Ознакомительная версия.
Генерал заметил какое-то бурление с южной стороны базы. К периметру приближалась большая «мясорубка», и защитники поста разбегались в стороны. Вот она коснулась укреплений и пошла напролом, разбрасывая вокруг куски бронелистов, мешки с песком и ящики. На базе начался настоящий хаос. Бегали люди с перекошенными лицами, грохот разлетающихся укреплений и крики слились в жуткую какофонию. Каждый пытался укрыться от падающих повсюду обломков. Аномалия меж тем продвинулась глубже, и в образовавшуюся брешь устремились мутанты. Вновь с разных сторон застучали автоматы, загрохотали пулеметы на точках. «Мясорубка» сделала широкий полукруг, прошла над остатками колокольни, обстреляла окрестности кирпичами, не щадя ни мутантов, ни защитников базы, и вышла за территорию с другой стороны, разорвав напоследок один из контейнеров, составлявших заграждение. С этой стороны тоже полезли мутанты.
Положение складывалось отчаянное: бреши в укреплениях вынуждали защитников концентрироваться в двух точках базы в то время, как остальные места оказались практически без охраны, лишь стационарные пулеметные платформы прикрывали опустевшие редуты, да и то, до тех пор, пока не кончатся патроны. А снаружи периметра видно было, как количество блуждающих аномалий растет одновременно со скоростью их перемещений. Правда, от них доставалось и мутантам. Тем сильнее вся эта нечисть стремилась прорваться на базу, словно пытаясь отыскать себе какое-то укрытие от взбесившейся стихии. Бой, завязавшийся возле проломов отбирал последние силы у агонизирующей базы, люди стали отступать от периметра, не имея сил больше сдерживать натиск аномалий и зверья. Генерал подозвал к себе капитана.
– Давай БТРы, – распорядился он и сам спустился с укреплений, чтобы командовать людьми.
Капитан умчался к ангарам, генерал же бросился к оставшимся у него трем десяткам «пепловцев», все еще отчаянно борющихся с наседавшими тварями. Он не стремился вдохновить бойцов личным примером, просто решил, что еще один ствол не помещает. Тем более что на наблюдательном пункте делать было нечего.
Медленно тянулись секунды. Казалось, минула целая вечность с тех пор, как генерал отправил Ромашина за техникой, хотя на самом деле прошло не более минуты. Наконец со стороны ангаров раздался рев двигателей. Тут же примчался и сам капитан.
– Кого куда? – запыхавшись, выпалил он.
– Два – сюда, третий – на северный пост! – скомандовал генерал, не отрываясь от стрельбы по мутантам.
Капитан вновь исчез. Спустя несколько секунд из-за складов вынырнули две восьмиколесные машины.
– Разойдись! Разойдись! – надрывался генерал.
В пылу боя его услышали не сразу, но, наконец, бойцы поняли, что от них хотят, и отступили. Никем не сдерживаемые мутанты хлынули волнами на базу.
– Давай! – крикнул генерал, махая рукой.
Взревев двигателями, броневики двинулись к пробоинам и, перемалывая попавших под колеса псов и кабанов, с хрустом и чавканьем вклинились в проломы. На башнях бронемашин заработали пулеметы. Бреши оказались заблокированными стальными корпусами БТРов. Люди вновь получили отсрочку, но надежд на спасение у них уже почти не осталось.
* * *
Увидев, что произошло, Охотник пулей влетел в зал. Он отдавал себе отчет в том, что подвергает Егора опасности, позволяя ему общаться с Оком, и потому тайком подсматривал за ним. И как выяснилось – не зря. Сталкер подбежал к распростертому журналисту. Тот ничего не видел и не слышал. Закрыв глаза и прижав руки к голове, он даже не кричал – выл что-то неразборчивое. Подхватив его под мышки, Охотник попятился к выходу из зала. Ноги журналиста волочились, стуча по металлической решетке. Оттащив Полянина от хоровода на полсотни метров, сталкер прислонил его спиной к стене и сел рядом на пол. Егор успокоился и перестал причитать.
– Как тебя зовут? – тряс журналиста за плечо Охотник. – Как тебя зовут?
– М-м-м-м… – промычал Полянин.
– Как тебя зовут?! – повторил сталкер.
– Е… Егор, – еле слышно прозвучало в ответ.
«В порядке, вроде», – обрадовался Охотник. Журналист постепенно приходил в себя. Он открыл глаза, но взгляд его все еще был замутненный. Внезапно он понес какую-то ахинею:
– …задаются римановой геометрией… существует три и только три возможности: плоское пространство, пространство постоянной положительной и отрицательной кривизны… … позволяет заключить, что каждый выброшенный кусок диффеоморфен сферической пространственной форме…
Охотник залепил ему звонкую пощечину. Егор затих.
– Как ты?
– Вроде жив, – помолчав немного, ответил журналист.
– Я ведь тебя предупреждал – спрашивай осторожнее.
– А я сперва спросил: не будет ли опасно для моей жизни и здоровья – задать свой вопрос.
Слова ему давались с трудом, он делал большие паузы, пытаясь собрать мысли воедино.
– И?
– Если вкратце, то вероятность плохого исхода составила около двух процентов.
– А что за вопрос?
– Я спросил: зачем вы собираете артефакты.
– Ну, надо таким идиотом быть! – выругался сталкер. – Это я и сам мог тебе рассказать!
– А я могу вам верить?
Охотник пожал плечами.
– Ты в состоянии идти?
Полянин попытался встать, но силы еще не вернулись к нему, голова кружилась, перед глазами мелькали какие-то неясные образы.
– Ясно. Придется тебя нести, здесь оставаться опасно.
И сталкер покосился на хоровод артефактов, который раскручивался все быстрее и быстрее.
– Выброс, – пробормотал журналист.
Охотник поднялся и нагнулся над Егором, пытаясь взвалить его на плечи.
* * *
Некогда грозная база «Пепла», ставшая для многих родным домом, представляла жалкое зрелище. Искореженные контейнеры, разрушенные здания, обугленные обломки бетона, кирпичи, ящики, мешки… Все перемешано, хаотично разбросанно, уничтожено, разорено. Погнутые остовы бронетранспортеров уже не защищали проломы в периметре, да и их теперь оказалось куда больше, и повсюду мельтешили мутанты. Кое-где, там, где прогулялось «огниво», занялся пожар. Густой дым поднимался в небо.
Остатки людей укрылись в штабе «Пепла», расположенном в подвале центрального здания. Забаррикадировавшись, они с тревогой прислушались к доносящимся снаружи звукам: грохоту ломаемых стен, если сверху проходила аномалия, да к визгу и рычанию оккупировавших базу мутантов. Людей осталось чуть больше десятка: сам генерал, капитан Ромашин, Клоп, Лум, Куля и еще несколько человек. Погиб сержант Остапенко, угодил в подкравшуюся «мясорубку». Теперь и жетонов его не найти. Статья получил удар кабаньими клыками и с распоротым животом пустил себе пулю в висок. А Кулю контузило, выбросив с пулеметной платформы «трамплином». Лум на своем горбу втащил его в подвал. Куля был жив, но возле ушей и носа темной коркой засохла кровь. Выживет ли он теперь, было непонятно.
Ознакомительная версия.
