Чудная деревня. Четвертая часть. Последний дракон - Татьяна Анатольевна Нурова

Я очнулась, но глаз открыть пока не могла, вокруг меня кто ходил, до меня доносились какие- то слова, но смысла их не понимала. Пока, просто тщетно попыталась вспомнить, — кто я, и где я, этому мешала щекотка по всему телу и чувство что я пьяна, причем в стельку. Открыть глаза тоже никак не могла, но пыталась, а ощущения так себе, меня, то поднимает вверх на нереальную высоту, то так же резко кидает в темноту, вниз, пытаюсь хоть за что- то ухватится, но мои пальцы ловили только пустоту рядом. При этом мне не страшно, а смешно, хи, — хи, так и вылетают из меня. Вот только над чем смеюсь, не понимаю. Мою кожу касается влага, и щекотка ненадолго стихает, я вдруг понимаю, — меня обмывают, но кто и зачем, — мне снова только смешно. Только что в моей голове была темнота, и вот вдруг перед глазами заплясали картинки, сначала черно белые, затем цветные, они то замедлялись, то останавливались, но я пока не понимаю, что же вижу, какие — то дома, люди, затем все закрутилось калейдоскопом и исчезло. Надо мной склонилось женское лицо, родное, я пытаюсь мучительно узнать ее, вот, вот минута и я пойму кто же она. Она что- то говорила мне, но я ее не понимаю, но что — то во мне всколыхнулось, такое родное, непонятное. Я тяну к ней руку, но где она, теперь передо мной лицо мужчины. Он что — то раздраженно выговаривает мне, я опустила глаза, боюсь его, и он тоже исчез. Воспоминания в моей голове роились кусками, наслаиваясь одно на другое, а что из них реально. В памяти обрывками всплывают, какие лица, крики, зеленые пятна деревьев, я, куда — то, снова и снова лечу в пустоте. Мне тошно и хочется, что бы все остановилось. Затем мои воспоминания стали выстраиваться, как по линеечке, и я вспомнила, свое имя, надеюсь, что свое, и это уже достижение.

— Зовут меня Елена, и я целительница, жила в последнее время, в усадьбе знахаря Валерия, скрываясь от кого — то, — прошептала я, самой себе.

Все мысли в разброд, нужно сосредоточиться, но почему у меня так болит голова, ну да, мне же что — то вкололи, это я помню. Света, тоже ученица Валерия ударила меня в лесу и… В плечо кольнуло, и я поняла, это тоже укол, но после него мне стало легче, но сознание, как и прежде, было спутанным. Я повторяла мысленно, — я Елена и меня хотели похитить, кто?

— Какой — то крутой московский бизнесмен Симоненко, — вдруг всплыло в голове, — а почему?

Вроде так легче, когда задаешь себе вопросы, возникают через какое- то время и ответы, теперь нужно связать все вместе, может, картинка и срастется. Точно, мой муж погиб, и я осталась без защиты, поэтому на меня снова началась охота.

— У меня есть муж, — продолжала размышлять я, и тут же всплыло имя Андрей и поняла, что мы с ним давно не вместе, но боли мое воспоминание не вызвало, значит. — Да нет, это ничего не значит, и думать нужно мне, о другом, более важном.

Я вспомнила, что всплыло слово снова, а значит, такое уже было. Снова, значит, это происходит уже не первый раз. Воспоминания стали быстро всплывать быстрее, Андрей не погиб, и я его спасла, как не помню, но устала невероятно и очень ослабла, поэтому то меня так легко схватили, что- то вкололи в плечо, загрузили в багажник машины и увезли, похитили. Я смогла приоткрыть глаза, перед глазами все плыло, но на подвал или застенок помещение явно не тянуло, высокий потолок с лепниной и росписями цветов, как- то не ассоциируется с моими мыслями о насильственном похищении. Розовые обои в тон, а окно перед моими глазами было оформлено, что- то, как — то, замысловато вычурно, — в розово белой гамме с какими — то бантами и завитушками и напоминало убранством пышный торт с розочками. Цветы перед глазами закрутились, в каком — то танце, заплясали, сливаясь в розовое пятно. Может, мои воспоминания не полные, что — то совсем не похоже, что это какой — то подвал или застенок. А ведь вряд ли неведомый бизнесмен располагал бы меня с такими удобствами, и в такой нарядной комнате.

Перед глазами еще все плыло, но я упорно открывала глаза, попыталась оглядеться и услышала шепот, — она очнулась, придерживай ее Мари.

Передо мной сразу всплыли два лица женское и мужское, вернее в такой последовательности, и я слегка обалдела, потому что сразу же их узнала. Но это невозможно, никак, может у меня просто бред, я зажмурилась, затем снова посмотрела на них, они не исчезли. Я, конечно, мечтала, когда, ни будь, встретиться с ними, найти их, но вот так, а может, это они и похитили меня. Хотя нет, я их не хотела видеть, это точнее, ведь, когда — то они уже бросили меня. Да точно, бросили, и я пообещала себе никогда с ними не встречаться.

Я еще раз посмотрела на них, их лица уже не расплывались перед моими глазами, и видела я их четко, и теперь была уверенна, что мне не кажется, — это были мои покойные бабушка и дедушка по отцу. Лица, на которые я смотрела, очень напоминали фотографию из дома моего отца и тут же нахлынули еще воспоминания. Вернее, то они, — дед с бабкой, совсем не покойные, а вполне живые, и я знала об этом, но как я оказалась в их доме, или с ними в одном доме. Они ведь погибли, разбились в машине, когда мне было всего три года, это была официальная версия, и я скучала по ним. А уже взрослой поняла, подержав в руках их фотографию, что они живые и тогда меня захлестнуло такой обидой, что они исчезли, бросив меня, я так была в этом уверена. Почему — то, что меня бросили родители, так не задевало, а вот предательство бабушки и деда ударило по мне настолько больно. Мене и сейчас перехватило дыхание от этой боли и обиды. Я все вспомнила и вздохнула свободней, почувствовала, что меня бабушка берет очень нежно за руку. И что она моя родная бабушка и любит меня, я это тоже почувствовала, — родную