Короткая автоматная очередь разорвала тишину. Загребельный стрелял с двух шагов и поэтому не мог промахнуться. Пули кучно вошли в район сердца. Грудь ханха тут же превратилась в расплывчатое пятно серебристой, слегка фосфоресцирующей жидкости. Пулевые отверстия в ней походили на неглубокие воронки, от которых тут же побежали расходящиеся круги. Один к одному как если бы в воду бросили пригоршню мелких камней. Однако уже через несколько секунд ртутеподобная поверхность успокоилась, стала ровной и гладкой, а еще через мгновение вновь превратилась в серую ткань все того же уже хорошо знакомого непромокаемого плаща.
Лесник даже не пошелохнулся, не посмотрел на место, куда только что вошли пули. Зато он метнул на Лешего взгляд, полный гнева и презрения. Он протянул в сторону Загребельного руку со скрюченными пальцами, но вдруг замер, так и не осуществив задуманное. Гнев на его лице уступил место задумчивости.
— Ты смелый человек, — произнес ханх в конце концов. — Поднять руку на меня…
— Я должен был проверить, — ответил подполковник ФСБ и только теперь отбросил в сторону автомат.
— Ну, и как тебе результат?
— Ты действительно не человек, — тон Лешего вдруг стал ледяным. — Но почему ты здесь? Что тебе нужно от нас?
Ханх ответил не задумываясь, и этот ответ поставил нас в тупик:
— Я пришел сюда потому, что Одинцово отличается от всех других человеческих поселений. Отличается в лучшую сторону. Именно здесь я и надеялся отыскать избранных.
— Кого? Избранных? — нам с Андрюхой показалось, что мы ослышались.
— Вас, — без тени улыбки продолжил ханх. — Тех, кто должен спасти человеческую расу, доказать, что люди достойны жить и распоряжаться этим миром. В противном случае… — Тут он тяжело вздохнул. — В противном случае планета будет передана другим.
— Кому?! Этим, что ли? — Загребельный ткнул в сторону оцепеневших многолапых изваяний.
— Одни из претендентов, — кивнул ханх. — Их мир погибает, а подготовить новый мы не успеваем.
— Но Земля наш мир! — с яростью взревел Леший.
— Не ваш, а тех, кто его создал, — спокойно напомнил ханх. — Только нам принадлежит право решать его судьбу.
— И вы решили… — тихо произнес я. — Вы похоронили миллиарды людей. — В бессильной злобе я сжал кулаки.
— Человечество признано опасным и регрессирующим. Именно его чудовищные, противоречащие логике и здравому смыслу поступки вынудили нас вступиться за планету. Таким образом оно само подписало себе смертный приговор.
Мы с Лешим промолчали. Мы ждали продолжения. Сказав «А», наш собеседник не мог не сказать «Б».
— Да, это именно так, — невесело продолжил ханх. — Как это не парадоксально звучит, мы защитили Землю от ее же обитателей, которые, ослепнув от алчности, патологического желая тотального мирового господства, начали Третью Мировую войну. Эта война неминуемо привела бы к катастрофическим, фатальным последствиям.
— Третью? — мне показалось, что я ослышался, отчего тут же покосился на Андрюху. Тот угрюмо молчал, можно даже сказать как-то подозрительно угрюмо молчал.
— Мы обнаружили странные, ничем не объяснимые изменения в климате и сейсмической активности планеты, — начал свой рассказ бывший Одноглазый. — Естественными причинами они не объяснялись, и мы пришли к выводу, что аномалии вызваны искусственно. Кем? Существовал лишь один вариант ответа — людьми. Землю разрушали те, кто казалось бы как зеницу ока должны были ее беречь, те, у кого кроме Земли больше ничего нет.
— Кто это начал? — мрачно поинтересовался я.
— Типично человеческий вопрос, — горько усмехнулся ханх. — Узнать кто начал и ответить ударом на удар. А там хоть трава не расти.
— А что, существуют другие варианты?
Леший метнул на рассказчика гневный взгляд, на что тот сокрушенно вздохнул и покачал головой:
— Для вас, людей, кажется нет. — После секундной паузы ханх добавил: — Хотя я всегда очень старался… — не договорив, он махнул рукой. — Ладно уж, что было, то прошло.
— Почему вы не остановили эти удары?! — почти вскричал я. — Зачем потребовалось наказывать, истреблять все человечество?
— Вы заметили, я назвал эту войну Третьей мировой? — голос ханха стал холодным и жестким. — Это потому, что она охватила всю планету. Супердержавы, как ни старались, но так и не смогли предотвратить утечку своих технологий. В результате чего климатическое, тектоническое и целый ряд других видов новейшего оружия массового уничтожения получили десятки мелких, агрессивных в своей политике государств, а также международные мафиозные и террористические организации. Вот тогда-то все и началось. Заказные засухи и ураганы, землетрясения и наводнения, над территориями конкурентов выжигались озоновые дыры, авиационные базы блокировались выбросами неожиданно пробудившихся вулканов, а самолеты политиков попадали во внезапные густые туманы. Самое главное, что причастность к природным катаклизмам той или иной страны или организации доказать было практически невозможно.
— А как же Россия, Америка? — не удержался я. — Неужели они безучастно взирали на все это?
— Почему же безучастно? — на губах ханха опять заиграла улыбка, от которой по телу побежали мурашки. — Частенько они даже помогали некоторым из своих союзников. Ведь гораздо безопаснее провести испытания чужими руками и на чужой территории. Но только вот никто не подумал… или правильней будет сказать не захотел подумать, увидеть, что подобное оружие невозможно использовать локально. Его применение непременно аукнется в других местах, в том числе и на территориях самих супердержав.
— Именно тогда они и сцепились друг с другом, — Леший невидящим взглядом уставился в даль.
— Подполковник знает что говорит, — ханх кивнул в сторону Загребельного.
— Ты сказал, что еще не все потеряно, что мы можем спасти свой мир? — предыстория мне была ясна. Оставалось выяснить отведенную нам роль.
— Вы должны доказать, что род человеческий совсем небезнадежен. Что вы другие, что прошлое не повторится.
— Кому доказать?
— Им, — ханх многозначительно поднял глаза к небу.
— Почему именно мы?
— Потому, что вы и впрямь другие… совершенно другие. Мне иногда даже кажется, что вы совсем иной вид людей, генетически отличающийся от тех, кто бесчинствовал на просторах Земли. Вы умны, рассудительны, изворотливы и расторопны, но это не превращает вас в хищников. Вам абсолютно чужда жажда власти и наживы. Вы ставите свои моральные принципы выше материальных, даже выше собственной жизни. Жертва, которую вы намеривались принести ради других, в общем-то чужих, незнакомых людей — она впечатляет. Это, я вам скажу, поступок!
