Взглянув на щит с ключами, Веснин помотал головой.
— Никак нет.
Градов чертыхнулся.
— Вот засада! Слушай, Веснин, у тебя тут клей есть?
— Какой клей? — опешил Веснин.
— Да хоть какой-нибудь. Канцелярский там, «Момент», да хоть обойный.
Веснин пожал плечами. Градов снова махнул рукой.
— Ладно, сам знаю, что ни хрена тут нет. И в штабе, как назло, закончился.
— А зачем вам клей-то? — полюбопытствовал Веснин.
— У Плотникова дверь открыта в кабинете, — пояснил майор. — Видимо, когда уезжал с Ищеевым, впопыхах забыл запереть. И ключ с собой увез. Надо бы хоть печать какую-то наложить. Или ничего? Как ты думаешь, Веснин?
— Да что может случиться? Все кругом охраняется, а в здании все равно никого нет.
— Вот и я так думаю. Хрен с ней, с этой дверью. Но ты, Веснин, бди!
Майор многозначительно поднял вверх указательный палец и пьяно икнул. Веснин улыбнулся.
— Бдю, — шутливо ответил он.
— Вот так вот. Если что, я в штабе. Но меня не будить.
Проводив пошатывающегося майора до выхода, Веснин запер за ним дверь и вернулся на свое место. Усевшись за стол, он взглянул на часы. Выждать еще часок и можно будет наведаться к Маше, не опасаясь быть застигнутым врасплох.
Почему-то Веснина непреодолимо тянуло к этой девушке. Прапорщик и сам был не в силах понять, чем же так пленила его Маша. Словно какое-то наваждение перед его мысленным взором то и дело вспыхивал пронзительный взгляд ее бездонных черных глаз. Он манил и звал к себе. Дошло до того, что Веснин даже во сне видел этот странный завораживающий взгляд. Он поймал было себя на мысли, что просто влюбился как мальчишка, но трезво поразмыслив, все-таки решил, что тут кроется что-то другое. Но что? Прапорщик никак не мог понять, что же так тянет его к этой девушке. Сердце наполнял необъяснимый восторг всякий раз когда ему удавалось увидеть Машу. Черт, действительно какое-то наваждение. Но это не может быть любовь. Веснин совсем не из тех людей, кто может влюбиться с первого взгляда. Да и что в ней особенного? Обыкновенная девчонка. Красивая, конечно, но таких много. К тому же еще и беременная. Одного только ее раздувшегося пуза достаточно, чтобы погасить все романтические бредни. Хотя… Веснин где-то слышал, что женщина в положении становится более привлекательна, появляется в ее облике что-то эдакое. Может, действительно так? Или все дело в ее загадочном взгляде, который таит в себе немыслимую глубину.
Веснин не знал, что и подумать. Никогда он еще не чувствовал себя столь глупо и хорошо одновременно. Таинственная пленница прочно завладела его мыслями.
А может быть, его привлекала именно та таинственность, которая окружала девушку. Любой мужчина до самой смерти остается мальчишкой, а всякого мальчишку интригует любая тайна. Кто она, эта Маша? Зачем ее держат здесь? Почему не просто взаперти, а еще и в железной клетке, за решеткой с толстенными прутьями?
Сама Маша почему-то упорно не желала отвечать на все вопросы, касающиеся ее заключения. Поначалу Веснину даже казалось, что девушка настроена категорически против его общества. Однако скоро он понял, что Маша попросту переживает за него, Веснина. Это польстило самолюбию прапорщика — выходит, что их интерес все-таки взаимен. Что ни говори, а всегда приятно, когда ты не совсем безразличен красивой девушке. Кроме того с еще большей силой вспыхнуло любопытство. Какую такую тайну хранит Маша, что заставляет ее, саму находящуюся в очень незавидном положении, беспокоиться за Веснина. Но Маша упорно молчала. За несколько дней их знакомства она ни слова не проронила о том, кто она такая и почему оказалась взаперти.
Уловка Веснина с калиткой в воротах пока оставалась никем незамеченной и прапорщик беспрепятственно пользовался своей лазейкой, чтобы навещать узницу железной клетки. Оставаясь вне зоны наблюдения видеокамеры, он подолгу сидел в боксе, развлекая девушку разговорами. Сидя к нему вполоборота, чтобы не вызывать подозрения видеосоглядатая, Маша охотно поддерживала беседу. Вообще она искренне радовалась визитам Веснина, в отсутствие Куприянова это был единственный человек, с которым девушка могла просто поговорить. Но какими бы откровенными ни были их разговоры, свою тайну Маша хранила свято.
Размышляя о странностях, связанных с девушкой, прапорщик вдруг пришел к нехитрой мысли, что сегодня ему выпал великолепный шанс приподнять завесу тайны. Во всем здании только два поста, здесь и у девятого блока, где сидит Горошенко, а ленивый хохол наверняка уже дрыхнет, распластавшись на столе, иначе давно бы притащился сюда покурить и поболтать за жизнь. Ищеев и все начальство в отъезде, Градов дрыхнет с перепою, значит, никто в корпус до утра не сунется. А если что, входная дверь на запоре и всегда можно отбрехаться, что отходил по нужде. Стало быть, никто и ничто не помешает заглянуть в незапертый кабинет директора филиала. Так, одним глазком. Наверняка ведь попадется что-нибудь такое, что поможет, наконец, понять все происходящее в этом заведении.
Твердо убежденный в том, что принял единственно верное решение, Веснин вышел из своей будки. Поднявшись по лестнице на второй этаж, прапорщик беспрепятственно дошел до кабинета Плотникова. Осторожно приоткрыв дверь, Веснин зашел внутрь и осмотрел помещение. Свет он решил не включать, вполне хватало того, что падал из коридора.
Внимательно обшарив взглядом кабинет, Веснин слегка разочаровался. Здесь не было ничего, что хоть как-нибудь намекало бы на суть проекта, ни одного документа, ни единой бумажки. Осторожный и предусмотрительный директор наверняка хранил все документы в сейфе, что темной массой громоздился в углу. Но не взламывать же сейф. Веснин не вор-медвежатник, замки вскрывать не умеет. Не гранатой же взрывать этот железный сундук.
Оставалось только одно — проверить видеозапись. Камеры держали под наблюдением не только бокс, где сидела в заточении Маша, но и все лабораторные помещения. Весь видеоархив наверняка хранится все в том же громоздком сейфе, но, может быть, осталась доступна сегодняшняя запись. Чего эти «белые халаты» сегодня так суетились? Наверняка что-то произошло в лаборатории.
Веснин пробежал пальцами по клавишам пульта. За годы службы ему приходилось сталкиваться и с такой техникой, поэтому он разбирался, что тут к чему.
Вскоре он увидел на мониторе то, что искал. Это была запись сегодняшнего эксперимента. На железной койке лежал обнаженный мужчина прикованный к поручням за руки и за ноги и облепленный датчиками. Качество изображения было не ахти, но присмотревшись внимательней, Веснин узнал этого человека. Его привезли совсем недавно с еще одним типом, как раз в тот день, когда Горошенко с Макарычем схватили беглого зека. Веснин видел приезжих только мельком один раз, когда обоих высаживали из автомобиля в гараже. Тогда ему сказали, что это новые сотрудники, что казалось весьма сомнительным, ибо вид приезжие имели довольно таки бомжеватый. Выходит, не зря тогда прапорщик усомнился. Никакие это не сотрудники, а самые настоящие подопытные. Наверняка обоих подобрали где-нибудь на помойке и, заморочив голову, привезли сюда. Интересно, чего это тут с мужиком проделывают? А еще хотелось бы знать, насколько вообще законны подобные опыты на живых людях? Почему-то Веснину вдруг вспомнились умершие в лабораториях животные, которых ему приходилось закапывать.
