Александр Воробьев - Нашествие

Теперь можно было уходить. Заслону отдали все наличествующие запасы «Стрел», насовали еды и неприкосновенного запаса спирта. Не жалели ничего, стыдно жалеть что-то для тех, кто уходит на смерть, чтобы выжил ты.

В небо, одна за другой взлетели четыре красные ракеты, сигнал для подводных лодок всплывать и ждать баркасов с раненными и пленными. Трофейные команды работали не покладая рук, собирая все уцелевшее, не сортируя, лишь бы унести побольше. Игорь тем временем наблюдал, как сносят в одно место всех убитых пришельцев, как вбивают им в грудь осиновые колья и когда закончили с последними, лично положил на видное место потрепанный томик Брэма Стокера. Это уже начало становится традицией. Хорошей традицией. Двести сорок шесть упырей навечно упокоились на чужой для них земле. Нашей Земле!

– Игор, баркасы загружены, нам нужно отплывать.

– Прикажи грузить на лодки раненых и пленных. Больше ста человек на каждую не влезет.

Валентайн, закопченный и грязный, устало улыбался, глядя на аккуратно разложенные тела пришельцев.

– Ты эстет, Игор.

– Даже в войне есть красота, Отто.

– Я предпочел бы женщину, Игор.

– Я тоже.

Они рассмеялись, стараясь прогнать напряжение последних часов, и придерживая друг друга, отправились вниз, к ждущим их баркасам. Вдали, пыля, уходила к месту своего последнего боя группа прикрытия. Вечная им память. Назад они старались не оглядываться, им вслед глядеть было некогда.

Через четверть часа, бросив опустошенные баркасы, две подводных лодки погрузились, оставив на берегу пылающие развалины генуэзской крепости и два подорванных, затонувших судна. Уцелевшие войска, рассредоточившись мелкими группами, уже растворились среди гор, унося свою часть добра и половину пленных.

Через двадцать с небольшим минут, дюжина штурмовиков, прибывшая добивать остатки сопротивления, была обстреляна пятью ПЗРК. Одну машину слегка зацепили, она задымила и вышла из боя, но ставшиеся за полчаса вымели из развалин всех, кто еще был жив. Это походило на правду, записи камер штурмовиков показывали, что еще первая волна сломила сопротивление людей и если бы не заканчивающийся энергозапас, уцелевших прикончили бы без особых усилий. Что собственно и произошло.

Конечно, они тут же прочесали окрестности, но не так то просто обнаружить с воздуха укрывшихся среди гор людей. Вот что-что, а прятаться за последнее десятилетие люди научились лучше всего. Повезло правда не всем, но большинство сибиряков удачно пересекли Крым и растворились в бескрайних просторах большого мира. В целом операция прошла успешно, добыча стоила жертв.

Именно к этому времени мы относим существенную эскалацию вооруженного сопротивления людей. Так и не сумев существенно нарастить промышленный потенциал, тедау к тому моменту оказались неспособны одним ударом уничтожить возникшие центры сопротивления. Износ материальной части космических сил крайне затруднял точечные десантные операции в удаленных от побережий регионах. К тому же, не стоит забывать, что выжившие к тому времени уже имели опыт боевых столкновений с оккупантами, а поселения стали традиционно маскироваться, затрудняя их обнаружение с орбиты. Сложилась патовая ситуация, когда ни одна из сторон не имела подавляющего превосходства над противником.

Покрытая шаровой краской переборка мелко вибрировала, лодка уже почти сутки шла в подводном положении, таясь от спутников наблюдения пришельцев. Несмотря на десять лет консервации, внешне ее состояние оставалось великолепным, что же касается работы механизмов, тут Игорь был вынужден положиться на уверения капитан-лейтенанта Михненко, что все системы корабля функционируют нормально.

Ему выделили крошечную каюту, куда едва влезала откидная койка и небольшой письменный стол, с намертво прикрученной лампой. Грех жаловаться, на перегруженной людьми лодке, это могло считаться царской милостью. Рассчитанная на сто тридцать членов экипажа лодка сейчас несла на тридцать человек больше и под спальные места выделяли любой мало-мальски подходящий закуток. В отсеках было душно, везде стоял запах давно немытых тел, крошечный душ не мог вместить в себя сразу всех желающих смыть крымскую пыль. И вот в такой тесноте им предстояло провести больше месяца, пока подлодки, обогнув Европу, не высадят вернувшихся на берега Финского залива.

Игорь, измотанный боем, проспал почти половину первых суток, и проснулся только тогда, когда в его каюту постучался каплей Михненко. Высокий, атлетического сложения капитан смотрелся существенно моложе своих сорока лет, и если особо не приглядываться, то его вполне можно было принять за ровесника Игоря. До этого похода они виделись лишь пару раз, когда Игорь бывал по делам в поселении подводников на северной границе Рода. Приняв бразды правления поселком из рук умершего от инфаркта командующего базы, Сергей по праву стал вождем своих людей. Теперь Михненко командовал «Курском», одной из двух подводных лодок, что по счастливому стечению обстоятельств оказалась в распоряжении Ордена. Командира второй, что следовала за ними, Игорь не видел ни разу.

Михненко, как всегда пребывающий в прекрасном расположении духа, возвышался над протирающим глаза сонным Игорем.

– Добрый вечер, магистр.

– Вечер, Сергей Валерьевич. – Игорь, несмотря на формально более высокий ранг, по прежнему продолжал обращаться к Михненко на вы. – Долго я спал?

– Без малого четырнадцать часов. – Михненко указал на стенные часы, чей циферблат показывал без четверти десять. – Я принял вахту и решил по ходу вас разбудить.

– Спасибо, Сергей Валерьевич. Когда ужин? Я чертовски голоден.

– Я прикажу, чтобы вам принесли поесть. – Михненко высунулся за дверь и гаркнул, обращаясь к пробегающему матросу. – Иван, дуй мухой на камбуз, пусть несут ужин в каюту магистра!

Игорь слегка смутился.

– Я мог бы дойти и сам.

– Перестаньте, магистр, сейчас вы на флоте, а у нас свои традиции. Жаль, что на лодке ящеры, иначе принимать пищу вам пришлось бы в кают компании, в присутствии офицеров лодки. – Михненко пригладил короткие черные волосы и с сожалением заметил – Вот только красного вина сейчас днем с огнем не сыскать. Кстати, вы же были в Крыму, не догадались поискать винные склады?

Игорь виновато развел руками.

– Увы, нам было как-то не до вина.

Михненко посерьезнел, кивая.

– Да, я видел сколько у вас раненных.

– Четыреста двадцать семь человек, половина тяжелые, многие с травматическими ампутациями.