- Подарок? - Настя чуть откинула голову, словно была намного ниже ростом, чем Денис - и хотела его рассмотреть как следует. Брови девчонки чуть приподнялись. - Мне? Ты?
- Да, конечно, - Денис достал из поясной сумки плоский конверт. - Вот... У вас есть на чём плёнку прокрутить?
- Магнитофонную? - уточнила Настя. - Конечно. А что за подарок?
В её голосе прозвучало любопытство - отчётливое, хотя и тщательно сдерживаемое.
- Это надо послушать, - уклонился от ответа Денис.
- Можно сейчас, - предложила Настя. И, не дожидаясь ответа, повернулась и пошла к дому - уверенно, разве что - немного более медленной походкой, чем все люди. Денис огляделся - на них никто и не смотрел, гулянка шумела.
Он вздохнул и поспешил следом...
...С магнитофоном незнакомой марки Настя тоже обращалась так, словно всё видела. И конверт взяла не глядя, и кассету извлекла легко, и вставила её точно, и кнопку нажала как бы мельком.
- А что там?.. - снова с типично девчоночьим любопытством начала она. Денис, пристроившийся на краю скамьи и осматривавшийся - в небольшой и очень аккуратной даже для девчонки комнатке Насти он был, конечно, впервые - собирался уже было ответить... но именно в этот момент из вынесенных динамиков послышался голос самого Дениса - только "овзрослённый" техническим ухищрением. Денис полупел-полуговорил:о, смешно косноязычен.но
- Не будет места ереси в моей земле.
И не найдут отступники пощады.
Костёр вам - за безбожие наградой,
Безумцы, закосневшие во зле...
- и снова его же голос, только другого тембра:
- Сегодня, Ваша милость, снова ведьма.
Проклятая язычница из леса
Творила своё злое чародейство
Посеяв ересь в христианских душах.
- Это ты! - засмеялась Настя удивлённо, но тут же оборвала сама себя, чуть наклонившись к магнитофону - слушала, как Денис... или кто?.. сказал мрачно:
- Введите...
...Я раньше видел этот чистый взгляд
На фресках Храма в светлый час служенья.
Развейся, колдовское наважденье!
В чём пред тобой, о, Боже, виноват?!!
Дай сил, Господь, мне духом не упасть...
Ты тяжкое послал мне испытанье.
С лицом Мадонны, Боже! Ведьма на закланье...
О, велика ты, чародейства власть!
Я обвиняю, женщина, тебя: в отступничестве, чёрном колдовстве,
И наведеньи порче в деревнях. По Воле Господа свершится правосудье.
И - женский голос, красивый и взволнованный:
- Уймись, моя безумная душа.
Не страх виной, что сердце гулко бьётся.
Судьба-злодейка надо мной смеётся,
И от себя теперь не убежать.
Оковы сердца крепче камня стен.
Взвилась костром в душе любовь слепая.
О, Боги! Перед Вами уповаю
Не дайте сил разрушить этот плен.
Ты с ненавистью смотришь на меня,
И замерзает всё под сталью взгляда.
Не тронь моей души!
Прошу, не надо!
Уж лучше сгину в бешенстве огня.
- Оййй... - выдохнула Настя и подняла ладони к губам.
- Как ослепляет эта красота.
Ужели это - дьявола созданье?
Смертельный яд проник в моё сознанье.
Не излечиться силою креста.
Зачем она молчит, не пряча глаз?
Зачем она не ищет оправданья?
Зачем я не хочу её признанья?
Зачем мы повстречались лишь сейчас?
Молчишь! К чему молчание теперь?
Раскаянье облегчит твою душу.
Бог милосерден к грешникам заблудшим,
Безумная! Покайся и поверь!
Готова ты сознаться в прегрешеньях?
Голоса взлетали по очереди... А Денис не слышал - он смотрел на Настю, как смотрит измученный жаждой человек на кружку с водой. У него ещё мелькнула логичная и ироничная мысль: "Ну тебя и развезло..." - но тут же исчезла, соскользнула в темонту по краю золотистого силуэта девчонки...
- Я расскажу тебе, как пела ночь,
Как я кружилась в сумасшедшем танце,
И как хотелось плакать и смеяться,
Как беды от костра бежали прочь...
Как сила девяти заветных трав
От хворей и напастей помогала.
Так в мире было с самого начала,
А ты в своей жестокости - неправ.
О, если бы ты мог пойти со мной,
Сложив с себя обеты и оковы,
Оставь Христу его венец терновый!
Сумей пройти свободным путь земной.
- Остановись, безумная! Молчи!
Ты смертный приговор себе пророчишь!
- Ты посмотреть на мир вокруг не хочешь!
Распятая душа твоя кричит!
- Довольно! - истошный крик. -
Святая Дева! Укрепи мой дух.
Не дай поддаться дьявольским речам.
Дай силу побороть огонь греховный.
Но небеса молчат, мольбам не внемля.
- Вновь счастьем душу рвёт бессилья крик.
Мы над бездонной пропастью застыли.
О, как мы друг без друга раньше жили?!
Продлись же, вечность, хоть ещё на миг!
- Оружием Господь избрал меня,
Благословляя на святое дело.
Когда огонь обнимет это тело,
Найду ли сил не погасить огня? (1.)
1.Стихи барда Тэм Гринхилл.
Песня закончилась, только лента шуршала. Настя протянула руку, выключила магнитофон. Стало совсем тихо, лишь со двора неслись звуки казачьей гулянки - но и они были словно бы вдали.
- А с кем ты пел? - тихо спросила Настя.
- Это моя мама, - ответил Денис так же громко. Девчонка вдруг весело сказала:
- Это хорошо!
- Что? - удивился Денис.
- Красивый голос, - пояснила Настя. И снова засмеялась. Непонятно. - И за подарок спасибо. Красивая песня... только грустная. Я по истории учила - это про те времена, когда женщин жгли за колдовство, да?
- Учила? - вырвалось у Дениса. Но Настя не обиделась.
- Есть же звуковые учебники, - она безошибочно кивнула в сторону полки с кассетами и книгами. - И книги Брайля. Только я их не люблю.
Денис опять пережил острый приступ желания - желания поцеловать её в глаза. Ни разу в жизни он не целовал девчонок всерьёз и даже спугался этих накатывающих волн желаний, которые почти лишали его возможности контролировать себя. Мальчишка поспешно отодвинулся, кашлянул и сказал:
