окатят их обеззараживающей жидкостью, смывая нетипичный для космической действительности вирус.
Лёху, повернув голову, вдруг увидел, что его трогают за локоть, ощутить через паутоскан он это не мог. Перед ним стояла ... марсианка. За ней ещё несколько марсиан и марсианок. В основе своей они напоминали людей, как и сатурнаты: голова, продолговатое туловище, руки - ноги. Вид лица и рост только имелись у каждого свои. Марсиане были низенькие, даже чуть поменьше Лёхи. Нос и глаза на их лицах, в противовес сатурнатам, выделялись четко, выглядели массивными кочками. Как и уши, которых не было совсем у планетных соседей, у марсиан были похожи на слоновьи, и умели завертываться внутрь. Позже Леха узнал, что эти особенность строения вызваны природными условиями. Безумные песчаные бури, которые постоянно резвились на Марсе, вынуждали иметь такое строение, чтобы песок не забивал глаза, рот и уши. А на планете Сатурн носились невозможные скоростные ветра, поэтому и тело у жителей было такое продолговатое, обтекаемое.
- Чё? - Мотнул головой Лёха, отдергивая руку.
Марсианка, увидев, что её заметили и начали разговаривать, закивала, заулыбалась своим маленьким ртом, принялась усиленно жестикулировать руками:
- Мы хотим заботиться о тебе, хотим сделать тебе хорошо. Мы полны трепетной заботы...
У Лёхи задёргался глаз. Правый глаз итак давненько уже начал почёсываться под паутосканом, а от подобных заявлений зачесался по полной.
- Что тебе сделать хорошо? - Не унималась марсианка, - у нас есть вязаные шарфики, давай повяжем? Тебе будет тепло. А ещё у нас есть лягушка, с Земли. Мы можем дать тебе её съесть. Что тебе хочется?
Лёхе стало смешно от подобной заботы. Он сначала растерялся, а потом вспомнил, что в ситуациях, когда не знаешь, как действовать и что ответить, нужно применить юмор.
- Мне бы бабу да еды, - попытался схохмить он, позабыв, что жители космоса не проявляют эмоций, и, соответственно, с юмором они тоже не на короткой ноге.
Марсианка проговорила за ним по слогам, пытаясь понять смысл:
- Ба-бу...
- Ну да, - не унимался Леха, - хоть какую, только с Земли...
Марсианка зависла, Лёха усмехался. Потом, видимо, в ее голове прошла колоссальная работа, что-то покумекала она своими космическими мозгами и выдала:
- Но я же лучше ба-бы с Земли.
Теперь зависнуть пришла очередь Лехи, в душе он ржал, а что ответить не сразу нашелся - кто их знает этих марсиан, как они отреагируют и что надумают. Сказал просто:
- Конечно...
Марсианка заулыбалась.
- Я Миноресса, сейчас мы повяжем тебе шарф и пойдем с нами.
Она повернулась к своим сородичам. Лёха только сейчас увидал, что в руках у многих из них есть спицы и клубки, и что они не останавливаясь вяжут, даже практически не смотря на то, что получается. Причем, марсиане были трехпалые, а работа только так спорилась.
Откуда-то из недр их толпы появился шарфик, яркий, зеленый, и Миронесса ринулась повязывать его Лехе на шею.
- О Солнце, - любовалась Миронесса и толпа ей радостно гоготала.
- Я Солнце, - идиотски заулыбался Леха, поддаваясь их расположению.
- Не сильно обольщайтесь, - послышалось за спиной. Леха резко обернулся, за ним стояла Сата. По лицу марсианки пробежала тревога
- Солнце-наш бог, - поясниляла Сата, рассматривая окруживших Лёху марсиан, - есть Солнце и все существует.
Лёха отметил про себя, что в этом есть своя логика. Но дальше размышления его были прерваны - Тус, подойдя, окутал всё пеленой обеззараживающей жидкости. Марсиане взвизгнули, подпрыгивая и пытаясь закрыться ручонками от рассеивающихся брызг. Миронесса тут же молниеносно схватила Лёху за руку и потащила в сторону. Они встали за ближайшую возвышенность, чуть пригнувшись. Тус продолжал разбрызгивать из шланга воняющую медициной жидкость; Леха подумал, что удивительные свойства имеет этот паутоскан, придуманный на Сатурне - механические воздействия, прикосновения он не передает, а запахи через него чувствуются.
Вдали, настроенные Тусом еще до выхода из "сливы", блеснули лазерные лучи, в синеющем пространстве больно ударив в глаза. Марсиане стали потихоньку успокаиваться и сникать. Спицы падали из рук, нитки путались, цеплялись за ноги, навязанное распускалось. Кто-то из марсиан уселся прямо там на камни, уставившись на всё темнеющий горизонт, кто-то остановился в ступоре, не находя, что делать, остальные бесцельно побрел в разных направлениях.
Лёха высунулся вперед, пытаясь лучше разглядеть, что там происходит. Миронесса уловила его любопытствующий взгляд и, видимо, ей это очень не понравилось. Сделав шаг поближе, она с силой толкнула Леху. Он не удержался и повалился назад, оступился и слетел в довольно глубокий кратер. Миронесса склонилась удостовериться, что он в яме, улыбнулась. Лёха беспокойно заерзал на песке - не хотелось бы, чтобы она сейчас спрыгнула сюда же. Но Миронесса прыгать не думала, поулыбавшись, исчезла в темноте. Лёха облегченно вздохнул и тут же новая волна беспокойства накрыла его. Он понял, что остался совсем один на огромной чужой планете. Вскочил, ноги увязали в песке. Стенки этой огромной ямины были каменистые, без значительных выступов. И довольно высокие - раза в три больше его роста. То есть выбраться так запросто отсюда не удастся.
Лёха сжал кулаки и крикнул что было сил:
- Аааааа...
Звук взвился ввысь, ударяясь о стены кратера и затих,рассыпался на мелкие невнятные отзвуки.
Лёха замер в беспомощности. Вот угораздило же оказаться именно ему здесь. А ведь за плечами всего каких-то тридцать пять лет, по космическим масштабам мгновение, просто чих. И как- то быстро, невероятно быстро всё пролетело. У Лёхи от мыслей засвербело глаза, вспомнилась жена, такая далекая, совершенно необходимая в эти минуты. Почему-то мелькнули мысли о их одной из последних встреч.
-Уходишь? - Тихий, без криков голос жены, - ставишь точку с нами.
- Запятую, - не глядя на нее зло бубнил он, - ставлю запятую. Но ухожу...
От воспоминаний стало невероятно плохо, прямо до физической боли в теле стало плохо. Леха дернулся, сбрасывая с себя эти мысли. И, поддавшись инстинктивному желанию бежать, действовать, только лишь бы не думать, ринулсявперед, ощупывая стенки в надежде найти возможность, чтобы выбраться. Но ничего подобного, никаких приемлемых вариантов не предстало. Он поднял голову, в вышине синие полосы вечернего зарева уже в полную силу налились темнотой. Жутко. И снова понеслись мысли, отчего так бездарно заканчивается жизнь в некому неизвестном песчаном кратере чёрте знает где. От отчаяния и бессилия Лёха заорал.
В вышине мелькнул резкий свет
