаковыми промежутками.
— Это… это экран что ли? — Охренел от увиденного Напалм.
— Ага. — Максимально простенько попытался ответить полковник, так как потерял дар речи.
— И откуда он здесь? — Задал новый вопрос Напалм, но ему не ответили.
Люди прошли чуть вперёд и в один момент, их ноги наступили не на слой грязи и гниющих листьев, а на гладенькую, чистейшую плитку, блестящую от света фонариков.
— Пиздец… — Остальные слова застряли у Егеря в глотке.
Стены, как и пол, преобразились. Это уже были не переплетения древесины, а прямые, бетонные стены с впирающими из них колоннами.
А чуть дальше. в конце коридора, находилась двустворчатая дверь, выкрашенная в белый.
