В. Железнов - Р.А.Ц.

Беспилотники уже вывезли массу накопителей и архивов, информация, каждый лист которой был написан кровью, тоже должна была быть спасена, чтобы идущие следом — а они будут, наверняка будут! — могли встречать угрозы во всеоружии.

Начали рушиться наименее прочные галереи, треснули стенки нескольких резервуаров с горючим, и оно хлынуло в прилегающие полости, прорвав внутренние тектирующие слои. Искры от молотого камня и металла довершили дело — в заглубленных сооружениях заполыхал подземный пожар. Жадными загребущими руками вытягивались радужно-прозрачные ручьи, а над ними по потолкам чуть отстающим двойником стелился ядовитый дым. Рухнул свод склада артбоеприпасов, но тут пронесло, ни один снаряд не сдетонировал, корпуса кололись длинными саблевидными осколками, из прорех сыпались готовые поражающие элементы и выдавливался прессованный гексоген, но ничего существеннее не случилось.

Все-таки военная техника обладала колоссальным запасом прочности. ЦБУ работал без сбоев, вся многократно резервированная аппаратура исправно функционировала, выдавая полную картину происходящего. Старый генерал как раз напряженно раздумывал, не дать ли, наконец, команду на выход, как вдруг что-то изменилось.

Одновременно сработали сразу несколько систем слежения — спутниковая сеть, наземные датчики физических полей, даже тактическая сеть и опознание 'свой-чужой'. Разом забубнили десятки голосов, репетуя сообщения, более по въевшейся инструкции, чем для АБД, автоматической системы боевого документирования — последняя давно работала со всеми объемами входящей и исходящей информации.

— Боевая тревога!

— Это Переход! — воскликнул дежурный. — Параметры импульса нестандартные. Район определен. Никогда такого не видел.

— Идет массовое обновление тактики, количество прописываемых единиц — до десяти тысяч. Нет, сбой сети, обновление отменено. Смена кодов. Они закрылись!

— Запросы опознания отработаны штатно, это наши.

— Но кто?

— Нет данных. Описания единиц в считанных профилях отсутствуют. Группы кодов соответствуют разнородным частям и даже родам войск.

— Не может быть, это же ПЗУ, его не перепрошьешь!

— Что вижу, то пою!

— Филин, картинку!

— На проходе, оптимум — плюс две минуты, сильная облачность.

— Интенсивный закрытый обмен, мощная радарная деятельность. Частоты в общем соответствуют нашим.

— Пятый, точнее!

— Это СШП — но аппаратура лучше, чем у нас. 'Тамара-3' и выше. Простых нет вообще.

— Ракетный старт! Один факел, водяной, почти вертикальный. По мощности — 'Сарисса', не иначе.

— Внимание, циркуляр! Угроза 'А', повторяю, угроза 'А'.

Последние фразы вмещали в себя очень многое. Водяной факел означал твердогазовую ракету, самую современную разработку ВПК. В легком сгораемом корпусе размещались шашки твердого водорода и кислорода, сочетавшие в себе достоинства как жидкого, так и твердого топлива. 'Сарисса' являлась МБР нового поколения, вдвое легче предшествениц, в массе будучи развернута в виде ПГРК. Эта ракета могла нести до двенадцати боевых блоков индивидуального наведения — или один особой мощности, двадцатипятимегатонный. Огромная энерговооруженность давала большое разнообразие доступных траекторий, в том числе и совсем не баллистических. Перехватить такую штучку было возможно только лазерами противокосмической обороны…

— Вектор?

— Уточняю. Факел склоняется… Предварительно — вектор два-один-шесть, точно на объект 'Кракен'.

— Не факт. Если 'Сарисса' — та еще тварь. Мы в конусе будем минимум до половины траектории. Вести!

— Наведение?

— Захват плывет, но ведем. Только укусить не можем…

— Ч-черт! Сдохла 'Фасетка-два', перехожу на запасную.

— Входящее по Так-три, с грифом, пометка 'для командующего'. Абонент кодовый. Яков Петрович?

— На мой терминал. Та-ак…

Генерал вчитывался в строки короткого сообщения, а в его голове вихрем крутились наползающие один на другой варианты. Читал без удивления, чисто с информативной точки зрения — в бою такая роскошь недопустима, и холодный анализ тотчас подтвердил достоверность сообщения, тем более, что в нем содержались личные коды Императора и самого Горчакова. 'Настоящим уведомляем согласно приказу от… будет применено изделие 'Грань' квадрате… Ожидаемая мощность около 10Е25 Дж или 2,2 Пт. Рекомендуется…' — что там рекомендуется, генерал читать не стал. Цифра в две с лишним петатонны напрочь остановила мыслительный процесс. Он попытался грубо прикинуть, выходило, что столько энергии несет примерно восемнадцатикилометровый астероид, с маху врезающийся в планету.

— Подлетное время объекта?

— Шесть минут.

Где-то по краю сознания скользили прочие репетовки:

— Сканеры не берут, сплошная муть.

— Это 'Завеса', они отстрелили 'Завесу' над всем районом! — но это уже не имело никакого значения.

Такого удара человеческие сооружения выдержать не могли. Ни при каком раскладе. Даже самые глубокие тоннели, залегающие на без малого пятикилометровой глубине, будут смяты непредставимой ударной волной, схлопнуты в ничто потекшим камнем, если не будут вовсе испарены звездным пламенем. Понятно, отчего эти запустили МБР — никакой иной носитель не смог бы вовремя убраться из зоны поражения. Но кто они? Почему бьют мало не по своим — и чем бьют? Петатонны… Два миллиарда мегатонн — так понятнее? Нисколько. Генерал имел возможность видеть, на что способен всего-то трехсоткилотонный боеприпас, и долго еще с тех пор кошмарные видения отравляли ему сон. Свет… Облака становятся кисейно-тонкими, словно бы двумерными, их как перышки расшвыривает народившийся исполин, трепещет земля под ногами и вокруг… Призрачная белесая стена мгновенно накатывает расширяющимся хрустальным куполом — и темнота…

Но это… Воображение откровенно пасовало. Что еще изобрели ученые, какого кошмарного джинна выпустили из бутылки? Это не распад материи и даже не синтез — устройство подобной мощности имело бы размер, сравнимый с тем самым астероидом. Мда-а, похоже, людской род выходит на новый уровень оперирования энергиями. Что бы это ни было — оно помещается в стандартный боевой отсек МБР и имеет приемлемую массу. Потрясающе. Дайте две.

Если бы генерал узнал, что весь объем отсека занимает массогабаритный имитатор, идеально центрованная болванка, лишь в середине которой есть малая выемка под одинокую черную пластинку на карданном подвесе — он бы удивился еще больше.