предателей семя. Пуская корни, разрывая плоть и оплетая рёбра семя причиняло жертвам немыслимую боль, и оно же, будучи целебным, не давало им умирать.
Тех, кто мог или хотел противостоять королеве шипов, не осталась. А какой смысл? Такое чудовище им не победить. Единственным выходом для обитателей леса было смириться и беспрекословно выполнять её приказы. Первым из таких приказов стало возведение огромной арены. Хлеба и зрелищ, крови и вина. Медея могла часами сидеть на балконе, наблюдая за тем, как пленённые люди режут друг другу глотки. Схватки один на один занимали слишком много времени, поэтому Медея отдавала предпочтения сражениям стенка на стенку или каждый сам за себя. Чтобы дать гладиаторам стимул сражаться Медея вознаграждала их отдыхом, эпическим снаряжением и зельями. Для неё подобные вещи, ровным счётом, как и золото, не имели никакой ценности. Важны были лишь осколки души. Каждый день гибли тысячи людей. Каждый день Медея получала по сотне осколков души, пока увы, развитие гладиаторов не остановилось. Ведь чем выше уровень, тем больше опыта нужно для достижения следующего. Решением этой дилеммы стал финальный гладиаторский бой, где Медея сама взошла на арену. Правила были очень просты, убьёшь королеву получишь свободу. Если сравнивать силы, всех гладиаторов можно было считать маленькой полевой мышкой, а Медею — гигантской птицей рух, но, даже невзирая на это, люди с отвагой шли на неё с топором и мечом. Всего пара минут, и зелёная трава арены скрылась под кусками изорванных тел. Атаки Медеи были настолько сильны, что людей разрывало словно от выстрела танка в упор. За такое побоище игра вознаградила Медею сразу десятью достижениями среди которых было «Погибель человечества» со статусом Первопроходца.
Став достаточно сильной, чтобы совсем не беспокоиться об уровне и ранге противника, Медея покинула древо жизни и направилась к поднебесной башне. Путь к сотворённому древнейшими божествами строению лежал через длинный, пролегающий через весь океан, мост. На окраине своих земель, близ пенящегося от высоких волн берега, Медея часто встречала группы мертвецов. По зелёной пелене на их глазах было видно, что это осквернители — разумная нежить, но по какой-то причине они совсем не проявляли эмоций и не разговаривали между собой. Бездумно разоряли деревни и пожирали всё живое что попадётся им на пути. Медее была безразлична судьба её подданных, но её сильно раздражал тот факт, что кто-то посмел посягнуть на то, что по праву принадлежит ей. Спускаясь на цветных полупрозрачных крыльях, бледнокожая фея с роскошными длинными локонами и алой радужкой глаз, устраивала охоту на мертвецов. После пяти ударов, из-за которых мертвецы и так разлетались на части, её стальные кулаки покрывались бурным пламенем, жар от которого за раз выжигал всё в радиусе нескольких десятков метров. Сила Медеи была неоспорима. Гниющие тела нежити горели вместе с броней и содержимым инвентаря, но Медее не было до этого никакого дела. Что они, низкоуровневая нежить, могут дать ей — чуть ли не богине войны? В одной из охот на нежить, уже на подлёте к поднебесной башне, Медея заметила среди оплавленной стали и трескающихся от жара костей большой тяжелый сундук.
«Насколько же он прочный, что уцелел после моих атак?», — подумала Медея, лёгким усилием руки срывая с него сразу три замка.
Внутри её ждал очень приятный сюрприз, сотня осколков души.
«Очень интересно. И куда же это вы направлялись с таким грузом?».
Медея бросила взгляд на башню, чья верхушка уходила высоко за облака. В реальном мире Медея бывала на вершине самого высокого небоскреба, и сейчас она с уверенностью могла сказать, что эта башня выше в два раза.
«Стрелка пропала», — заметила Медея. — «Значит игрок уже внутри. И, скорее всего, этот сундук предназначался ему. Помнится, Эльдман упоминал что-то о чернокнижнике, который смог подчинить себе всю нежить. Так значит это он посягнул на мои владения. Чёртов выскочка, ему не жить!».
Медея расправила полупрозрачные цветные крылья и устремилась ввысь, но через несколько секунд, её отбросило на землю незримой силой. Королева шипов раздражённо фыркнула и огляделась. Убедившись в том, что совершенно одна, Медея попыталась взлететь снова. Но и в этот раз сила тяжести оказалась сильней её крыльев.
— Придурок! — ругнулась Медея. — Почему я должна ходить как все, когда у меня есть крылья? Тупой искусственный интеллект!
Ответом на её возмущения стали открывшиеся в башне высокие врата. Королева шипов бросила взгляд вверх и с недовольным выражением лица зашагала ко входу. Не успела она войти внутрь, как у ворот из ниоткуда возникла десятиметровая статуя золотого сфинкса. Блестящее на солнце изваяние было легендарным монстром 155 уровня. Сфинкс повернул голову в сторону Медеи и произнёс:
— Приветствую тебя герой. Если ты храбр и безрассуден, ищешь опасностей и славы, то ты пришёл к тому порогу. Но если ты боишься неудач и смерти, то разворачивайся и уходи. У тебя ещё есть шанс остаться в живых.
— Что ты лепечешь?! — возмутилась Медея. — Это ты не даёшь мне взлететь?
— Подняться на вершину поднебесной башни можно лишь пройдясь по её этажам. Никак иначе, — ответил сфинкс.
— Значит, проблема всё же в тебе!
Медея сделала шаг вперед и тут же растворилась в воздухе. Она двигалась так быстро, что сфинкс едва мог за ней уследить. Подпрыгнув к его золотому затылку, Медея стала невидимой и уже из тени нанесла внезапный удар. Урон был четырёхкратным. Здоровье сфинкса сократилось на 900 тысяч очков, а сам он едва не упал. Фея собиралась продолжить атаку, но противник внезапно исчез и появился уже в миниатюре с другой стороны высоких врат.
— Герой, ты продемонстрировал свою отвагу, а главное силу, — сфинкс говорил так, словно ничего не произошло. — Тебе дозволено подняться сразу на пятидесятый этаж поднебесной башни. Но учти, на каждом из пяти этажей, начиная с первого, испытания дают определённые бонусы к навыкам и характеристикам. А также есть возможность получить точило поднебесного кузнеца и осколки мироздания. Что выберешь, начать с первого этажа, или сразу подняться на пятидесятый?
— Раздражаешь, — фыркнула Медея. — Конечно на пятидесятый. Пора заканчивать эту дурацкую игру.
— Да будет так, — произнёс сфинкс, и в тот же миг Медею телепортировало на пятидесятый
