Индия, Сикким, окрестности Долины Вечной Жизни, подступы к хараппанскому контрольному пункту № 2
– Тихо, – приказывает Эшлинг.
Все останавливаются. В 50-ти футах от них дорога резко забирает влево: раньше она вела на запад, а теперь – на югозапад.
– В чем дело? – спрашивает дедушка.
Эшлинг поправляет окуляр. Но этот раз зеленые точки разглядеть сложнее.
– Скольких ты видишь, Маррс? – Она уже привыкла доверять Маррсу и его чудо-технике.
– Семерых.
– И я.
– Значит, семеро. На центральной позиции – скорее всего, еще один пулеметчик, как и раньше. Двое – с флангов, на севере – еще группа, довольно далеко от пулеметчика. Может быть, они окопались в лесу.
– Что думаешь? – спрашивает Джордан.
– Прошлый пулеметчик был открыт для лобовой атаки. Его позиция должна хорошо простреливаться, иначе он и сам не сможет толком стрелять.
– Хочешь обойти их с тыла? – спрашивает дедушка. – Ага, – она поглаживает свою винтовку Brügger & Thomet. – Пойдем, Макклоски. Подстрахуешь меня.
– Две девчонки просто прогуляются по лесу, – улыбается Макклоски и встает, чтобы последовать за Эшлинг. Джордан и дедушка остаются сидеть.
Обе женщины исчезают в лесу и вскоре оказываются в окружении дубов, ольховых деревьев и высоких серебряных пихт. Мягкая земля под ногами укрыта палой листвой, черной и пурпурной. Ветер ворошит хвою. Деревья защищают их от непрестанно моросящего, хотя уже и не такого сильного дождя. Эшлинг снимает с себя всю ненужную экипировку и складывает в кучу на земле. Макклоски следует ее примеру. Они взбираются по склону и подходят к огромной пихте с толстым стволом. Здесь Эшлинг ложится, упирается локтями в землю, скидывает с плеча винтовку, передергивает затвор и приближает лицо к окуляру прицела. Макклоски стоит слева. В руках у нее – лазерный дальномер Leica. Она возится с настройками, медленно осматриваясь по сторонам. – Я думаю… Да. 7,3 градуса вышины, азимут двести семьдесят градусов тридцать секунд. Я его пометила. Посмотри в прицел. Эшлинг внимательно изучает позицию. Вначале она может разглядеть только мшистые камни, но затем видит цель. В окуляре прицела сияет метка Макклоски, указывающая на пулеметчика. Тот медленно из стороны в сторону поворачивает дуло пулемета. Эшлинг замечает его волосы и мелькнувший фрагмент кожи.
– Пометь это место для Маррса. Пусть займет эту позицию, когда мы двинемся дальше.
Макклоски опускает дальномер и вводит что-то на клавиатуре, закрепленной на предплечье.
– Готово.
– Видишь, Маррс?
– Отлично вижу, – отвечает Маррс. – Прием.
– Маррс, займи потом эту позицию, – говорит Эшлинг. – Я хочу, чтобы ты занялся снайперской поддержкой. Оставлю тебе свою винтовку. Мне будет легче идти, а ты сразу сможешь перейти к делу. Прием.
– Вас понял. Уже бегу. Расчетное время прибытия три минуты двадцать секунд. Прием.
– Дедушка, Джордан, начинайте наступление к южному флангу.
В бой не вступать. Остановитесь в двухстах футах от цели.
Подайте условный знак в три щелчка, когда займете позицию.
– Поняли, Эш. Уже идем.
Несколько секунд молчания. Эшлинг отнимает голову от прицела и оглядывается.
– Красиво тут, правда?
– Правда, – подтверждает Макклоски, хотя она-то по сторонам не смотрит.
– Я много тренировалась в горах, но на Аляске или в канадских Скалистых горах. Это совсем другое. Ты тут когда-нибудь бывала?
– Без обид, Эшлинг, но, когда я смотрю на парня со здоровенным пулеметом, который хочет меня убить, я не очень настроена на диалог. Эшлинг снова смотрит в прицел.
– Резонно, – признает она и, помолчав, добавляет. – Но все же тут красиво.
Эшлинг тоже не очень настроена на диалог и недовольна за то, что все-таки в него вступила. Но у нее есть на это причина.
Так она избежала того, что хотела сказать на самом деле: «Я надеюсь, что эту маленькую девочку я тоже убью из снайперской винтовки. Надеюсь, что застрелю ее издали. Если она окажется совсем рядом, Макклоски, не знаю, смогу ли я».
Ее мысли прерывает голос Маррса по рации. – Поднимаюсь к вам, – пятнадцать секунд спустя он останавливается. – Здесь, – слышат они его голос у себя за спиной.
– Сиди тихо, – через плечо бросает ему Эшлинг.
– Хорошо.
– Сколько там точек, Маррс? – спрашивает Эшлинг.
– Всё еще три.
«Может быть, нам повезет», – думает Эшлинг.
Щелк. Щелк. Щелк.
– Вот и сигнал. Готова, Макклоски?
– Готова. Во всеоружии.
– Отлично. Пора поиграть.
Макклоски снова выделяет цель. Эшлинг отлично ее видит.
Она кладет палец на курок, давит пальцем самую малость.
Хараппанец медленно поворачивается слева направо.
Она ловит в прицел кусок кожи и волос. Не стрелять. Ждать. Дуло пулемета останавливается и начинает обратное движение.
Эшлинг выдыхает. Очень осторожно надавливает на курок. Еще миллиметр – и винтовка выстрелит. Она готовится к отдаче. Очищает свой разум. Забывает о красоте этого места, забывает о девочке Чопры, которую ей придется убить. Кусок кожи. Волосы. Курок. Выстрел. Щелчок затвора, шипение глушителя. Брызги крови в километре от них. Пулемет падает. Эшлинг машинально передергивает затвор, готовясь к следующему раунду, надавливает на курок, надавливает.
Не дышит. Не стреляет.
– Там! – кричит Макклоски.
Но Эшлинг уже видит. Снова щелчок. Снова шипит глушитель. Снова брызжет кровь. На краткий момент хараппанцы застывают в ужасе и смятении.
Как раз то, что нужно Эшлинг.
– Минус двое, – говорит Эшлинг. – Дедушка, Джордан – вперед! Мы с Макклоски займем северную позицию.
И Эшлинг поворачивается и скатывается по склону. Макклоски следует за ней, но не так быстро. Эшлинг надевает окуляр, хватает штурмовую винтовку SCAR и бежит дальше.
Ветки хлещут ее по лицу и рукам, трава цепляется за лодыжки, сапоги утопают в грязи, дождь заливает глаза. Несколькими секундами позже слышится пулеметная очередь – всего 11 выстрелов, вероятно, выпущенных вслепую, чтобы снять Маррса. Воздух разрывают два быстрых ответных выстрела. – Промазал! – слышится голос Маррса по рации. – Но за этот пулемет никто не сядет и не слезет без того, чтоб я его не сбил!
Давайте!
Девять секунд спустя Эшлинг слышит, как дедушка и Джордан вступают в схватку с противником. Череда выстрелов оглашает долину. На секунду включается звук рации, и она слышит короткий стон. Либо дедушка упал, либо его ранило, либо он дерется на ближней дистанции своим коротким мечом.
Эшлинг надеется, что с ним ничего не случилось.
