Остановить Дэниела в его ярости было практически невозможно. Как только пехотинец бесследно ушел и снова оставил их в первой камере для допроса, Пилота будто прорвало. Окажись в комнате неприкрученная к полу мебель — она полетела бы в стену. А так Дэниел лишь попытался сломать дверь, через которую ушел Райнер. Но вскоре за троицей пришла конвоир и сопроводила товарищей отбывать остаток наказания в карцере.
Весь следующий день из Дэниела нельзя было выудить и слова. С его уст срывались проклятья и ругань, относящиеся как к пехотинцу, так и к обстановке вокруг. Как ни в чем не бывало, наутро их снова погнали в поле. Под палящее солнце, с одной лишь фляжкой воды на троих, без перерыва на еду и перекур. Хотя, что здесь действительно было запрещено — это сигареты. И поэтому Дэниел убивался еще и от никотинового голодания. Возможно, его гнев на Райнера не был бы так велик, имейся у Пилота хотя бы сигарета в день. Но сейчас даже Грэйс не могла вернуть Дэниелу хорошее настроение. Более того, они с Майрисом были почти уверены, что если бы не угроза снова оказаться в карцере, их товарищ с радостью убил бы кого-нибудь из хвостатых чужих.
В тот день солнце жарило особо нещадно. На глазах у Пилотов уже трое полевых работников свались от теплового удара. Если бы гнев Дениела не был бы так силен, то жертв, павших от жары, могло быть и больше. А так — работая на износ из последних сил, Дэниел завершил свою дневную норму раньше товарищей и добрался до единственного тенька под крышей складского помещения. Как назло — под рукой не было фляжки с водой. Хорошо было бы сейчас облиться кружкой воды сверху. Чтобы стереть с лица прилипшую пыль, пригладить спутанные в клочья волосы. А еще потом взять вторую кружку и вылить на обожженную спину.
«Все-таки в лесах у этих тараканов был один единственный плюс. Там хотя бы было прохладно», — мельком подумал Дэниел и, сев на корточки, прислонился к стене склада. В поле на дорожках еще продолжали работать товарищи и другие индивидуумы, прозябающие в этих краях остаток своих дней. Нет, в Колонии никого не убивают намеренно. Наоборот, в Колонии заботятся о здоровье трудящихся, лечат от заразы, выдают химию от мозолей. Даже выделяют по лишней фляжке воды в день. Но единственное, что в этой Колонии ничерта не ценят — так это умение некоторых хорошо работать, чтобы потом вволю отдохнуть.
Сам не помня как, Дэниел задремал у стены, опустив голову на руки.
О том, что где-то в его жизнь закрался подвох, Пилот понял уже только во сне.
Проснувшись, как от удара, Дэниел мгновенно забыл о сне и суматошно огляделся по сторонам. Его никто не будил. Тем более, никто не бил. Все вроде бы было на своих местах — работяги копали, солнце было еще высоко. Но по теням Пилот быстро оценил, что продремал около получаса. Неслыханная наглость во время рабочего дня! Тогда с какой стати его никто еще не хватился?
Дэниел присмотрелся получше, затем выглянул из-за склада и поискал надзирателей. Все были на поле, но кучковались группами и напряженно взмахивали хвостами.
«Чё это они? Неужто случилось чего?»
Потом Дэниел заметил, что работать на поле никто особо не горит желанием. Народ растерянно вертит головой по сторонам и пожимает плечами. Судя по всему, всё это несуразное брожение длилось уже не первые минуты, и люди успели ощутить расползающуюся неразбериху.
Дэниел помахал руками, привлекая внимание своих товарищей, и жестами спросил, что случилось. Майрис неопределенно пожал плечами, а Грэйс и вовсе не отреагировала, буквально превратившись в сплошной локатор и улавливающий все долетающие от надзирателей фразы.
Майрис огляделся по сторонам, а затем решился и сошел со своей дорожки в тень к Дэниелу. Серые на него даже не обратили внимания.
— Ты думаешь о том же, о чем и я? — спросил Майрис.
— Не уверен, — подозрительно вглядываясь в морды чужих, ответил Пилот.
— По-моему, наша подруга что-то поняла, — решил парень, заметив вспыхнувшие изумлением глаза Грэйс.
— Как бы не накаркал, — буркнул Дэниел.
Следом за этим Грэйс бросила свою лопату, где стояла, и решительным шагом пошла к Пилотам, не забывая оглядываться на надзирателей. Но те, как по заказу достигли пика своего напряжения и не менее торопливо направились куда-то к домам. Про поля и работников на них все просто позабыли.
— Пора! — шикнул транслятор Грэйс. — Валим.
— Уже?! — воскликнул Майрис. — Но Райнер говорил про пару суток.
— Пофиг, что он говорил, — огрызнулся Дэниел, — Что стряслось?
— Война, — коротко ответила Грэйс.
А затем Колонию прорезала сирена воздушной тревоги.
Одинаковый и понятный для всех, заунывный и мерзкий сигнал ворвался в каждый закоулок, каждый подвал Колонии и долетел до самых дальних участков полей. Люди и Серые на миг замерли от удивления, словно не доверяя своим ушам. Но сигнал гнал их с места и нырял в самые души, порождая панику.
Чужие подорвались так, будто тренировались этому каждые сутки. В едином порыве все, кто находился в зданиях над землей, высыпали на улицы и без излишней суеты, строго по своим маршрутам стали нырять один за другим в ранее закрытые или неприметные подвалы. Как самые настоящие ящерицы, они разбегались по щелям от шума и воя тревоги. Никто не сталкивался друг с другом, все умудрялись удивительным образом разминуться по пути, и даже «цветные», казалось бы, напрочь лишенные чувства организованности, как послушные роботы, в считанные минуты разбежались по углам.
Зато люди составили им полную противоположность.
Кто-то падал на колени, зажимая уши руками, и орал в унисон сирене сумасшедшим голосом. Кто-то метался по улочкам, пытаясь пролезть за Серыми в подвалы, но их жестоко выпихивали обратно. Другие флегматично оставались на местах, понимая, что в их положении «гостей» бессмысленно суетиться. Со всех сторон слышались встревоженные вопросы: «Кто напал?» «Где?» Ответов было еще более дикое множество. Были версии, что первыми напали люди, другие заверяли, что прошли границу кваари. Никто не знал достоверно — выходов на СМИ ни у кого не было. Кто-то услышал от Серых, другим рассказали товарищи. Слухи могли пройти и от дежурных пограничников, да разве они скажут явно?
Только троица друзей резко выделялась из всей толпы, несясь целенаправленно в одну сторону, расталкивая кого можно на своем пути. Теперь уже ни Майрис, ни Дэниел не следили за приличием и юрко проскакивали между народом, иногда распихивая замешкавшихся. Грэйс бежала чуть позади и прислушивалась ко всему, стараясь впитать как можно больше подробностей.
Как бы парням не хотелось, но сперва им пришлось забежать в свою комнату в вонючем общежитии, чтобы достать из своего импровизированного тайника в отслаивающейся на стене штукатурке оружие, выданное Райнером. На этот раз Дэниел даже не стал претендовать на пистолет, а смело отдал его Майрису.
