не ведаю, будешь ли это ты, твой сын, или внук – но вы еще побегаете за такими как я… маленькими и дикими! Как хвосты ваши будете за дочками и внучками моими таскаться! Так говорю я, Ведающая людей, и будет по Слову моему! – выкрикнула она.
Подобрала камень… и отправилась уговаривать старую Ведающую научит всему, что та знала. Вспомнила совет уговаривать по-умному… и выбрала камень побольше.
– Змееныш! Поганый змееныш! Катись отсюда! Катись горошком!
Брошенный меткой рукой комок грязи разлетелся об… ползущую мимо хижин летнего стойбища медвежью тушу. Туша дрогнула, развернулась и стало понятно, что не сама она плывет над землей, а лежит на плечах паренька. Лапищи добытого медведя свисали, то и дело царапая растопыренными когтями по земле, пасть скалилась у парнишки над плечом, казалось, громадные зубищи вот-вот вопьются в ухо. Медведь был огромным, парень – крупным, если бы не мальчишеская курносая физиономия его даже можно принять за взрослого мужчину, но рядом с медведем и он казался маленьким. А уж напавшие на него противники не только казались, но и были мелюзгой.
– Катись из нашего стойбища! – стайка детворы, мокрой, и от пяток до макушек покрытой илом и грязью после возни в реке, порскнула в стороны, стоило добытчику медведя повернуться к ним. Отбежали на безопасное расстояние – так, чтоб не дотянуться одним прыжком, если вдруг парнишка решит бросить добычу да погнаться за обидчиками – и снова заскакали, корча рожи:
– Змееныш, змееныш! Катись горошком! – самый высокий и крепкий из малышни, размахнулся – и горсть рыбьих потрохов влепилась пареньку в лоб, забрызгав лицо и грудь.
– Что здесь происходит? – шкуряной полог хижины отлетел в сторону и низкорослый, плотный, даже пузатый, точно баба рожавшая, мужичок выбрался наружу.
– Проснулся, змеев выкормыш! – процедила склонившаяся над колодой с еще живой, плещущейся рыбой старуха и взмахом костяного ножа распластала рыбье брюхо, при этом так мрачно поглядывая на мужичка, будто представляла его на месте рыбины.
– Вода уши залила? – возвысил голос тот. – Я спросил – что за шум?
За ним из хижины, торопливо натягивая пропитанные рыбьим клеем рубахи – не всякий топор такую и прорубит! – выбрались вооруженные копьями стражники.
– Пошли отсюда! – от растянутых на берегу сетей торопливо шагал кряжистый мужик. Рявкнул – ребятня испуганно порскнула прочь, только босые пятки засверкали. Шагнул к мужичонке, оказавшись выше на голову… и склонился в нижайшем, до самой земли поклоне. – Не гневайся на детвору, змеев слуга, не хотели будить тебя! Что с них взять, дурные дети! Заигрались, вот и расшумелись. Прости.
– Что с вас взять, мы с тобой еще поговорим, вожак. – змеев слуга осклабился, а вожак заметно помрачнел. – Хочу поглядеть, с кем ваши детишки так заигрались.
Вожак помрачнел еще больше, завертел головой – и сипло выдохнул сквозь стиснутые зубы, точно хотел ругнуться, да сдержался. Парнишка с медведем, из-за которого и начался весь шум, вовсе не стоял на месте, дожидаясь, чем же все окончится. Медведя вожак увидал уже на самом краю стойбища – полностью закрывающая паренька туша медленно удалялась вдоль берега.
– Эй, стой! Вернись! Катигорошек! Тебя змеев слуга видеть желает!
Туша продолжала удаляться. Не замедляя и не ускоряя шаг, парнишка волок медведя прочь, и не оглядывался, будто и не слышал.
– Догоните его. – бросил змеев слуга и стражники сорвались с места.
– Стой, кому говорят! – догнать вроде бы неторопливо шагающего паренька оказалось непросто. Сперва стражники двигались неспешным шагом, потом быстрее и наконец сорвались на бег. – Тебе что приказали? – запыхавшийся стражник ухватился за медвежью лапу. Рывок… вцепившегося в медведя стражника поволокло по мокрому песку следом за пареньком. А тот как шел себе, так и продолжал идти.
– Арррра! – второй стражник издал раскатистый, похожий на рык, клич и выставив копье, прыгнул наперерез. Острый кремневый наконечник уперся парню в грудь. – Своевольничать вздумал, стойбищный? Воли змиевой противиться?
Парень задумчиво поглядел на него, аккуратно, даже деловито сгрузил медведя на землю… и столь же деловито ухватился за копье. Ошеломленный стражник дернул копье на себя… толстое полированное древко хрупнуло и копье переломилось, оставив в руках стражника лишь деревяшку.
– Арррра! – подскочивший сзади напарник размахнулся, собираясь ударить древком копья парню по спине. Паренек пригнулся… стражник перелетел через его голову, врезался напарнику в грудь и оба рухнули на песок.
– Ах ты ж… Да я тебя сейчас… – стражник заворочался, пытаясь подняться. Банг! Кулак паренька опустился ему на макушку. Стражник тихо и молча ткнулся носом в песок. Его напарник вскочил… только чтоб увидеть стремительно приближающийся к лицу кулак.
– Он не из нашего племени! – успел пробормотать вожак, когда змеев слуга сорвал стягивающий кожаную рубаху тонкий чешуйчатый пояс… и швырнул в парня.
Пояс развернулся в полете… оскалил клыкастую пасть и распахнул тонкие узорчатые крылышки.
Банг! – кулак паренька врезался стражнику в переносицу, опрокинув того на песок. Парень крутанулся… и сомкнул пальцы на тельце летающего змейчика. Змейчик отчаянно заверещал, рванулся… и вдруг шипение его приобрело умиротворенные нотки и он обвился парню вокруг запястья, умильно пристроив треугольную голову в ладонь. Кончиком пальца паренек почесал змейчику надбровье – тот благодарно курлыкнул в ответ.
– Ты гляди, и впрямь змееныш! И как это раньше его никто не приметил? – хмыкнул змеев слуга и неторопливо направился к пареньку. – Как зовут тебя, сын великого отца?
– Катигорошком кличут, а отца у меня нет.
– Слышал я, как тут тебя кличут. – змеев слуга присел на корточки над медведем. – Хорош бер! Шкуру снять, мяса наварить, жира натопить – на подать от вашего племени беров жир куда как сгодится. – он небрежно потрепал жесткий мех.
– Он не из племени! – снова выпалили вожак.
– Так отними бера, вона у тебя охотников сколько. – ухмыльнулся змеев слуга.
– У него отнимешь… – вожак с неприязнью глянул на паренька.
– Выходит, пробовали уже? – пухлые щеки змеева слуги раздвинула улыбка и он захохотал, пузцо под распустившейся без живого пояса рубахой запрыгало. – Чего ты им сделал?
Парень, не отвечая, усадил печально заворчавшего змейчика на землю, и взвалил тушу на закорки.
– Расскажи! – продолжал допытываться змеев слуга. – Или боишься?
– Чего мне бояться? – донеслось из-под свисающей Катигорошку на лоб медвежьей башки. – Камень кинул.
– Камень? И всего-то? – хмыкнул змеев слуга.
Вожак и несколько соплеменников невольно обернулись – громадный, уже успевший порасти мхом валун торчал прямо посреди стойбища. Змеев слуга сперва недоуменно уставился на этот валун – а потом захохотал снова.
– Чего ж теперь терпишь, чтоб в тебя грязью кидали?
– Мелкие. – пробурчал парень из-под туши и медведя
