— Ко мне тут Брук прибежал, боится за тебя. Говорит, ты был таким странным и возбужденным.
— Есть немного. Понимаешь, придумал кое-что и пока не забыл… Вот, побежал чертить.
— Это?
— Да.
— Похоже на твое оружие.
— Только похоже, но совсем другое.
— Сильнее?
— Нет. Но нечто между арбалетом и моим оружием. Во всяком случае, я на это надеюсь.
— Закончил?
— Пока даже не начал.
— Хорошо.
Сказав это, Анна прошла к креслу и, скинув тапочки, забралась на него с ногами, поджав их под себя и поплотнее укутавшись в шаль. Всем своим видом она давала понять, что готова ждать супруга столько, сколько потребуется, хоть всю ночь, хоть сутки напролет.
— Анна!
— Даже не проси. Я слишком долго спала в своем холодном конце кровати, больше не хочу. Мне еще предстоит спать в холодной постели, когда ты соберешься куда-нибудь, — упрямо мотнув головой, заявила жена.
— Не будь маленькой.
— А мне казалось, что тебе нравится, когда я похожа на маленькую девочку и начинаю капризничать, — лукаво проговорила она.
— Ты поняла, о чем я, — нежно улыбнувшись, сказал он, при этом его лицо сияло, как начищенная монета.
— Конечно поняла, глупенький. Ты не обращай на меня внимания. А давай, пока ты тут будешь чертить, я быстренько сбегаю на кухню и принесу что-нибудь перекусить.
— А если я растолстею?
— Вот уж из-за чего не переживай. Ты как раз и был толстым, когда я на тебя глаз положила.
— Уверяю тебя, что к тому времени я уже успел порядком сбросить вес.
— А сейчас тебе не даст зажиреть Джеф.
— Ну, а если ты поправишься? Толстухи не в моем вкусе.
— Не поправлюсь. К тому же, я еще не набрала свой прежний вес. Зачем тебе сушеная рыба? Ну так как?
— Хорошо.
— Тогда я побежала на кухню.
С этими словами Анна подскочила с кресла и, впрыгнув в тапочки, проворной мышью скользнула за дверь. Андрей только и мог, что с глупой улыбкой посмотреть ей вослед. Но потом, словно спохватившись, быстро обернулся к кульману и продолжил работу.
Он не имел технического образования, а потому дело шло туго. Нет, он довольно быстро определился, что пули будут подаваться из коробчатого магазина, присоединяемого снизу, емкость магазина решил сделать на двадцать пуль, при этом магазин получался длинной около двадцати сантиметров, но особыми неудобствами это не грозило. На автоматический огонь рассчитывать не приходилось: во-первых, отвод части давления для самовзвода уменьшал давление на пулю, во-вторых, он не питал иллюзий насчет того, удастся ли ему рассчитать диаметр отводного канала, где именно расположить этот отводной канал… в общем, нереально. Сомнения вызывало уже то, удастся ли ему создать винтовку вообще, а об остальном он вообще даже и не помышлял.
Поэтому он решил, что перезарядка будет выполняться продольно скользящим затвором, как на трехлинейке. Технически затвор при скольжении назад должен будет взводить курок. При движении вперед выступающий металлический стержень упирается в тыльную выемку и толкает пулю вперед, загоняя в патронник и нарезы ствола, одновременно обеспечивая зазор между пулей и запирающим концом затвора, оставляя таким образом открытым канал, по которому поступает сжатый воздух. Плотность запирающей части затвора обеспечивается промасленной кожей.
В принципе, вот такая вот получается общая схема. Единственное, что его продолжало тревожить, это то обстоятельство, что у винтовок Жерардони, как и у остальных с баллонами высокого давления, после каждого выстрела наблюдались изменения в характеристике стрельбы, менялось давление, соответственно, с понижением давления все большее количество воздуха выпускалось, так как ударник открывал канал все на большее количество времени, а отсюда изменялись и параметры прицеливания. Для большой точности нужно было добиться постоянного давления, но как этого достичь?
Само собой в памяти всплыло слово редуктор. Газовый редуктор, с которым он сталкивался еще в детстве, когда у них на кухне стоял баллон с пропаном, но только этот редуктор помочь ему не мог, да и не знал он его устройства, не интересовался никогда, и представить себе не мог принцип его действия. А решать с постоянным давлением нужно, иначе идея и выеденного яйца не стоит. Нет, конечно, пользовались же прямоточными винтовками, даже и это будет прорыв, но точность стрельбы сильно пострадает и будет доступна только по-настоящему талантливым стрелкам — как сейчас с луками.
Он стал прикидывать, где расположить редуктор, а где ударноспусковой механизм, но потом замер, словно в ступоре, а через минуту решительно сдернул картон и, свернув в трубу, бросил его на полку.
«Нет. Так не пойдет. Так работать нельзя. Я представляю себе все только в общих чертах, а это не то что далеко от конкретики, это из области «слышал звон, да не знаешь где он». Значит, начнем с прототипа. Конструкция, конечно, будет неказистой, но зато сможем рассчитать размер баллона, параметры редуктора, да и сам редуктор придумаем — в общем, сначала добьемся работы механизма, а потом придумаем, как из него сделать карабин.»
Прикрепив другой лист, он увлеченно стал чертить, стирать и снова чертить. Он настолько увлекся, что время проходило совершенно незаметно, словно и не текло вовсе. В конце концов прототип стал обретать реальные черты. Труднее всего пришлось с редуктором, но в результате почесывания затылка, постукивания карандашом по зубам, нахмуривания бровей и лба он сумел решить эту проблему, во всяком случае, ничто не указывало на то, что идея не сработает. Должно было сработать.
Редуктор имел цилиндрическую форму и разделялся на два отсека. В первый поступал воздух под высоким давлением, далее через полый шток поршня воздух проникал во вторую камеру и, так как выходной клапан закрыт, начинал заполнять имеющееся пространство, давя на поршень. Между поршнем и перегородкой, между двумя камерами, давление должно было быть обычным атмосферным, для этого имелось небольшое отверстие. В поршень упиралась пружина, именно от ее усилия и зависело то, какое давление будет во второй камере. При движении назад полый шток поршня упирался в кожаный гнеток, и поступление воздуха прекращалось. Потом ударник наносит удар по клапану, выпуская воздух из второй камеры, производя выстрел, и все повторяется по новой. Так могло продолжаться до той поры, пока давление в баллоне было выше рассчитанного давления для редуктора; после того, как эти параметры выравнивались, редуктор прекращал исполнять свою роль, и дальше карабин стрелял, как при обычной прямоточной системе.
