class="p1">Смотрю на Лиса.
— Останавливай. — Лис серьезен. Я дую в дудку. А напарник добавляет. — Ему технику знать незачем.
Ныряет в остановившееся пламя, и выныривает с мечом светло фиолетового цвета.
Захватывает его хвостом, и сильным ударом разрезает мага надвое.
Маг тут же становится двумя совершенно одинаковыми магами, застывшими в одной и той же позе. Только все клятвы остаются на одной из фигур.
— На самом деле, Харбард воспользовался разными концепциями. Тут его Мир, — кивает на «доброго доктора», — и в полной мере его убить тут нельзя. Можно, разве что, съесть, то есть, все-равно перевести в другую форму существования.
А меч, это принцип души, что все, что можно представить, в этом месте можно создать. Вот это меч, который разрезает всё. Почему-то всегда он светло фиолетовый.
Соединяем две концепции, и получаем очень странную технику. Не зря Харбард поэтом был. У нормального человека такая идея даже не появится.
— Ладно, ждем.
Мир приходит в движение.
— Получилось? — одновременно говорят две фигуры. Потом делают одно и то же движение, поворачиваются в одну сторону. Вообще, жуткое зрелище. — Получилось. Интересно. Я обе маски-себя ощущаю. Очень неприятно. Подержите меня того, который без обязательств.
Мне же туда? — показывает на Пламя.
— Конечно. — кивает Лис. и Придерживает хвостами свободное сознание.
Маг делает пару шагов в Огонь, и тут же с криком боли сливается с Существом.
Вторая маска тоже кричит.
— Да, я уже и забыл, как это больно. Ладно, — маг оборачивается к нам. — Предлагаю такой вариант. Я убираю Вас, Кирилл с Вашей сестрой из списков заказов. Через пару дней. А потом, иду по своим делам. — у мага на лице на секунду проскакивает жуткое выражение. Видимо какую-то часть эмоций он возвращает. Даже Пламя, будто получает топливо, становится чуть яростней.- А сейчас, я приношу клятву не вредить Вам ни прямо, не косвенно. И никому не говорить, и не давать никаким образом знать, что тут происходило. — опережает меня.
— Одно уточнение. Уберите несколько разных заказов. Что бы со мной ничего Руку не связывало.
— Хорошо, но если у меня всё удастся, Руку в Новгороде надолго забудут. Или наоборот, запомнят, — опять мелькает очень странное выражение.
Вокруг мага опять появляются ленты-цепи обязательств, такие же красивые, и неприятные как и раньше. Еще мгновение, и «Добрый доктор» с интересом рассматривает новые «украшения» на запястьях.
— Хм. Совсем не ограничивают, — переводит взгляд на нас. — Видимо, наши цели действительно совпадают. — обращается к Лису. — Воспоминания мои нужно еще скопировать.
— Уже. — коротко отвечает напарник.
Я представляю свой огонь и подхожу к нему.
— Надеюсь, мы с Вами больше не увидимся, по такому грустному поводу. — оборачиваюсь к магу.
— Я уверен, — на лице маски расплывается злая улыбка. Маг чуть кланяется. — Но я всё равно, рад, что встретил Вас.
Я падаю в огонь.
Прихожу в себя в кабинете Доброго доктора. Маг спит, все так же с открытыми глазами. У стены посапывает неудавшийся убийца.
Появляется Лис.
— Что с этим будем делать? — кивает на убивца.
— Не наша проблема. — пожимаю плечами. Улыбаюсь, — Помогать имперским службам внезапно теряю желание. Пусть как-нибудь сами.
Открываю портал обратно в театр.
— И ты, тоже в театр возвращайся. Там, внезапно, Павел к нам пришел.
Лис удивленно смотрит на меня и исчезает.
— А сейчас ты проснёшься, отдохнувшим, и с новыми силами. — обращаюсь к магу. Начинаю считать. — Пять… четыре… три… два… один!
«Шагаю» в театр.
Летим, небольшой такой компанией людей, представляющей наш тактический штаб, в сторону поместья Шелеповых. На диске, в отличии от предыдущего дня, всего десяток человек, так что сейчас довольно комфортно. Тем более, что я опять организовываю несколько просмотровых окон, и проплывающие внизу виды открываются совершенно замечательные.
Компания довольно пестрая. Марат, отец, сейдман руянов с Третьяком и несколько представителей от отрядов моего небольшого войска. Со мной в корабле сейчас практически все, кто будет принимать решения в атаке на оба поместья. Сейчас же основной целью является создание плана атаки, и, заодно, привязка диска к местности, для определения лучших точек десантирования.
За прошедшие несколько часов назад успеваю и Настю закинуть в Рощу, и с Елизаветой вернуться в Тамбов из негостеприимного Новгорода, и в ночь собрать штаб, чтобы вылететь в сторону поместий. Как раз к утру должны быть над первым из них.
Почти все бойцы дремлют. Ну и у меня есть время немного поразмышлять.
Сегодня, точнее уже вчера, Никитин все-таки вызывает меня с данными по острову. И данные оказываются довольно интересными.
Остров Рюген все время своей истории существует как отдельное государство. И даже столетнее владение магистрами этого не изменяет. Всю свою историю, остров либо свободное княжество, либо, после завоевания данами, а позже мекленбуржцами, княжество в составе той или иной страны. Соответственно, владелец острова фактически является князем, вот только регалии захватчики так и не находят ни за первое завоевание, ни за второе.
Со вторым завоеванием вообще интересно, лет четыреста назад остров отбивает один обрусевший француз.
На сто пятьдесят лет руяне возвращают себе власть над Балтикой, что конечно же не нравится ни остаткам разгромленой Ганзы, ни наследникам викингов. Но когда династия ослабевает, скандинавы выбивают уже руян с их Родины. Русь тогда не может помочь ничем своему союзнику, как раз в это время идут основные междоусобицы и борьба за власть магических, к тому времени, Родов.
Потом проходят несколько войн, и остров попеременно входит в состав разных государств, пока не оказывается княжеством Рюген в составе герцогства Померанского. Что удивительно, княжеством данная территория быть не перестает ни в одной из пертурбаций. Правда регалий так и не находят, а руяне сами никого над собой признавать не спешат. Управляют ими одобренные герцогом Померанским н а большие.
Потом случается орден Магистров, и выселение руян в Померанию. Примерно тогда же предки Ободриных сбегают на Русь.
— Таким образом, — резюмирует Никитин, — Рюген вроде как княжество, но без регалий и признания титульным народом, никто на эту территорию прав не заявит. Кроме того, поскольку магистры отбивали всякое желание попробовать свои силы в прямом захвате, то пока не прояснится куда делись члены их ордена, и почему на публике уже месяц не видно никого из них, никто в ту сторону даже не посмотрит. А Вам зачем это нужно, Кирилл Олегович? С орденом бороться, наших сил маловато. Даже с учетом Вашего уважаемого отца. Есть множество земель куда попроще, пусть и без такого титула.
— Тут, Василий Осипович, такое дело. Это пока нельзя никак распространять. Хоть и секретом, с большой вероятностью, скоро быть перестанет. — задумчиво отвечаю. — Магистры, что были на острове, погибли. Так получилось. Остров я принял под свою руку, и скрыл от взглядов. Обычные, да и довольно сильные маги тоже, найти его сейчас не смогут. Про Повелителей не уверен, но Магистров, скорее всего, осталось крайне мало во всем Германском Союзе, так что пока можно пренебречь этой вероятностью. Думаю, остались только те, кто в повседневной жизни ордена не участвовали, так что им до острова тоже дела нет.
И второе, руяне вернулись на остров и признали меня своим князем. Несколько неожиданно для меня, но логично для них.
Никитин замолкает на несколько десятков секунд.
— Кхм…Кирилл Олегович, Вы не перестаете меня поражать. Да, именно. Поражать…- прокашливается. — Извините. Это очень меняет расклады европейской политики, знаете-ли. Если Вы найдете еще и регалии, то оспорить Ваше владение не сможет никто, и не имеет значения, что у кого есть на бумаге. Статус княжества Рюген уже лет триста в подвисшем состоянии, а критерии подтвержденного владения я Вам назвал. Так исторически сложилось. Никому не было выгодно что-то менять, и остров давно списан со счетов. А тут, внезапно, посреди устоявшихся европейских государств появляется еще одно, да еще и с очень зубастой армией, да и князем там маг без уровня. Нет, положительно, в Европе наступают трудные времена. — хмыкает Никитин.
— Они там наступили без моего участия, вот как решили в Империю войска направить, так и наступили, пусть и не во всей Европе, — хмыкаю в ответ. — Я только усугубил. И, скорее всего, еще углублю и расширю европейские проблемы. По крайней мере, планы такие есть. Хорошо, я Вас
