По прошествии часа Людочка ознакомилась со всеми новостями, в корне менявшими подход к уже почти завершённому расследованию. Естественно, её не обошли стороной и проблемы, неминуемо возникающие при любом крутом повороте событий.
— Если бы тебе удалось обнаружить отсутствующие фрагменты координат, половина наших забот отпала бы сама собой, — произнёс Цимбаларь, тая в душе несбыточные упования.
— Увы, мне вас обрадовать нечем, — призналась Людочка. — Более того, моя поездка во всех смыслах оказалась неудачной. Ваня, как всегда, оказался прав. Никто к шестопаловским запискам даже и не притронулся. Один научный консультант ушёл в отпуск, другой приболел, третий завален работой сверх всякой меры. Не оправдались и мои надежды обнаружить недоступные взору тексты. Наверное, Шестопалов писал прямо на подоконнике, а под листы для удобства подкладывал газету. Правда, я сделала увеличенные копии с каждого клочка записок. Теперь их хотя бы не противно в руки брать.
— Похоже, ты не собираешься держать наследство Шестопалова в тайне? — Цимбаларь пристально посмотрел на Людочку.
— Совершенно верно, — кивнула она. — Я хочу привлечь в качестве консультанта кого-нибудь из его бывших коллег, занимавшихся сходной проблематикой.
— И кого ты имеешь на примете?
— В вагоне я думала об этом целую ночь. Перебрала в уме весь наш список. И «зелёненьких», и «коричневых», и «красных». Теперь могу сказать вполне определённо: другой кандидатуры, кроме Саблина, мне не видится.
— Но ты же сама говорила недавно, что это упёртый ура-патриот, да к тому же ещё и неврастеник! — Цимбаларь был весьма удивлён выбором Людочки.
— Вот на этом-то я и собираюсь сыграть! — сообщила она. — Ведь в конце концов от его научной компетенции и добросовестности будет зависеть судьба целого города, причём родного… А помимо Саблина обратиться просто не к кому. Мечеев проворачивает банковские сделки, Чевякин крышует мелких торговцев, Шапиро, наверное, вернулся к своему подпольному бизнесу, а остальные или окончательно завязали с наукой, или бомжуют, или вообще отдали богу душу.
— Тогда не будем откладывать дело в долгий ящик. — Цимбаларь стал поспешно собираться, первым делом сунув в карман пачку трофейных долларов. — Счёт времени пошёл уже не на дни, а на часы… Пётр Фомич, отправляйся к своим дружкам из ФСБ и попытайся убедить их в необходимости эвакуировать Адмиралтейский и Центральный районы города. Используй все меры воздействия, вплоть до голодовки и угрозы самоубийства.
— А я сегодня выходной? — обрадовался Ваня.
— Нет, ты пойдёшь вместе с Петром Фомичём и на всякий случай покараулишь у входа. Гостеприимство тамошней публики хорошо известно всем представителям старшего и даже среднего поколения. Задержат для профилактической беседы, а потом выручай его из Тамбовской пересылки… Мы вдвоём отправляемся на рандеву с кандидатом физико-математических наук Саблиным. Хотя я всех этих горе-патриотов терпеть не могу. Они только на митингах орать горазды…
— И сколько это удовольствие стоит? — поинтересовалась Людочка, когда Цимбаларь, резко рванув с места, разогнал свою «девятку» до скорости, в городских условиях совершенно непозволительной.
— Сущая дешёвка, — ответил тот нарочито беспечным тоном. — Сто восемьдесят рубликов в час. Плюс две тысячи рублей залога. Но я думаю, что залогом всё и ограничится. Машина взята на фамилию некоего Василия Ивановича Сверчкова, в природе никогда не существовавшего. Покидая Питер, а это случится не позднее чем через два дня, я оставлю машину вблизи Московского вокзала, поместив на ветровом стекле соответствующую записку.
— А это порядочно?
— А брать по шесть долларов в час за такую колымагу — порядочно? — возмутился Цимбаларь. — Получается сто пятьдесят долларов в сутки! При том, что красная цена ей не больше двух штук.
— Отхватив за просто так кучу денег, ты стал на диво меркантильным, — сказала Людочка. — Каждый доллар считаешь, словно последний жмот… Я думала, вы к моему возвращению торт купите, цветы, фрукты. А утром заглянула в холодильник — там хоть шаром покати. Один дохлый мышонок валяется. И как он туда попал?.. Ты почему смеёшься? А ну быстро рассказывай!
— Честное слово, не могу! Клятву дал. С этим мышонком связана одна забавная история. Причём сексуального характера… Ваня меня убьёт, если узнает, что я проболтался.
— Тогда я сама убью тебя! — Людочка дернула Цимбаларя за ухо. — Признавайся, эта история как-то связана со мной?
— Только косвенно… А убить меня ты не успеешь. Мы уже приехали. — Сбавив скорость, Цимбаларь повернул на институтскую стоянку. — Мне с тобой идти или лучше здесь подождать?
— Лучше подожди… Твой внешний вид не внушает доверия патриотам.
— Ну ты и скажешь! Нормальный вид. — Цимбаларь машинально потрогал своё лицо. — Бывает хуже.
— Ты в зеркало посмотрись! Чёрный, небритый, исцарапанный, с бандитской рожей… Так раньше рисовали пособников американского империализма.
— Это хорошо, что ты про бандитскую рожу напомнила, — оживился Цимбаларь. — Таким козырем грех не воспользоваться… Нам с этим Саблиным возиться недосуг. А в цейтноте позволительны самые рискованные ходы… Ты, главное, вымани его на улицу. Остальное уже мои заботы.
— Возможно, ты и прав, — задумавшись всего на секунду, ответила Людочка. — Время для болтовни и уговоров прошло.
— Вот именно, — подхватил Цимбаларь. — Тише, ораторы, ваше слово, товарищ Макаров!
Заметив, что на ведомственной стоянке нагло паркуется чужая машина, охранник резво покинул свою будочку, однако, узрев, что её багажник продырявлен пулями, сразу вернулся.
Спустя всего полчаса Саблин, сопровождаемый Людочкой, которая придерживала его под локоть, показался из институтского подъезда. Он вышел налегке, без пиджака, по-видимому, собираясь в самом скором времени вернуться.
— Статья получилась весьма содержательной и в чём-то даже полемичной, — щебетала Людочка. — Но чтобы в дальнейшем не возникло никаких недоразумений, вы должны вычитать гранки и лично завизировать текст.
— Раз надо — значит надо. — Саблин согласно кивал. — Только учтите, я не допущу ни единого фальшивого слова, это уже не говоря об идейных компромиссах.
— Думаю, такая принципиальность вам не понадобится, — сказал Цимбаларь, покидая машину и открывая заднюю дверцу. — Здравствуйте, товарищ! Сюда, пожалуйста.
— Подождите! — Саблин встрепенулся, словно петух, догадавшийся вдруг, что его ждёт не кормушка, а хозяйский топор. — Я никуда не собираюсь ехать. В чём дело?
