Ознакомительная версия.
А еще следы корейца вели не вглубь здания, а наоборот, в сторону тамбура, на выход.
Куликов снизу вверх посмотрел на Ивана, в ответ друг лишь развел руками.
Виктор поднялся, подошел к лифту. Безрезультатно, да он иного и не ожидал, потыкал в кнопку вызова кабинки. Посветил между плотно закрытыми створками шахты, но ничего не увидел. Повернулся к выходу на лестницу.
Тьма за прямоугольным дверным проемом вызывала неприятные ощущения, в другой раз Виктор ни за что не пошел бы внутрь. В Медузе очень быстро начинаешь обходить стороной непроверенные подвалы и катакомбы. На памяти Куликова единственный, кто лез по своей воле под землю, был Ниндзя. Вот и сейчас его следы влекли в черноту, туда, где уходили вниз холодные каменные ступени. И нечего сомневаться, это могли быть только следы Ниндзя, к которому накопилось много вопросов.
– Ну что? – обратился Иван к Виктору, словно ища поддержки. – Пойдем?
– Пойдем, – Куликов старался набраться решимости и не пропустить ощущение надвигающейся опасности. – Судя по всему, мы уже близко.
Под ногами хрустела каменная крошка, ботинки пинали мелкие камушки, которые со стуком скатывались ниже.
Тусклый свет фонаря неярким пятном высвечивал из темноты мрачные стены в темно-зеленых тонах, затянутые паутиной углы, металлическую решетку перил и серый в трещинах пол. Длинные лестничные пролеты прерывались маленькими площадками с указателями этажей.
Первую дверь обнаружили после четырех пролетов. Указатель на стене гласил, что люди оказались на уровне «1А» и что здесь расположены «Боксы персонала».
Следы вели ниже по лестнице, но Иван уговорил Виктора заглянуть на этаж. Понимая опасения друга пропустить что-то важное, Куликов согласился.
Но продвинулись они недалеко, короткий отрезок коридора с разбитой стеклянной дверцей пожарного крана резко обрывался завалом из рухнувших бетонных обломков.
На уровне «2А – Аппаратная» царила та же картина. Этаж оказался погребен под обвалившимися кусками потолка и стен, глубокие трещины прорезали пол. Виктор подумал, что чудом осталась нетронутой лестница.
Спустились еще ниже. Миновали будку охраны, сиротливо расположившуюся на узком пятачке лестничной площадки. В углу валялась выломанная из пазов дужка турникета.
На следующем пролете свет фонаря выхватил из темноты надпись «3А» и пояснение «Изолятор/Палаты». Куликов осторожно заглянул за дверь, готовый отпрыгнуть в случае чего.
С потолка недвижимыми толстыми змеями свисали сорванные кабели и провода. Под ними на полу валялись потолочные панели.
Люди переглянулись и осторожно пошли вглубь этажа, держа оружие наготове.
Этаж «3А» представлял собой незамысловатое пересечение коридоров, сходящихся под прямым углом. То и дело попадались медицинские каталки и кресла для перевозки больных. Стены были украшены выцветшими фотокопиями известных картин с изображениями пейзажей, иногда попадались прилежно оформленные стенды. На одном из них Виктор увидел длинный список пациентов с непонятными аббревиатурами напротив фамилий. Большая часть фамилий подчеркнута красным маркером. К своему удивлению, рядом он обнаружил инструкцию по осуществлению конвоирования заключенных, а также выписку из приказа об учете наркотических веществ.
Первой комнатой опять попалась комната охраны. Потухший пульт с рядом мониторов, ряд небольших рубильников на стене. Два стула, стол, кушетка. Встроенный в стену шкафчик, прикрытый стеклом. Внутри – два коротких электрошокера, висящих на крюках, а также несколько небрежно лежащих наручников. На шкафчике слепо поблескивают окулярами три противогаза. Рядом – забытая книга в мягком переплете.
Дальше потянулись палаты с большими смотровыми окнами. В каждой не больше пяти коек, возле которых застыли мертвыми роботами приборы диагностики с кронштейнами для капельниц и трубками-катетерами. В некоторых палатах на койках Виктор заметил длинные жгуты удерживающих вязок.
Все помещения оказались пустыми. Несмотря на сдвинутую со своих мест мебель, Куликов не мог сказать, что люди покидали этаж в панике. Не было того бардака, как в квартирах заброшенного Города. Словно весь персонал вместе с больными просто взял и исчез.
Изолятор находился в самом дальнем конце этажа. Но попасть туда не представилось возможности – коридор перегораживала запертая на ключ решетка. Виктор подергал толстые прутья, посветил вглубь фонарем.
По обеим сторонам тянущегося в темноту коридора располагались металлические двери с зарешеченными окошками. На полу валялся стоптанный ботинок. Дальше свет фонаря не добивал.
Больше здесь делать было нечего, решили идти к выходу.
Вернулись на лестницу, продолжили спуск. Виктор обратил внимание, что стены начали ярче отражать свет, словно сделались глянцевыми или покрылись тонким слоем льда.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что на стенах микроскопическими капельками поблескивает водяной налет, маслянистый на ощупь. Конденсат?
Через несколько минут Виктор уловил чуть слышный гул, исходящий снизу. Они как раз прошли отметку «4А – Реанимационный блок» с запертой изнутри металлической дверью на этаж. Здесь стены уже откровенно блестели влагой, протекторы ботинок с липким шелестом отрывались от пола.
– Похоже на звук генератора, – шепнул товарищу Иван.
– Или на трансформатор, – предположил Виктор. – Смотри, ниже последний этаж.
Он посветил в проем между лестницами. Через два пролета ступени заканчивались, сплошной массой темнела большая площадка. Значит, где-то там должна быть еще одна дверь. Самый нижний уровень.
Спустились, чавкая в тягучей жиже. Воздух здесь был тяжел и влажен, как в парилке. Лестница действительно закончилась, фонарь высветил указатель: «5А – Исследовательский блок».
Прямо от двери тянулся широкий коридор. Тут же обнаружился открытый лифт с пустой кабинкой. Внутри лежало нечто похожее на труп человека. По силуэту можно было понять, где руки, ноги, голова, но вот все тело превратилось в бурую пористую губку, больше всего похожую на кораллы. Возможно, это был грибок.
Прошли немного дальше. Миновали стоявшую у стены кровать-перевозку с кольцами фиксаторов. Из темноты выплыл прямоугольник двери. Виктор осветил небольшое помещение с доской для записей на треноге, нестройными рядами небрежно расставленных стульев и узкой трибуной.
Над трибуной чуть заметно моргала лампа дневного света. Она мигала так редко и таким бледным светом, что луч фонаря казался ослепительно-ярким.
– Смотри, – окликнул Куликова Иван. Он водил пальцем по стене туда-сюда. Палец на половину ногтя погружался в покрывающую стену слизь, за ним оставался медленно затягивающийся след.
Ознакомительная версия.
