Были возмущенные голоса и среди тех, кто остался верен Леннару. Они съехались в Дайлем со всех земель. Однако их оказалось до смешного мало. Эти-то верные люди — во главе с омм-Алькасоол ом, бывшей правительницей Ланкарнака Энтолинерой и альдом Каллиерой — хоть и последовали за своим вождем в земли Кринну, к Нежным болотам, где под руководством Элькана затевалось большое дело, большой эксперимент, все равно иной раз говорили так:
— Он сам отдал Акилу огромную власть. Значит, он считает, что сардонарам удастся править более счастливо?
Ну чем-чем, а счастливым начавшееся мировое правление сардонаров назвать было решительно нельзя. Нет, не только из-за войны, разрушения городов, из-за больших людских потерь. Было еще одно, едва ли не самое грозное: эпидемия. Она уже выела Горн, как червь выедает изнутри плод, она расползлась по всем землям Ганахиды и просочилась на другие Уровни. Последнее пока что только предполагали, но эпидемия — она как молния: узнаёшь о ней только тогда, когда она поражает. И в тот момент, когда ты наконец понимаешь, что болен, болезнь начинает прогрессировать с ужасающей быстротой, она захватывает изнутри и пожирает тебя снаружи. Впрочем, те, кто узнал, КАК это бывает, уже никому ничего не скажут — ни в Горне, ни в иных городах и землях: сначала неистовое головокружение, серые пятна перед глазами, потом начнут на время отниматься руки и ноги. Принятая пища извергается назад вскоре после трапезы. Грядет мучительное удушье: станут отказывать легкие, а сердце будет то бешено колотиться, то замирать, биться едва ли не вдвое медленнее. Почти совершенно пропадет голос, выродившись в какие-то мерзкие хрипы и визги: болезнь затрагивает и голосовые связки, и язык. Появятся зловонные язвы на коже, истончатся кости рук и ног, которые начнут ломаться при ходьбе или другом не самом значительном усилии. Затем наступит тьма, наполненная дикой и непереносимой мукой, где смерть — только избавление.
Акил и Трендам решили проблему эпидемии в Горне очень просто: они объявили каждого заболевшего личным врагом великого Леннара, а амиациновую лихорадку — наказанием за грехи. Так жертвы одним движением прихотливой мысли Акила были превращены из жертв в виновников всего и вся. Гареггины согнали всех, кого выловили, на площадь Двух Братьев, способную вместить хоть все население двухсоттысячного города. Два модуля, повиснув над площадью, ВЫЛЕЧИЛИ страдальцев за рекордно короткое время.
Впрочем, это в прямом смысле было актом милосердия. Для знающих, что такое амиациновые муки...
Акил и Трендам разработали и внедрили ряд кардинальных мер по пресечению распространения эпидемии. Так, помимо прочего, были закрыты ВСЕ проходы между Уровнями. Право на перемещение между территориями сохраняли только неуязвимые для амиацина гареггины. Были подняты из архивов Академии и Храма все имеющиеся в распоряжении методики выявления болезни на ранних стадиях. Все сардонары, у которых обнаруживалась амиаииновая лихорадка, уничтожались собственными же собратьями — понятно, при полном соблюдении мер предосторожности, чтобы не заразиться самим.
Характерно, что на своих местах остались практически все высокопоставленные Обращенные, как-то: первый оператор Эдер, магистры Академии, ну и, само собой, еще раньше обозначившие свое отношение к Акилу эрм Кериак-Йол и начальник основного транспортного отсека Ихил. Третьего предателя, сьора Бельтара, уже не было в живых: его убил один из людей Ингера.
Сам Ингер конечно же был в стане Леннара. Лагерь последнего на Нежных болотах оставался одним из последних мест на Корабле, где не установилась хотя бы формальная власть сардонаров. (Ну а дауд бир-Дайлем уже успел продекларировать свое благоговение перед соправителями Акилом и Грендамом и, выстроив перед дворцом всю дворцовую стражу, приказал воинам петь гимны, восславляющие Леннара. Если бы они узнали, что двое бойцов этой дворцовой стражи недавно удостоились чести пасть от руки самого божества, гимны, верно, были бы еще громче и истовее.)
Итак, Костя Гамов, Неделин, Абу-Керим, Епанчин, Камара, Неделин и другие земляне из числа тех, что уцелели в мясорубке в Академии, вернулись в окрестности Дайлема вместе с остатками отряда Каллиеры и примкнувшими к ним Обращенными из Академии. Последних было немного, всего лишь пара сотен, и, таким образом, на Нежных болотах собралось немногим более трехсот пятидесяти человек, желающих получить от жизни чуть больше, чем существование под милосердной властью сардонаров. Пусть даже в новых горизонтах и с новыми возможностями...
Обстановка в лагере была очень напряженная. Общение было сокращено до минимума. Даже самые разговорчивые старались перебрасываться коротенькими и ни к чему не обязывающими фразами, словно вернулся нелепый мракобесный закон Семи слов, данный Храмом для исполнения людьми простого звания и запрещающий употреблять в одной фразе больше означенного количества слов. Немногие могли позволить себе общаться по-иному... Да и то ни до чего хорошего не договаривались, как вот Гамов и Лейна.
А модуль, в котором находился среди прочих гареггин Исо, все висел над Нежными болотами. Время от времени он срывался с места и проходил все болота из одной оконечности до другой, а потом взмывал вверх, высоко-высоко, почти до уровня «небес», и из кабины был виден серый пласт перекрытия верхнего Уровня, скучный и бугристый, с бурыми наплывами, похожий на опрокинутую пустыню. Впрочем, «небеса» были такими не везде, тусклые сегменты перемежались ярко освещенными — белыми, ярко-желтыми и алыми, и свет бил в глаза с такой силой, что не спасал и оптический фильтр кабины. К таким «небесам» сардонары подлетать не рисковали, опасаясь за свою жизнь; хотя, бесспорно, и не могли знать земной легенды об Икаре...
Отсюда, сверху, удивительные картины открывались скучающим повелителям Верхних и Нижних земель. Жирные пласты болот простирались на тридцать — тридцать пять белломов в длину и в иных местах раздавались до пяти километров в ширину. Береговая линия была весьма разнообразной: болота наплывали и на осыпающиеся каменные глыбы, и на заросли угнетенных карликовых деревец, перемежалась чередой глубоких балок, заполненных меняющей цвет жижей и пускающих большие сернистые пузыри... Но в том месте, где раскинулись лагерем люди Леннара — Элькана — Каллиеры, болота были вынуждены отступить. В их толще была выбита огромная дыра, и чтобы ее не захлестнуло, задавило всей неизмеримой илистой массой, болота удерживали уже не каркасы силовых полей, а вполне материальная каменная стена, наведенная и скрепленная Большим транспортером. На отвоеванном у болот пространстве виднелась крыша медицинского центра Строителей, поднимающегося из придонных осаждений теперь больше чем на половину своей высоты.
