Ознакомительная версия.
– Ладно, чего уж там. – Гришко махнул рукой. – Я попросил Лёню об одной услуге.
– Впустить мутантов в вентиляцию? – уточнил Стас.
Вот кто это сделал!
– Открыть наружные заслонки, отключить защитный электрический контур, привлечь внимание мигрирующих камнегрызов, привести их за собой к «Аиду», а потом убраться вместе с нами на субтеррине. Хороший сталкер справился бы с этим, – вздохнул Гришко. – Но, видимо, я переоценил Лёню. Он оказался недостаточно хорош. Этот сталкерский экзамен Лёня не прошел.
Стас вспомнил злой и полный тоски взгляд в глазах Лёни. А может быть, тогда, в коридоре, перед бронированной дверью сектора «А», он просто не захотел спасаться. Может, после того, что уже было сделано, Лёня понял, что жить с этим дальше не получится. Может, да, а может, нет… Как теперь узнать?
Таня покачала головой:
– Лёня не мог согласиться на такое.
– Мог. И согласился. Он хотел, чтобы спаслась Катя, а я убедил его в том, что спастись и остаться в «Аиде» – это две большие разницы. Ну и… Чего не сделаешь ради такой девочки, а, Стас? – полковник усмехнулся. – Ты ради нее тоже, помнится, лез под отравленные стрелы и бросался на ДУК-камеру. В общем, я вкратце обрисовал Леониду сложившуюся ситуацию, чуть подробнее описал печальные перспективы «Аида», если все оставить как есть, и он выполнил задание. Жаль, что сам при этом погиб.
Или не просто погиб? Или сделал сознательный выбор? Или, спасая Катю, Лёня вовсе не собирался спасать себя?
– И никто больше не знал о твоих планах? – спросил Стас. – Даже Колдун?
Проницательность которого давно стала притчей во языцех и от которого очень непросто что-либо скрыть.
– У нас с Колдуном был разговор, – ответил Гришко. – Мне удалось убедить его в том, что я поступаю правильно.
«Интересно, каким образом?» – подумал Стас, но спросить не успел.
– Зачем? – Таня качала головой. – Я все равно не понимаю, зачем нужно было так поступать?
– Как зачем, Танюша? – Гришко поднял брови в деланом удивлении. – Вы все знали о «Боевом кроте», вы втайне готовились к экстренной эвакуации, но не будь для нее серьезного повода… не будь камнегрызов, кто бы отправился со мной под землю на старой субтеррине? И кто бы согласился на путешествие в один конец? Ты сама, узнав о федералах, первым делом предложила договариваться с ними или драться за «Аид». Но вести переговоры на равных с сильным противником невозможно.
«Переговоры-то вести можно, – подумал Стас. – Просто лично для тебя, полковник, такие переговоры крайне невыгодны. И ты это прекрасно понимал».
– Как нет смысла отстаивать в неравной борьбе то, что уже обречено, а значит, не имеет ценности.
– А люди? – спросил Стас. – «Аидовцы»?
– А что люди? Мало что ли их погибло в Последней Войне? Если быть откровенным, то для меня бо́льшую ценность представляла команда единомышленников, у которой не остается иного выбора, кроме как бегство из «Аида». Такая команда во всем доверяет командиру и беспрекословно выполняет его приказы. Она действует слаженно и сплоченно. У такой команды не возникает дурных мыслей о правильности и неправильности происходящего. Такая команда ни в чем не упрекнет своего лидера и у нее не возникнет соблазна пустить пулю в голову вожака. На время путешествия мне нужна была команда верных помощников. Но теперь, когда мы нашли место для новой жизни, зачем вспоминать о прошлом?
– Говорят, без прошлого нет будущего, – заметил Стас.
И правильно говорят. Некоторые события из прошлого сильно влияют и на настоящее, и на будущее. Последняя Война, к примеру, ну о-о-очень сильно повлияла.
– О будущем я тоже подумал, – ухмыльнулся Гришко. – Я ведь не случайно подбирал команду из мужчин и женщин. Новая колония на старых запасах, – полковник обвел рукой пространство вокруг себя, – должна была стать гармоничной. И конфликтов в ней быть не должно. В том числе и конфликтов из-за самок.
Грубо, цинично, но честно.
– Дорога оказалась опаснее, чем я предполагал, – продолжал Гришко. – Мы многих потеряли, но изначально все было просчитано правильно.
– Для чего правильно? – нахмурившись, спросила Таня.
– Для получения здорового потомства, – как ни в чем не бывало ответил полковник. И пояснил: – Я и Вера – одна пара. Киря и ты, Танечка, – вторая.
– А Лёня и Катя – третья? – закончил за Гришко Стас.
Он вспомнил, как Тютя назвал их субтеррину ковчежцем. А что? Каждой твари… только на этот раз каждой человеческой твари – по паре. И еще немного. Про запас, так сказать.
– С Лёней и Катей не все так просто, – покачал головой Гришко. – Лёню я выбрал как лучшего сталкера «Аида». Но по той же причине для Кати нужна была другая пара. Рано или поздно и ему, и ей пришлось бы с этим смириться.
Глумливая ухмылка полковника напомнила Стасу, в чем дело. Ну да, конечно… Бедолага Лёня, нахватавшийся на поверхности радиации и растерявший в сталкерских вылазках мужскую силу, не годился для продолжения рода.
Может, поэтому он и не прошел тогда через бронированную дверь сектора «А»? Может, поэтому – тоже? Предпочел выместить злость на камнегрызах и погибнуть. Впрочем, все это было не более, чем домыслы.
– И с кем же ты собирался свести Катю? – поинтересовался Стас.
Селектор хренов, блин!
– Михеич – слишком стар. – Гришко говорил с таким видом, будто разъяснял прописные истины. – Додик – тоже. К тому же возня с реактором не добавила еврею здоровья. Этих технарей я взял только потому, что они прекрасно знали свое дело и заменить их было некем.
– Тогда остается Колдун? – удивился Стас. – Ты хотел отдать Катю Илье?
– Это было его условие, – кивнул Гришко. – Он поддержал мою затею с камнегрызами и вынужденной эвакуацией, но попросил себе акустика. Наш Колдун давно положил глаз на девочку.
Вот оно что! Вот чем Гришко купил лояльность «аидовского» психолога. Стас только покачал головой. И не потому ли Илья так усердно убеждал его самого в том, что Катя ему, Стасу, не нужна. Ну и гад!
– Колдун готов был ждать, сколько нужно, пока Лёня поймет, что в новых условиях Катерина должна принадлежать другому. К тому же Илья знает подходы к людям, и, возможно, он смог бы убедить Лёню и Катю…
– Вот только Колдун погиб первым, – сказал Стас.
– Вторым, – уточнил полковник. – После Лёни. Но на «кроте» – да, первым. Когда его не стало, я подумал, может, у вас с Катериной что-нибудь получится.
Очень смелое предположение.
– Она меня… – начал было Стас.
– Ненавидела, знаю, – перебил Гришко.
«И боялась, – мысленно дополнил Стас. – И еще неизвестно, что хуже».
– Но говорят же: стерпится – слюбится.
– А если бы не стерпелось? Если бы не получилось?
Ознакомительная версия.
