Куприянов насупился.
— Люди не поймут. Для них Маша и ей подобные станут ожившим ужасом древних легенд. Они испугаются и потребуют смерти оборотня.
— А вам и не нужно их понимание, — ответил Тихий. — Достаточно шумихи, чтобы проект если не свернули, то хотя бы приостановили. А там подключатся правозащитники, защитники природы и прочие горлопаны. И пресса поднимет шум, журналисты на такие сенсации падкие. При общей огласке будет легче найти сторонников во власти. Но повторяю, вам придется добыть доказательства, подтверждающие факт существования Маши и то, что ее держат именно в этом институте.
— Честно говоря, мне эта идея не очень нравится, — задумчиво произнес Куприянов. — Как бы не вышло еще хуже. Ну, допустим, я добуду требуемые документы. Я ведь даже не представляю, куда и к кому с ними обращаться потом.
— А это уж предоставьте мне.
— И все-таки, как все это отразится на Маше? Вы же сами говорили, что в случае чего ее уничтожат.
— Да, все так и будет, — спокойно ответил Тихий. — Поэтому, не дожидаясь, пока все раскачается, Машу придется все-таки выкрасть. Нам с вами.
Куприянов удивленно и недоверчиво посмотрел на отставного полковника.
— Так значит, вы мне поможете? — спросил он.
— Время смерти двенадцать часов тринадцать минут, — констатировал Якимовских, взглянув на часы.
Ассистенты молча принялись отключать аппараты.
На койке лежало бездыханное обнаженное тело человека, прикованное наручниками за руки и за ноги к железным поручням. Сейчас уже практически невозможно стало визуально определить какого возраста он был при жизни — последствия эксперимента обезобразили его облик до неузнаваемости.
Якимовских устало потер глаза ладонью. Профессор не спал больше суток, несколько последних часов прошли в напряженной борьбе за жизнь подопытного. Но тщетно.
— Неважно выглядите, профессор, — заметил Сабуров, находившийся тут же.
Взглянув на генерала, Якимовских вдруг спросил:
— Вы не чувствуете себя убийцей?
Бесцветные брови генерала удивленно вздернулись.
— В чем дело, профессор? — спросил он. — Вас начали мучить угрызения совести?
— А вы думали, я совсем бесчувственный? — тихо отозвался Якимовских. — Многое можно оправдать интересами науки и государства, но если быть честными, фактически мы только что убили этого человека. А ведь я предупреждал, что препарат несовершенен, он не готов к таким серьезным испытаниям. Возможно, мы вообще идем по ложному пути.
— Так найдите верный путь, — жестко посоветовал Сабуров. — Для того в ваше распоряжение и был предоставлен этот человек, чтобы вы искали и нашли.
Якимовских перевел взгляд на бездыханное тело и произнес:
— Я ведь даже не знаю его имени. Как его звали?
— Не знаю, — Сабуров безразлично пожал плечами. — Сейчас это уже не имеет никакого значения. В проекте он значится, как доброволец номер два. Вы устали, профессор, вам нужно отдохнуть. Вы придаете слишком большое значение смерти этого человека. Да и человеком его можно было назвать с большой натяжкой. Он был бомжем, пьяницей, слонялся по помойкам, жил как животное.
— И умер так же, — мрачно произнес Якимовских, вздохнув.
— По крайней мере, последние дни он провел в тепле и сытости и умер не под забором, — невозмутимо заметил Сабуров. — Отдохните, профессор.
— Да, я должен поспать, — устало согласился Якимовских.
— Неплохо бы всем дать отдых, — вмешался в разговор Плотников. — Люди очень устали.
Немного поразмыслив, генерал кивнул.
— Хорошо. Пусть сегодня будет выходной. Но завтра приступить к работе.
Якимовских отдал необходимые распоряжения ассистировавшим ему коллегам и в сопровождении Сабурова покинул бокс.
— Дальше так работать невозможно, — хмуро заметил Якимовских, шагая по коридору рядом с генералом.
— Что вы имеете в виду? — не понял Сабуров.
— К чему такая секретность? — спросил Якимовских. — Хотя бы младших научных сотрудников можно было посвятить в некоторые детали проекта. Ведущие специалисты вынуждены выполнять абсолютно все работы по экспериментам лично. Это нерационально. И это при том, что вы постоянно требуете ускорить рабочий процесс.
— Мы уже обсуждали этот вопрос, — жестко ответил генерал. — Детали проекта не подлежат разглашению. Исключений нет ни для кого.
— Но хотя бы можно привлечь к работам Бориса Васильевича, — предложил Якимовских. — Он отличный специалист, а сейчас нам как никогда требуется помощь. Проект зашел в тупик, что-то мы делаем не так. Он посвятил достаточно много времени исследованиям в этой области и мог бы оказать необходимую помощь.
— Профессор Куприянов не вызывает у меня должного доверия, — возразил Сабуров. — Если бы он не имел влияния на нашу подопечную, его бы вообще тут не было. Его мнение о проекте мне хорошо известно, да и вам тоже. Ни к чему, чтобы он знал слишком много.
— Мне иногда начинает казаться, что вы действуете только от своего имени, — осторожно произнес Якимовских. — Насколько законно то, чем мы занимаемся? Проект действительно санкционирован верхами?
— Пусть это вас не заботит, — сурово ответил Сабуров. — Просто делайте свою работу. А я буду делать свою. А сейчас идите к себе и выспитесь хорошенько. Вы переутомились, профессор.
— Да, наверное, — вяло согласился Якимовских. — До свидания.
Профессор направился к выходу из корпуса. Генерал вызвал Ищеева и приказал подготовить машину. Предстояло лично отчитаться перед руководством в очередной неудаче.
День прошел без обычной рабочей суеты. Лишь офицеры и прапорщики караульного взвода несли службу в обычном режиме.
После полуночи Веснин заступил на пост при входе в основной корпус. Караул обещал быть легким. Генерала нет, Ищеев с Плотниковым уехали за каким-то ценным грузом и вряд ли вернутся раньше утра, полковник тоже умчался в город, у него наследник родился. Остался лишь Градов, а этот донимать не будет, хоть спи всю ночь.
Стоило только подумать о Градове, как из-за угла коридора появился он сам. Майор заметно покачивался, явно был навеселе, причем изрядно. Видимо, от души угостился по случаю прибавления в семействе командира части. Сегодня майор исполнял обязанности Ищеева, совершая ночной обход здания.
Поднявшись при появлении начальника штаба, прапорщик козырнул. Градов добродушно махнул рукой.
— Сиди, не напрягайся. Ну-ка глянь, ключ от кабинета директора здесь?
Взглянув на щит с ключами, Веснин помотал головой.
