Моя интуиция сказала: нет. Никакого Окрана до визита к Велерии. Сначала королева, после — маг. А там… впрочем, что-то подсказывает, что там будет совсем не таким, как я ожидаю.
— Хорошо, — сказал я. — Я тебя не брошу, даю слово. Сейчас мне нужно отправиться в город. У меня там дело. Да, не смотри так — у меня, у Тихи, дело. Архей поручил мне его. — Складно я соврал, верно? — Я решу его до заката. Ты будешь ждать меня здесь, на судне капитана Джерико. Ты все поняла?
Мне показалось, что она готова протестовать, но — внезапно лицо ее стало строгим, взгляд — собранным. Проснулась прежняя Орнела. Принцесса не по титулу, но по крови.
— Я верю тебе, Тиха.
— Вот и хорошо. Сейчас я уйду. Но вернусь до заката. Даю слово.
— Хорошо.
— Теперь иди в каюту и старайся не появляться на палубе без особой необходимости.
Она кивнула — кивнула как маленькая девочка, с обидой, мол, бросил, развернулась круто и ушла в каюту. И правда — ожила.
Мы ошвартовались у нижних пристаней, кои представляли собой дощатые настилы в бедной части города. Морские каменные пристани были дороговаты для «Стрижа». Я одолжил у Джерико шляпу и прикрыл ею свои острые уши. Мы переждали девятый вал речной таможни, взятки, ругань за каждый фунт облагаемого пошлиной груза (олово и сера, то, чем была все еще богата Корналия), после чего я вознамерился прогуляться.
— Оружие длиннее локтя в городе строжайше запрещено, — информировал меня капитан. — Вот кинжал, облом, спрячь под рубашку.
Он протянул мне короткий кинжал в простых кожаных ножнах.
— Гляди, народ тут горячий. Слово за слово, кулаком по столу…
Я сказал, что вернусь вечером, пока, мол, принцесса — на его попечении. Джерико кивнул. Все-таки Болгат умел подбирать людей… Капитану я верил безоговорочно.
— Я буду здесь еще сутки, — сказал он, полируя лысину не вполне чистым платком, — затем нагружусь пенькой и дегтем и двинусь каботажником до Ильминдара. В Корналию мне больше хода нет. Захотите оба — пойдете со мной в Ильминдар.
Я сказал, что подумаю. И вспомнил, что у чародеев Ильминдара имеется сосуд с кровью Спящего. Просто вспомнил.
* * *
Город был богат и огромен. Да, никогда бы не подумал, что после Ебурга мне покажется огромным средневековый город. Город дышал, жил, стремился. Обходя коровьи плюхи и лошадиные катышки, я поднимался от торговых кварталов наверх, к Минас-Тириту своего сна. Золото и росписи храмов, многоголосый говор, лай собак, разнообразные запахи… Все навалилось, пьяня, кружа голову, теребя все органы чувств. В отличие от депрессивного Кустола, Вермор жил радостно. Сумрачье и Маэт были где-то далеко. Приглядевшись к жителям, я понял, почему Болгат так сомневался в моем происхождении. Народ в основном был приземистый и смуглый, и, конечно, ни единого эльфа я не встретил. Зато попалось несколько орков, темнокожих, похожих на Рейфа.
Однако Джорек подсказал — орки и в Рендуме не живут. Так, случаются изредка, как негры у нас в Екатеринбурге. Над шпилями дворца прогудел громолет Прежних. О как, получается, у Велерии с Прежними тесные связи? Это не есть хорошо…
Я шел интуитивно. Джорек вел меня ко дворцу. И привел. И меня пустили. Спустя десять минут я оказался в приемном зале, где меня уже ждала Велерия — женщина лет сорока, крупная, с большой грудью и губами беспредельно чувственными. Волосы ее были ярко-красные, так похожие на застывшее пламя… Архей говорил мне… Предупреждал брат Архей…
Впрочем, это было уже не важно.
— Наконец-то ты прибыл, Джорек, — промолвила она.
* * *
— Креал-вэй-маррагот, Джорек. Ты помнишь, что поклялся служить мне в обмен на свою жизнь и душу перед казнью?
Раскаленная стрела проткнула мое сердце, да так там и осталась, подрагивая.
— Да… Что я должен сделать?
— Пробуждающая родилась. Найди и убей ее, во имя Маэта.
* * *
Я вышел из дворца глубокой ночью, ощущая на губах вкус крови от поцелуев. Не помню, как добрался до «Стрижа». Орнела ждала меня на палубе, зябко кутаясь в плед.
— Дж… Тиха?
— Тс-с-с…
— Что случилось? Тебя так долго не было, я… Зачем ты меня бросил?
— Тс-с-с… Мы отправляемся в путешествие. Все будет хорошо.
— У тебя страшные глаза… мне страшно! Не отдавай меня Окрану!
— Я обещал, значит, не отдам. Да и не был я у него сегодня…
— Я не хочу с ним быть! Я хочу быть с тобой!
Стокгольмский синдром, ложные чувства…
Перед глазами мелькнула Велерия… Жаркая зовущая плоть. Мне пришлось это сделать. И не могу сказать, что мне было неприятно. Глаза Орнелы вспыхнули.
— Значит, Джорек…
— Тиха… Зови меня Тиха.
— Мы пойдем вместе!
Я увлек ее в каюту, схватил за запястья, прижал к груди. Она учащенно дышала.
«Я иду убивать человека! Против своей воли! Пойми, ты снова с убийцей!»
Но сразу я этого не сказал.
Потому что я придумал, как сломить клятву, затем найти Пробуждающую и не тронуть ее и пальцем.
— Ты не боишься моих демонов? Они скверные, мои демоны.
Она молча помотала головой.
— Прими от меня клятву.
— Что?
— Прими от меня клятву креал-вэй-марраггота!
Она отшатнулась…
— Я, Тиха Громов, находящийся в теле Джорека по прозвищу Лис…
Она молча мотала головой.
— Прими от меня клятву, Кеми! У меня нет другого выхода!
Губы задрожали.
— Джорек… Тиха…
— Знаешь об этой клятве?
— Слышала от Архея… Страшно…
— Джорек и Тиха клянутся, что будут с тобой всегда и везде, где потребуется, и всеми силами и душой обеспечат твою безопасность, покарают по твоему желанию врагов. Я пойду с тобой до Кверилла… пойду и дальше, куда ты меня позовешь. И я клянусь в том, что не посмею причинить вреда тому человеку или существу, которому ты запретишь причинять вред! Они клянутся в этом креал-вэй — маррагготом!
Она смотрела расширенными глазами.
— Ты принимаешь от меня эту клятву?
— Да…
Кольцо на миг потеплело. Отлично! Теперь на мне две взаимоисключающие клятвы. Одна велит — убить. Вторая — ни в коем случае не причинять вреда. Посмотрим, чем дело закончится.
— А сейчас я расскажу тебе, что за груз возложила на меня Велерия.
Я рассказал. Она ужаснулась. Потом сжала мою лапищу своими пальцами. Молча.
— Я иду с тобой, Тиха. Мы пойдем — вместе.
Я почему-то и не ждал от нее другого ответа.
Вот так. А теперь — в путь. Найти Пробуждающую. Сделать так, чтобы она уцелела. Отыскать Спящего. Пробудить его. И потребовать наконец от него новой, лучшей жизни!
