Ознакомительная версия.
Капитан-лейтенант улыбнулся своим мыслям и, не удержавшись, с грохотом упал на пол. Господи, как же больно! Болело все тело – казалось, что он превратился в одну большую кровоточащую рану. А тут еще этот дурацкий лучевик! Уперся куда-то под ребра и не дает вздохнуть. Паскудная железяка!
С огромным трудом Егор перевернулся. Сил на то, чтобы подняться, уже не осталось. Их последние капли он выплеснул, чтобы отбросить оружие в сторону. И сейчас Звонарев просто лежал и смотрел в потолок, дожидаясь близкой смерти.
Скоро. Теперь уже скоро.
Страха не было. Не осталось вообще никаких чувств. Кроме, разве что, одного. Было очень здорово лежать вот так, ни о чем не думая, зная, что его путь подошел к концу. Проблемы, заботы, конфликты… Боже, как же все это смешно и нелепо! Ведь правда, папка?!
И отец, склонившись над Егором, ласково улыбнулся в ответ:
– Правда. Ты потерпи немножко… Скоро. Теперь уже скоро, сынок!..
Невысокий кряжистый подполковник долго-долго смотрел вслед улетевшему челноку. Громадный бордоский дог, сидевший рядом с ним, уже несколько раз бодал ногу хозяина огромной головой, словно пытаясь узнать, чем же того так заинтересовала скрывшаяся в небесах железная птица. Собаке очень не нравилось это место, но она терпеливо ждала и только изредка недовольно ворчала, когда порыв ветра швырял на них хлопья пепла, обильно устилавшего землю вокруг.
Но человек, целиком погруженный в свои мысли, всякий раз лишь небрежно гладил его и бессильно ронял ладонь, забывая обо всем. Пес тяжело вздыхал и вновь укладывался на землю.
Адъютант, наблюдавший за этой картиной издалека, никак не решался побеспокоить своего командира. И хотя из штаба звонили уже неоднократно, лейтенант под самыми разнообразными предлогами не переводил вызов адресату, находя какие-то отговорки.
Бойцы, проводившие разбор завала на месте взрыва, косились на эту картину, но предпочитали держаться в стороне и не лезть на рожон. Уж кому-кому, а им было хорошо известно, на что способен разозленный чем-нибудь подполковник Кирсанов. Сейчас же, судя по всему, командир пребывал в состоянии не просто гнева, а подлинного бешенства, и находиться с ним рядом осмеливался разве что его верный пес Батя.
– Понимаешь, – обратился Кирсанов к своему единственному слушателю, прервав наконец затянувшееся молчание, – я ведь, как только мы добрались до лаборатории и увидели, что в ней находится, сразу предложил выжечь здесь все на километр в глубину! Сразу!!! А мне в ответ: «Обеспечить эвакуацию объектов и их полную сохранность». Представляешь?!! – Пес, тяжело поднявшийся с земли при первых же словах хозяина, ласково лизнул подполковника в руку, но Кирсанов раздраженно от него отмахнулся. – Неужели эти придурки не понимают, что с этими вещами нельзя играть – их можно только уничтожать! Везде, где только они встретятся, – без малейших раздумий и сожалений! А иначе… а иначе, чем, черт возьми, мы будем отличаться от тех, кто здесь лег? Кто уже заигрался со всем этим дерьмом, забыв, что он человек?!
…Господи, до чего же паскудно мне, Батя, ты даже представить себе не можешь! – Собака, точно уловив чувства человека, жалобно заскулила. – Прости, мой хороший, ты-то как раз, возможно, и понимаешь… Из-за этих сраных артефактов крошим друг дружку, творим с собою черт знает что, а зачем? Ради чего все это? Чтобы вскарабкаться на престол? Нацепить на себя мундирчик покрасивее и попышнее? Давить всех вокруг, упиваясь собственной крутизной?.. Ты не знаешь?.. Вот и эти, похоже, тоже не знают! – Кирсанов с ожесточением сплюнул. – Думают, что получат в свои лапки новую игрушку, и все сразу станет легко и просто, а удача сама прыгнет им в руки… Ка-азлы!.. Хрен они что получат! Дырку от бублика! Прах! Пепел!.. – Подполковник скривился, с ожесточением потер лицо, стряхивая прилипшую грязь, и с ожесточением повторил: – Пепел! Пепел удачи…
…Ладно, приятель, не будем тратить свои нервы попусту. Пойдем-ка лучше посмотрим, что мои ребятки там еще нарыли… – Кирсанов тяжело повернулся и нехотя двинулся по направлению к раскопу, откуда ему уже вовсю семафорили возбужденные помощники.
Автор выражает искреннюю признательность всем постоянным участникам форума www.mahrov.4bb.ru/: Олегу Горошкову, Александру Романову, Алексею Махрову, Вадиму Мельнюшкину, Евгению Добрецову, Владимиру Дегтяреву и особенно Валерию Кирсанову.
Без вашего благожелательного внимания, искренней помощи и справедливой критики эта книга вряд ли когда-нибудь была бы написана.
Отдельную благодарность приношу Елене Кашириной за профессиональную вычитку текста.
Огромное вам спасибо, друзья!
БИЦ – Боевой информационный центр, аналог боевой рубки былых времен. Это находящееся глубоко под палубой помещение с усиленной защитой и автономной системой жизнеобеспечения, где во время боя находятся операторы БЧ и командир корабля.
Первая цифра в позывном обозначает номер БЧ (Боевой части), вторая – статус офицера.
«Удар милосердия» – по-другому «coup de grace» (фр.) – термин, обозначающий смертельный, финальный удар, прерывающий мучения раненого.
«Мухачи» – принятое на флоте название легких крейсеров (жарг.).
Min Gud – мой бог (шведск.).
ОПГ – организованная преступная группа.
На самом деле ошибаются оба – правильно пословица звучит так: «Не так страшен черт, как его малюют».
ОПОН – Отряд полиции особого назначения.
«Станислав» – орден Св. Станислава.
БМК – боевая машина космодесанта.
Эксфильтрация – здесь: уход из охраняемой зоны подразделения спецназа.
БДК – большой десантный корабль. Предназначен для переброски и высадки подразделений космодесанта на удерживаемые противником планеты. Оснащен первоклассным защитным полем и мощным вооружением.
На самом деле это слова Марка Аврелия, ну да каплею из далекого будущего простительно…
Точки Лагранжа – также известные как точки либрации (от лат. libratio – качание, колебание) или L-точки – это такие точки в системе из двух массивных тел, в которых третье тело с пренебрежимо малой массой, на которое не действуют никакие другие силы, кроме гравитационных сил со стороны этих двух массивных тел, может оставаться неподвижным относительно них.
Ознакомительная версия.
