— Буду вынужден вам отказать, — извиняющимся голосом произнес Нексис. — Во время моих исследований я умудрился подорваться на мине. Силу взрыва я смог сдержать, а вот осколки — нет. В итоге они мне все лицо изуродовали. Не хочу портить вам настроения подобным зрелищем.
— Мне жаль, господин Вериг'хан.
— Жизнь без жертв невозможно прожить, — коротко изрек Нексис. — Кто-то становится инвалидом, защищая свою семью, кто-то лишается лица и чести, становясь предателем. Ко мне относится первая часть изречения. Господин Даир?
— Да-да?
— Пора начинать торги. Я готов.
Ну, наконец-то!
— Тогда прошу вас назвать первичную цену данного лота.
— Хорошо, я назову свою первичную цену, — первым подал голос Рансиф. — Четыре миллиарда кредитов.
— Шутите что ли? Десять миллиардов, — подал голос Петрар.
— Я поднимаю ставку! — прокричал Рансиф. — Двенадцать миллиардов.
— Двенадцать миллиардов кредитов. Кто больше? Господин Нексис? Господин Петрар? Кто больше?
— Шестнадцать миллиардов, — рявкнул Петрар.
— Двадцать миллиардов.
— Двадцать два миллиарда.
— Двадцать пять миллиардов наличными.
— Господин Нексис, назовите цену! — стараясь перекричать орущих во всю глотку политиков, гаркнул Даир.
— Двадцать восемь миллиардов кредитов наличными и двадцать прототипов фрегатов шестого поколения! — долбанул кулаком по подлокотнику Рансиф.
— Тридцать миллиардов кредитов, тетрасплавовый завод и тридцать лучевых установок «Вспышка»! — во всю глотку каркал Петрар.
— Тридцать четыре миллиарда — моя последняя цена! — осклабился Рансиф.
— Да вы с ума сошли! Такие деньжищи! — теперь Петрар понял, что тягаться с сайлокианцем бесполезно.
— Отлично! Господин Даир, готовьте установку к транспортировке, она моя! — произнес Рансиф, довольно потирая руки.
— Постойте, господин Рансиф, магистр Нексис так и не назвал свою цену. — Даир, чувствующий, что Рансифа не переплюнуть, просто из злорадства решил дать Нексису последний шанс отыграться. — Господин Нексис, какова будет ваша цена?
Нексис молчал, будто бы прикидывал в голове, не осталось ли у Рансифа еще денег в загажнике.
— Вы просите меня назвать мою цену за эту установку? Хорошо, я назову, — он встал со своего кресла и громко произнес. — Цена за эту установку — спокойное существование ваших потомков, господа.
В зале повисла тишина. Даже охранники, мирно болтающие о чем-то своем и совершенно не обращавшие внимания на дерущих свои глотки нанимателей, теперь приковали свои растерянные взгляды к стоявшему посередине зала магистру и молчали.
— Чего? — первым из оцепенения вышел Даир. — Магистр Нексис, о чем вы сейчас говорили?
— Я говорил о будущем ваших потомков.
— А какое отношение торги имеют к будущему наших детей?
— Самое прямое, — Нексис принялся свободно разгуливать по залу. — Вот, например, у вас, господин Ульвикский, на Плое осталась беременная жена, которая скоро родит вам ребенка, а может быть, и двоих; у вас, господин Рамхинсиреф, уже есть чудесный сын, о каком мечтает, наверно, каждый ныне живущий человек. А вот у вас, господин Кайра, нет детей, но еще не поздно отыскать свою спутницу жизни и завезти ребенка. Я думаю, что все вы желаете для них всего самого лучшего…
— Да, мы желаем, но, может быть, вы назовете свою цену? — нетерпеливо потребовал Даир.
— Будущее, — просто ответил Нексис.
— Это — не цена.
— А что же это?
— Это слова!
— Значит, по вашему общему мнению у слов нет цены? Цена есть только у денег?
— Цена есть у жизни, — изрек Петрар.
— Тогда можно вас спросить: сколько стоит ваша жизнь?
— Очень и очень много кредитов, господин Нексис.
Внутри Нексиса будто что-то перевернулось. Былое спокойствие и рассудительность в один момент испарились, а из его рта донесся приглушенный смешок.
— Вот оно как, — с какою-то печалью произнес он. — Получается, что мир замешан не на чувствах и словах, а на деньгах и крови тех, кто продал за них свои жизни. Печально все это, господа, очень печально звучит. Во всей Галактике, на каждой планете, куда не плюнь, все упирается в деньги. А ведь это просто бумажки и железки, каких на свалках полно. Иди и подбирай! И ведь абсолютно в любой ситуации, что бы с вами не произошло, вы всегда хватаетесь за деньги. А как же чувства? О них уже никто и не помнит. Вы о них не помните. Вы помните только о деньгах, — голос Нексиса стал меняться: с почти шепчущего он стал походить на приглушенное рычание. — А ведь именно они сгубили миллионы живых существ за всю историю Единых Рас. Кто-то продавался за деньги, кто-то подло предавал своих друзей, и опять за деньги. Из-за них, продажных сволочей, погибло много народу, хорошего, искреннего, любящего свои семьи народу. ИЗ-ЗА ТАКИХ УБЛЮДКОВ, КАК ВЫ, КОГДА-ТО ПОГИБ Я!
Петрар, сидевший к Нексису ближе всего, внезапно вскрикнул и, поникнув головой, замер. Из его клюва алой струйкой потекла кровь.
— Это была псионика! — взвыл Рансиф, и, вскинув дрожащую руку, указал на Нексиса. — Убить его!
Нексис не позволил сайлокианцам-стражам вовремя сориентироваться и пошел в атаку первым. Рукоятка лин'хара, вынырнувшая из-под полы его камзола, выпустила полутораметровое лезвие, после чего его острие устремилось к охранникам, уже успевшим к этому времени активировать свои мечи, пусть и с небольшой задержкой. Первый охранник напоролся грудью на клинок, вскрикнул и тут же испустил дух; второй в момент лишился руки, а следом за ней от его тела отделилась и голова, быстро покатившаяся по уже залитому кровью полу. На очереди были автоматчики Даира. Грянули автоматные очереди из кершанитских автоматов, но пули так и не смогли достигнуть своей единственной цели, моментально зависая в воздухе на пути к ней.
— Уводите их отсюда, пока он держит щит! Живее!
Даир и Рансиф в сопровождении двух стрелков побежали к выходу из зала. Увидев, что они уже пересекли порог, Нексис взорвал окружающее его псионное поле со скопившимися в нем пулями и изрешетил ими кершанитов, буквально разорвав их на части, после чего бросился вдогонку за политиканами. Они не должны привести с собой новых стражей, иначе ему точно не жить.
В три огромных скачка Нексис достиг последнего бегущего секьюрити и одним взмахом своего оружия разделил инсектоида на двое. Еще один рывок — и он уже впереди беглецов с хрипящим и булькающим кровью Рансифом на лезвии лин'хара. Кершаниты открыли стрельбу, которая мгновенно прекратилась, ибо магистр успел перерубить стволы орудий, после чего быстро ушел от удара ближайшего солдата, заломил тому руку и, держа клинок лезвием от себя, воткнул его кершаниту точно в печень. Последнего кершанита Нексис поднял в воздух, скрутил спиралью, тем самым буквально выжав его, после чего бросил останки инсектоида в образовавшуюся на полу жижу из его внутренностей.
