в тишину от смеси боли, злости и ужаса. «Клык» исчез, но появился в том же месте, откуда я его взял. Конечно, Азраил не мог и здесь бросить издёвки! Унести артефакт к Багире я не могу, использовать можно только на крыше. Какой же садист-ублюдок!
— Доберусь я до тебя… — прохрипел я тихо, тяжело поднимаясь на ноги. Впрочем, я был уверен, что Азраил меня прекрасно слышит. Покачиваясь, опьянённой болью в поломанных пальцах, я дошёл до лестницы вниз. Даже маленькое шевеление рукой отдавалось диким жжением в переломах. Я старался не смотреть на пальцы. Ощущал, как под рукав куртки затекают тонкие горячие струйки крови.
Спускаться вниз, орудуя одной левой рукой было неудобно. Багира так и не пришел в себя. Смуглое лицо посерело, под глазами вырисовались синие круги. Дела с ним совсем плохи. Как же мне тебя поднять?
— Сёма! — крикнул я. На третьем этаже, в который раз, шарахнула «Электра». Чёрт знает, снорка ли долбанула, или попытку Семецкого пройти к нам! Хотя, Азраил-то точно знает.
— Извини, Игорюшка, но Сёмочка не придёт!
В дверном проёме, в коридор четвёртого этажа, встал сам создатель этой пространственной аномалии. Расслабленно привалился к бетонному косяку, с хрустом откусил сочное зелёное яблоко. Рассматривал меня вместе с Багирой с насмешкой и интересом. Сил на него не было кричать, я мог лишь со злостью уставиться на Азраила.
— Что ты с ним сделал?..
— Отправил домой, — фанатик пожал плечами, — а то он слишком читерный, надоел уже. Ты понял да, что «Клык» нельзя сюда притащить? Только строго на крыше портал чиркай! Хех! Ну-у-у? Что будешь делать, крольчонок? Потащишь этого растамана с собой, упираясь и пердя? Или бросишь тут на завтрак сноркам? Зато тебе ничего не будет лишнего мешать!
— Да пошёл ты!.. — выплюнул я, поднимаясь на ноги. — Я не брошу его здесь!
— Да-а-а? — протянул парень с лукавой улыбкой. Швырнул себе за спину недоеденный огрызок яблока, и он шлёпнулся о две нижние ступени на пролёте четвёртого этажа. — Соррян, красавчик, но у тебя только два варианта!
Монолитовец щёлкнул пальцами и где-то внизу взревел знакомый ненавистный и ужасающий до холода голос мутанта. Кровосос. Внизу, на нашей стороне лестницы. Он почуял кровь издали, видимо, невероятно голоден. Затопал активно лапищами по каменным ступеням, запыхтел, несясь наверх как стремительный паровоз.
— У тебя меньше мину-у-ты! — пропел Азраил, крутясь на месте, приподняв полы своей куртки, — я назвал этого красавца Женечка! Не кормил его три дня… Так что, он скушает только одного из вас. Кого?! Игорюня, думай, что тебе важнее! Пожертвовать собой, и спасти товарища по оружие, или вернуться в Зону в объятия Брелок и собачки Саяна?!
— Только один из нас?.. — я опустил взгляд на Багиру. Он казался просто спящим, поверженным какой-то болезнью. На лбу выступил пот, тёмные волосы налипли на кожу. Рот чуть приоткрылся, грудь слабо поднималась. — Багира?..
Он не услышала мой голос. Ни один мускул, что называется, ни дрогнул на смазливой физиономии. Я не знаю, чем его с сестрой привлекла Зона, что они пережили здесь, и что случилось бы с ними, если бы Ласка не наткнулась на Кишмиша. Что было бы с Багирой, не будь Азраила?.. Судьбы всех заключённых в этой искусственной клетке сложились бы иначе. Убитые были бы живы… Но я знаю точно одно…
— Прости Витя. Меня ждут.
Развернувшись к лестнице, я крепко вцепился в неё левой рукой и большим пальцем правой руки — единственным целым. Под истеричный хохот Азраила я поднимался наверх, слыша, как позади меня нарастает сопение голодного мутанта. Лестница задрожала под ударом мощной лапы, когда я вылез на крышу по пояс. Когти, как бритва прошлись по моей ноге, от подколенной чашечки до самой щиколотки, едва не сорвав с меня ботинок. Заорав сорванным горлом, я наугад лягнул раненой ногой и, что удивительно, попал в крепкий череп кровососа. На короткий момент это оглушило мутанта, и мне хватило времени полностью вылезти наружу. Распрямившись, я, сильно хромая на левую ногу, поскакал за «Клыком». Железо лестницы на крышу скрежетало, гремело, кровосос ревел рассвирепевшим медведем. Я не оборачивался, боясь увидеть мутанта позади себя. Наклонился, хватая лёгкий и тёплый артефакт. Крепко зажмурившись, чётко представил себе станцию «Янов». Её кирпичные стены потрёпанные временем, холодными дождями и жестокими ветрами. Железные двойные двери. Задержав в себе эту яркую картинку, я резанул «Клыком» воздух. В лицо прилетел холодный ветерок, с запахом машинного масла и только тогда я открыл глаза. Увидел своё уставшее бледное лицо, взлохмаченные усы и съехавшую в бок шапку. А ко мне, вытянув лапы с чёрными когтями, мчался кровосос, растопырив клок щупалец. Задержав дыхание, я прыгнул в портал лицом вперед. Ослепляющая белая вспышка, неприятный холод во всем теле. Меня переворачивает в воздухе, и я ударяюсь спиной об асфальт…
Я долго лежал, раскинув руки, и смотрел перед собой, боясь вдохнуть. Хватанул воздух ртом с хрипом, когда лёгкие начало жечь от нехватки кислорода. После я еще лежал минуту, понимая, что вижу перед собой голубое небо Зоны, с редкими жиденькими облачками. Аккуратно прижав искалеченную руку к груди, я медленно сел. Слева от меня стояли знакомые советские вагоны на рельсах, а справа, точно такая же, как я себе и представлял, станция «Янов».
— Я здесь… Я вернулся!.. — нервно рассмеявшись, я смог подняться только со второй попытки. Покачнулся, но удержал себя, наплевав на боль в ноге. Дошёл до дверей, ударил по ним ладонью три раза. Расхохотался, сообразив, что стучаться-то не надо. Толкнул двери, ввалившись как пьяный, в зал ожидания, и заголосил на весь бар.
— Брелок! Саян! Я вернулся!..
Мой крик эхом разлетелся по станции. Никто не обратил на него внимания, никто не отозвался. Никого не было.
— Брелок?.. Саян?.. — оглядывая пустынный зал в мёртвой тишине, я зацепился взглядом за барную стойку. Привычного гостеприимного Гавайца там не было. Дохромав до кассы, я заглянул внутрь. Пустые полки, где должны быть продукты, пустая плита. Слой пыли на барной стойке. Будто здесь никто давно не живёт.
— Эй, кто-нибудь! — закричал я, проходя в середину зала. — Ответьте! Где вы все?! Ника?! Ко мне Саян! Да кто-нибудь?!
— Кто-нибудь?! — повторил с насмешкой высокий
