Локация 1 Пермский край, база хранения железнодорожной техники
До полнолуния оставалось совсем немного времени. Идеальный момент для попытки — мы высчитывали его целых две недели. И вот мы на месте. Как обычно перед извлечением, у меня лёгкий мандраж. Получится — нет? Правильно ли посчитали? И самое главное: что мы вытащим, если всё-таки удача на нашей стороне?
Соня с виду спокойна. Её рыжие волосы в серебристом лунном свете стали сероватыми, будто она вдруг поседела с перепугу. Но бояться ей нельзя никак. И нервничать тоже. Среди наших поговаривают, что медведи часто используют вещества, чтобы достичь нужного состояния. Но моя медведь не такая; она никогда в жизни не притронется к дури. Ненавидит она это дело. И есть за что… кстати, правильно говорить именно «медведь», даже если речь идёт о девчонке. Назвать ту, что может залезть в никуда и вытащить в наш мир нечто материальное «медведицей» — оскорбление. За такое по морде бьют. А то и ещё чего похуже. Почему таких, как она называют медведями? Хороший вопрос. Точно не знает никто — я проверял. Возможно, из-за сходства с медвежатниками — взломщиками сейфов, а, может, из-за того, что они на зиму «впадают в спячку»: ни одному медведю не удалось вытащить решительно ничего на свет в тех краях, где лежит снег. Наш промысел доступен только летом. И это одна из причин, почему я вообще втянулся в это дело. Ненавижу зиму.
— Линию чувствуешь? — шёпотом спросил я, не выдержав долгого стояния на месте.
— Сильно и отчётливо, — бесцветным голосом ответила Соня.
— Чего тогда стоим?
— Не знаю… что-то не то. Не как обычно.
— Что это значит? — я немного растерялся; мы вдвоем пережили уже с десяток извлечений, и по праву считались очень опытной парой. Любые неожиданности для нас должны были остаться позади.
— Не знаю, говорю же, — ответила медведь с едва уловимым раздражением. И сделала шаг вперёд.
Я последовал за ней, по привычке «сканируя» окрестности. Чужое нескромное внимание могло испортить извлечение.
— Должно быть здесь, — я указал на одно из паровозных колёс. Оно замерло, скосив противовес, уже много десятилетий назад. Странно: его обод, конечно, потемнел от времени, но ржавчины почти не было. Умели когда-то сталь делать!
Над нами возвышалась громада паровозного котла; она казалась почти живым существом, с серебристой шершавой шкурой. Казалось, вот-вот покатый бок выгнется, обрисовывая рёбра, и мы услышим гулкий вдох…
— Узел? — с лёгким напряжением спросила Соня, подойдя к колесу вплотную.
— Узел, — согласился я.
— Он на месте.
Я тихо, с явным облегчением, выдохнул. Значит, не зря мы трудились две недели; не зря я ломал голову над таблицами и графиками, сводил интегралы и вычислял координаты в пространстве.
— Но с ним что-то… — напарница оборвала фразу, чуть нахмурившись.
— Что? — снова не выдержал я.
— Не знаю. Вроде бы всё на месте… но словно бы цвет другой. Понимаешь?
Вместо ответа я растеряно пожал плечами.
И в этот момент прямо перед своим лицом увидел сноп искр! Звук выстрела дошёл до создания чуть позже — пару мгновений спустя.
Я молча потянул Соню на себя, прикрывая своим телом. На рефлексах бросился на рельсы, под защиту колеса. И тут — снова выстрел. Опять рядом рикошет с брызгами оранжевой окалины! В паре сантиметров от моего плеча.
Потом снова стало тихо. Мы сидели возле колеса. Соню трясло — это вообще не очень хорошо, выбиваться из режима выслеживания эмоциональным потрясением.
— Ты как? — спросил я, стараясь унять дыхание.
Соня не ответила. Я только видел, как блестят её глаза в отсветах лунных отражений.
— Всё будет хорошо, — пообещал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно увереннее.
Очень осторожно, чтобы не задеть случайный камешек на пути, я развернулся и посмотрел в темноту, в сторону реки. Стреляли оттуда.
Перелесок и кусты. На первый взгляд всё привычно: спокойно и безопасно. И только приглядевшись внимательнее я заметил движение.
— Арти… это взрыв был, да? — еле слышно произнесла Соня.
— Выстрел, — ответил я, — точнее, два выстрела.
— Ох ты ж ё… — выдохнула она.
Тени под деревьями подбирались ближе. Я нащупал нож в специальном кармане штанов. Хороший нож, хоть и не дорогой. «Онтарио рэт». Полезная штука в походах… и единственное наше оружие.
Ребята рассказывали, что вроде у кого-то уже были неприятности. На группу напали. Но тогда всё как-то быстро разрулилось на уровне государственных контор. Вообще, государство нас всячески защищает и оберегает — пускай и не прямо. А ещё забоится о нашем инкогнито. Так обстоят дела не во всех странах, поэтому нас, русских, считают расслабленными…
«Вот и дорасслаблялись!» — недовольно подумал я, прикидывая, будет ли видно со стороны, если мы попробуем проскользнуть под защиту топки? Она довольно резко уходила вниз, чуть не до самых шпал.
На помощь бы позвать — да мобилы тут не ловят… надо валить, по-любому. Другого выхода просто нет.
— Сейчас мы туда, — я указал Соне на котёл, — я тебя прикрываю. Потом — до леса. Но не бежать! А то слышно будет. Я думаю, они сейчас нас не видят — луна им в глаза светит.
— Ясно, — кивнула Соня. Её голос звучал подозрительно спокойно. Словно она всё ещё была на линии.
— Ты чего? — ошарашенно спросил я.
— Оно будто сместилось.
— Куда?
Соня молча указала на топку.
— Поехали, — сказал я.
И мы двинулись под котлом.
Снова звук выстрела. Но теперь никаких искр я не видел — похоже, пуля ушла куда-то в лес, пролетев под котлом.
Но мы успели. Теперь от атакующих нас отделяла громада топки.
— В лес! — шепнул я, — не стоять!
Ещё один выстрел. Теперь я видел вспышку. Нас окружили!
В панике я схватил Соню. Прижал к трапу для машиниста. А потом рванул наверх: кроме кабины машиниста и кунга прятаться было негде.
Я осторожно выглянул из покрытого густой паутиной окна машиниста. Тут, в кабине, пахло прелой листвой и перегретым за день ржавым железом. Под ногами норовил хрустнуть какой-то мусор, поэтому я старался не двигаться лишний раз. Только достал нож из кармана. Почему-то так было спокойнее.
Их было трое. Теперь, когда они удостоверились, что мы в ловушке, они перестали прятаться. Один вышел из леса слева от путей, ещё двое — со стороны реки.
— Вылезайте! — крикнул один из них; парень, похоже, даже моложе меня. Может, лет восемнадцать. И откуда у таких стволы?..
Мы с Соней переглянулись. Я приставил указательный палец к губам.
— Ну давайте уже! Мы не хотим вас поранить! Поговорить надо!
— Чего стреляли тогда, раз вам только поговорить? — крикнул
