– Кум! Кум идет!
Заключенные разбежались по нарам. Кое-кому, как с большим удовольствием отметил Иосиф, пришлось делать это на карачках. В барак зашел майор Котов с охраной и построил всех. Повелел Жоре выйти из строя.
– Ну так что, Жорик? – вкрадчиво сказал Котов. – Будем дальше в молчанку играть? Давай, говори, где кассу спрятал!
– Это все параша, гражданин начальник. Нет здесь никакого общака. Я за базар отвечаю, – сказал Жора, стараясь, чтоб его слова звучали до крайности веско.
– Ты мне тут дурочку-то не ломай! – моментально вышел из себя майор Котов. – Я тебя, падла, сгною тут на хер! Да я тебя, сучара такая…
Такого заковыристого мата Иосиф в жизни не слышал. Жора спокойно все выслушал и сказал:
– Ты меня на понт не бери, начальник. Не по понятиям это.
– Не по понятиям?! Да я тебе твои понятия знаешь куда засуну?!. – Вайзман приготовился выслушать еще одну порцию матерщины, но тут из строя с грохотом выпал Жорин неандерталец. Он еще не отошел от удара Иосифа, в вертикальном положении его удерживали стоящие рядом с ним кореша, которые в этот момент, видимо, отвлеклись.
Котов подошел к телу и брезгливо поддел носком давно не чищенного сапога. Тело застонало. Котов вопросительно скользил взглядом по лицам заключенных, пока не наткнулся на Иосифа, который зажимал пальцами нос, пытаясь остановить кровотечение.
– Ты смотри, – сказал Котов со сдержанным удивлением в голосе. – А говорил, математик.
Он снова обратился к уркам:
– Короче так, сволочи. Не хотите по-хорошему – будем как обычно. Если через сутки все бабки не будут у меня, я вас строю и расстреливаю каждого третьего. Еще через сутки каждого второго. И так, пока вы все, суки, в землю не ляжете! И чтоб тихо мне здесь!
С этими словами майор Котов покинул барак, оставив на память сильный запах перегара. Жора Расписной пришел в неописуемое бешенство. Он метался по бараку и матерился так, что мухи замертво падали. Урки присмирели. Перспективы никого не радовали.
Да тут целое дело, подумал Вайзман и начал гадать на номер Жоры. В номере его врага была закодирована гексаграмма № 36 Поражение Cвета. Вайзман невольно ухмыльнулся. В точку. Эта гексаграмма очень шла Жоре. Графически она представляла собой огонь, скрытый под землей. Огонь символизировал свет знания, ясность, ум, красоту. Все эти прекрасные качества огня здесь были спрятаны под толстым слоем земли, скрыты тьмой. Эта гексаграмма обозначала человека глупого, некультурного и наглого. Она говорила о временном успехе низких людишек. Вайзман терпеть не мог № 36. Дальше интересно – вторичной гексаграммой получалась № 55 Изобилие. Одна из немногих гексаграмм цикла, прямо указывающая на материальную выгоду. Эта свинья татуированная явно сидела на деньгах. Промежуточной оказалась опять-таки № 40 Освобождение.
36 – 40 – 55
В конечном итоге получалось три хороших аспекта против двух плохих. Пока удача была на стороне Жоры, но он буквально ходил по краю. Прогноз этот касался судьбы Жоры, но и к Иосифу относился тоже, так как теперь, к великому сожалению Иосифа, их судьбы переплелись. В этом смысле Вайзмана насторожил тот факт, что Жоре соответствует стихия огня, а именно она, в его личном прогнозе, сулила неприятности.
Когда Жора слегка успокоился, он вспомнил про Иосифа.
– А с тобой, Математик, мы завтра побазарим, – мрачно пообещал он.
Завтра так завтра, спокойно подумал Иосиф. Первый раунд был за ним.
Перед отбоем их вывели до отхожего места. Возле деревянного сортира росла целая полянка тысячелистника. Когда Вайзман заметил эти непритязательные белые соцветия, он обрадовался так, будто внезапно встретил старого друга. Вообще, выбор тысячелистника в качестве гадательного инструмента наглядно иллюстрировал то свойство китайского менталитета, которое Вайзман называл для себя практичным мистицизмом. Его сложные, фрактальные, листья, бесспорно, наводили древних китайских мудрецов на мысли о бесконечном многообразии Пути. Это мистицизм. А практичность – лучшего материала для изготовления счетных палочек не найти. Тысячелистник обычное, вплоть до полной банальности растение – растет везде, растет всегда; у него довольно длинный и прямой стебель, достаточно прочный, ни толстый, ни тонкий, как раз такой, как нужно, и листья счищаются со стебля одним движением. И главное – он не растет в лесу. Плохо растет в поле. Лучше всего тысячелистник растет по обочинам дорог. Его не надо искать, он сам буквально путается под ногами. Короче, с какого угла ни посмотри – лучшего растения для поиска Пути не сыскать.
Вайзман погладил антеннообразные соцветия рукой – это был отличный тысячелистник. Высокий, с толстым, прямым стеблем, загляденье просто. На обратном пути Вайзман нарвал себе букетик. Вернувшись в барак, он сделал пятьдесят палочек для гадания и запустил предсказательную машину. Его интересовал один-единственный конкретный вопрос: что же будет с ним завтра?
– Что это у тебя там, Математик? – сосед по нарам с любопытством наблюдал за манипуляциями Вайзмана.
Вайзман не имел никакого желания пускаться в объяснения.
– Смерть ваша, – буркнул он и погрозил уголовникам пучком гадательной травы Це.
– Ты, Математик, прям как баба моя. Чуть что, сразу за веник, – сказал сосед.
Урки заржали.
– Спи уже, Математик, – отозвался Расписной. – Последнюю ночку спишь, – он шумно зевнул. – Завтра мы тебя почикаем, падлу такую.
Тысячелистник нарисовал Вайзману такую картину его ближайшего будущего:
43 – 34
№ 43 Прорыв, через подвижную пятую черту изменялся в № 34 Мощь Великого. № 43 означал опасную ситуацию. Все сильные черты, и лишь одна слабая, на самом верху – она символизировала плохого человека, остальные сильные черты словно выталкивали его прочь. № 43 – это прорыв дамбы, лопнувший фурункул, вскрывшийся лед на реке, восстание низших против высших. Гексаграмма предупреждала – для преодоления опасности благородному мужу понадобится вся его решимость и внутренняя сила. Эту мысль подтверждал и афоризм к пятой черте. «Избавляясь от сорняков, надо быть решительным. Если пойдешь в центре, вины не будет». Вторичная гексаграмма больше порадовала Иосифа. № 34, Мощь Великого – одна из самых мощных гексаграмм цикла. Огромная творческая сила вырывалась вовне молнией, и мало что в этом мире могло противостоять этому. Промежуточной гексаграммой оказался № 1 Творчество, удвоенное Небо. Видимо, в ситуацию вмешаются сверху, решил Иосиф. В целом у него сложилось впечатление, что Небо на его стороне. Завтра будет тяжелый день, подумал Иосиф и заснул глубоким сном без сновидений, характерным для благородного мужа. Благородный муж, он же целый день в делах и так устает, что на пустые сновидения времени у него нет.
