и сможет дать показания против меня? Вот уж хрен, так не пойдёт. Этот сука должен окончательно распрощаться с жизнью, я должен его добить.
Есть и другой момент. Допустим, он сдох, что даже не хорошо, а просто зашибись! Но убийство есть убийство, даже если погиб наркоман. Дело будут расследовать, худо или бедно, просто потому, что таков закон.
В моём случае я обязан думать о последствиях.
Если за дело возьмутся хорошие эксперты, они могут обнаружить на Бориной одежде мои отпечатки или какие-то следы ДНК. Понятно, что Федеральная экспертная служба с её наворотами существует только в сериалах, в жизни всё куда приземлённей и проще, но если есть хотя бы одна тысячная процента того, что следствие может выйти на меня из этого мира, я себе этого не прощу.
Поэтому следующим моим ходом стал мощный файербол. Я создал его, не жалея маны, и влепил в тело Бориса. Оно с треском загорелось, пламя с каждой секундой становилось всё сильнее и жарче. Пусть потом эксперты поминают недобрым словом инопланетян, «Секретные материалы», агентов Малдера и Скалли – это уже неважно. Катя останется жить! А я… А я этого мира, возможно, найду с ней своё счастье.
И пусть всё внутри меня даже не говорило, а кричало, что надо сматываться, я не мог уйти отсюда, не увидев её. И я стал ждать, когда откроется её дверь.
Катя услышала шум, когда внизу начались крики: обгорелый труп обнаружили. Начались беготня, суматоха, вызвали полицию.
Дверь отворилась, Катя недоумённо посмотрела на открытый замок, потом прошла к лестнице и, облокотившись на перила, стала со страхом смотреть вниз.
– Господи, – пробормотала она.
Я наблюдал за ней из своего убежища и невольно любовался её красотой. Страшная ностальгия охватила меня, внутри всё задрожало, на глаза навернулись слёзы… Не ожидал от себя такой реакции. Любовь или что-то похожее на это светлое чувство всколыхнуло меня. Захотелось подойти к девушке, обнять её, поцеловать, раскрыться перед ней, рассказать, что произошло с ней и со мной.
Но тут внутри раздался телефонный звонок. Катя вернулась в квартиру, захлопнув за собой дверь.
– Толя?
Я замер от её голоса, который показался мне сладкой музыкой.
– Нет, это ты прости меня. Я… я вела себя как жуткая дура! Прости, милый. Приезжай, конечно, только не сейчас: у нас на первом этаже какие-то ужасы творятся. Нет-нет, со мной всё в порядке… Я тебе потом всё расскажу. Целую!
И тогда я понял, что теперь мне пора уходить отсюда. Не похоже, что это как-то отобразится на мне нынешнем. При всех потенциальных хронопарадоксах я не растворялся в никуда, не исчезал, со мной не происходило ровным счётом ничего. Не знаю, радоваться этому или огорчаться.
Оставалось лишь пожелать счастья Кате и этому мне… По-своему забавно завидовать самому себе со стороны. Но это была исключительно белая зависть.
Эх, ещё бы увидеться с отцом, поглядеть на него хотя бы краешком глаза, но я уже понял, что моё пребывание здесь подходило к концу.
Прости, папа! Быть может, мне ещё удастся посидеть с тобой и поговорить. Я очень скучаю и знаю, как плохо тебе было, когда меня не стало. Но я сделал всё, что мог, и теперь той беды не произошло. Я очень люблю тебя, папа!
Пространство вокруг меня искривилось, пошло волнами, и я внезапно оказался там же, где недавно был с Лизой. Вот только моя спутница не появилась. И появится ли вообще? Ведь первая моя встреча была с отнюдь не дружелюбными существами из иного мира.
И что тогда? Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать?
Но куда? Ответа на этот вопрос я не знал.
– Лан, ты чего такой задумчивый?
Голос, прозвучавший со спины, заставил меня вздрогнуть. Надо же, а я не заметил, как Лиза подобралась ко мне сзади.
– Ну, блин, ты и даёшь! Напугала до смерти!
– Ни за что не поверю, – усмехнулась она.
Вид у спутницы был довольный донельзя.
– Как всё прошло? – поинтересовался я.
– Ты знаешь, хорошо! Представь себе, как обалдел наш император, когда увидел вместо одной любовницы сразу двух, – засмеялась Лиза. – Он сначала решил, что у него в глазах двоится. Мне стоило большого труда убедить его, что это не галлюцинация и не сон. Кроме того, было весьма забавно посмотреть на саму себя в прошлом. Иногда мне кажется, что я была такой дурочкой…
Мне тоже было интересно поглядеть на себя прошлого со стороны, но это удалось проделать, увы, мельком. Да и Катю толком разглядеть не удалось, хотя, может, оно и к лучшему.
– То есть никакого коллапса Вселенной или там схлопывания в чёрную дыру не произошло? – сказал я.
– А с какой стати это должно было произойти? – удивилась женщина. – Откуда ты это взял?
– Да так… в книжках начитался, – неопределённо повёл плечами я.
– В книжках ещё не такое напишут, – хмыкнула спутница. – Как видишь, я цела и невредима. Всё в полном порядке, Лан!
– Раз у тебя всё в порядке, я рад. Наши договорённости в силе?
– Да. Я всё рассказала Николаю. Он обещал издать указ о твоём помиловании и возвращении тебе всех привилегий, несмотря ни на что.
– А он не забудет? Всё-таки получается, что несколько лет прошло с того вашего свидания.
– Такое он точно не забудет, – ухмыльнулась Лиза. – Ну, а ты как?
Рассказывать ей о своих приключениях я не стал, поэтому просто неопределённо пожал плечами.
– Остался тут, ждал тебя. У меня, видимо, проблема с эмоциональными якорями. Если и есть какие-то, то точно не такие, куда очень хочется попасть.
Она окинула меня недоверчивым взглядом, но ничего не сказала.
– Всё, Лан. Нам здесь больше делать нечего. Возвращаемся на базу. И готовься к очередному повороту в твоей жизни. На сей раз – хорошему.
– Как скажешь, – кивнул я.
Путь к багги обошёлся без эксцессов. Всегда бы так. Но вот заводиться долбаная железяка категорически отказалась, как я ни издевался над стартером.
– Наверное, портал слишком близко, – предположила Лиза. – Он не даёт артефакту работать.
– Предлагаешь откатить машину? – задумался я.
– Попробуем. Она не такая уж тяжёлая. Вдвоём мы справимся.
Толкать тачку пришлось метров триста, пока артефакт не возродился к жизни. Всё это время я, мягко говоря, чувствовал себя на измене, потому что не мог нормально контролировать ситуацию. В любую секунду на нас могла прыгнуть какая-нибудь хрень из кустов, а я бы даже прицелиться в неё не успел.
– Жарко сегодня, – сказал я, утирая пот со
