Сапоги полковника, особиста и лейтенанта громко скрипели, когда мы вошли в кабинет. Победоносцев сразу открыл сейф, вынул поблескивающую металлическую карточку и вставил в прорезь счетной машины, стоящей на стойке у стены.
– Майор, ты знаешь, что делать.
Я шагнул к стойке и замер, обратив лицо к широкому круглому объективу счетной машины. Тот мигнул светом, раздался щелчок. Машина – большая, кубическая, с хромовыми панелями и большими круглыми кнопками – погудела, потрещала… Я ощутил на себе пристальный взгляд особиста. Раздался щелчок – приемное устройство выбросило вставленную в него карточку.
Полковник молча присел на круглый табурет перед компьютером.
За спиной у него была железная дверь. Я прикинул, где вход в кабинет, как идет коридор, по которому мы попали сюда… Получается, за этой дверью должна быть каменная стена… То есть – проход в стене. Куда он может вести? В мастерскую Ростислава Франца, больше некуда.
Над дверью висели большие громко тикающие часы, они показывали: 14.35.
Победоносцев сцепил пальцы, глядя на счетную машину. Та щелкала и гудела, на боковой панели медленно вращались металлические кольца с нанесенными на них цифрами и буквами, ползла планка с прорезью…
– Ключ, – бросил Победоносцев.
– Что? – не понял я.
– Твой ключ, майор.
– Ключ-пластина, – требовательно подсказал особист Лавр. – Идентификатор.
Я машинально хлопнул себя по нагрудному карману, полез в боковой на плече, но там рукав был распорот Брючем, когда он занимался моей раной.
– Остался в дирижабле, – сказал я.
Секунду полковник в упор смотрел на меня, потом встал и прошел к столу.
– Лейтенант, позовите сюда рядового. Изолируйте майора, пока не найдем его идентификатор.
– Полковник! – я шагнул следом. – Чистый исток под угрозой. Я должен немедленно увидеть Ростислава Франца, иначе…
– Молчать! – выдохнул Лавр. Он стоял в полуметре за моим левым плечом, и я ощущал идущий от него запах дорогого одеколона. – Брюч, выполняйте приказ!
Лейтенант помедлил – он-то видел сбитый дирижабль, хорошо помнил, в каких обстоятельствах нашел меня, и воспринимал ситуацию иначе, чем эти двое, – переступил с ноги на ногу и вышел в коридор.
– Полковник, вы неверно оцениваете ситуацию, – вновь заговорил я, игнорируя Лавра. – Я повторяю: ваша база под прямой и непосредственной угрозой. Если Карбон…
– Как вас сбили? – перебил он.
– Из реактивника. У нас есть достоверные сведения: в Карпатах действует опытнейший диверсант Карбона. Его цель – вскрыть местоположение базы.
– Диверсант? – повторил с сомнением Лавр.
– Оперативный псевдоним – Богобой.
– В горах одному делать нечего, – сказал Победоносцев. – Разве что группа… Я отдам приказ, и патрули осмотрят район, соблюдая тишину в эфире. Но до прояснения ситуации вы будете задержаны, майор.
Этот салдофон мог все испортить! Я шагнул ближе к столу:
– Полковник, поймите…
– Стойте на месте! – Лавр схватил меня за локоть.
Сработали рефлексы – я развернулся, ударом сверху сбил его руку. Он выбросил перед собой вторую, пытаясь взять мою шею в захват. Я нырнул в сторону, перехватил запястье, вывернув его, сделал подсечку – и Лавр растянулся на полу. Прежде чем он успел совершить еще какую-то глупость, я выдернул пистолет из его кобуры и быстро отступил к столу.
Победоносцев даже не сделал попытки встать – сидел, холодно глядя на меня. Выругавшись, Лавр вскочил, на его выглаженной рубахе появилось темное пятно.
Я бросил пистолет на стол, достал из кобуры свой, положил рядом и встал вполоборота к полковнику с особистом. Увидев, что я остался без оружия, Лавр, чье самодовольное лицо исказила гримаса ярости, кинулся на меня, но Победоносцев рявкнул:
– Стоять! Смирно!
В его голосе было столько железной властности, что мы оба вытянулись, вскинув подбородки.
В коридоре застучали шаги, и в комнату вбежал рядовой Ильяс, с ходу сориентировавшись, нацелил на меня автомат.
– Полковник… – снова начал я.
Он хлопнул ладонью по столу.
– Арестовать! Отправить патрульную группу к месту аварии дирижабля, искать идентификатор! Прочесать местность! Соблюдать режим радиомолчания!
Я оттолкнул шагнувшего ко мне Ильяса, не обращая внимания на ввалившегося в кабинет с пистолетом в руке Брюча, быстро заговорил:
– Георгий Иванович, моя информация предназначена лишь для Ростислава Франца, но… Я нарушу секретность и скажу сейчас: базе в первую очередь угрожают изнутри, а не извне. Дело не в диверсанте Карбона, который рыщет снаружи, дело в том, что уже попало сюда. В три часа дня оно сработает.
Лейтенант, рядовой, особист, полковник – все уставились на меня.
– Что ты имеешь в виду, майор? – спросил Победоносцев.
– Что мне необходимо немедленно поговорить с Францем. В вашем присутствии, если желаете. Сейчас уже четырнадцать сорок, скоро будет поздно.
– У тебя нет ключа для допуска во второй пояс секретности.
– Он остался в дирижабле! Нас атаковали, машина упала на камни, я получил ранение… Полковник, это вопрос жизни и смерти для всех вас. Нет, теперь уже для всех нас. Совершенно необходимо поговорить с Францем. А вы должны соблюдать режим радиомолчания. Стоит связаться с патрулями, и Богобой начнет действовать.
Повисла напряженная тишина. Победоносцев сверлил меня колючим взглядом.
– Арестовать, – наконец повторил он.
Брюч с Ильясом схватили меня за плечи, вывернув руки, развернули лицом к стене.
– Полковник, – бросил я через плечо, – чистый исток уничтожат из-за вас.
– Руки за спину! – гаркнул Лавр, и между лопаток мне ткнулся ствол пистолета, который он схватил со стола. – Не шевелиться!
Меня обыскали, затем особист приказал:
– Наружу!
Он снова ткнул оружием в спину.
– Останься, Лавр, – приказал Победоносцев.
– Лучше делай, что тебе приказывают, брат-майор, – сказал лейтенант Брюч уже в коридоре. В голосе его мне почудились сочувствие.
Свет замигал, в комнатах за дверями раздались звуки тревожных зуммеров, донеслись отрывистые команды. Я криво улыбнулся: Победоносцев хотя бы догадался объявить тревогу. Они тут и правда все отупели от рутины, безделья и отсутствия событий. Мне не удалось убедить полковника – что теперь делать? Надо проникнуть к Францу любой ценой…
– Стой! – скомандовал Брюч. – К стене!
Захлопали двери, раздался топот ног, зазвучали приказы. За спиной пробежал, шелестя полурясой, один боец, потом еще несколько. Когда зуммеры стихли и свет перестал мигать, в коридоре снова остались только я и лейтенант с Ильясом.
– На выход, – приказал Брюч.
